неправильно, мне должны быть неприятны прикосновения мужчины, так сильно унизившего меня, но все было иначе.
Мы зашли в лифт. Я увидела прикрепленную к потолку видеокамеру. Войт нажал самую верхнюю кнопку и дверцы закрылись. Металлическая коробка резко рванула вверх, заставляя на несколько секунд затаить дыхание. А когда я сделала вдох, легкие наполнились ароматом Войтовского парфюма, смешанного с алкоголем и его личным запахом и это слегка кружило голову. Или скорее кружил ее взгляд, ощущаемый мною физически. На лице, волосах, теле, хоть то было скрыто слоями одежды. Огненный, раздевающий, полный желания.
Лифт открылся и мы вышли. Мраморный пол был таким намытым, что не хотелось на него ступать покрытыми слякотью ботинками, но выхода не было. Входная дверь была всего одна. Войт шагнул к ней, достал из кармана пальто ключи и открыл по очереди все три замка.
— Заходи, — посторонился, а потом, когда я вошла в темное помещение, зашел следом и нажал несколько кнопок на светящейся панели сигнализации. Потом включил свет. И я увидела, что мы оказались в помещении, оформленном в сером и синем цветах, размером, наверно, как квартира моих родителей. Практически в самом центре стоял большой диван буквой “г”. Он был белоснежный настолько, что казалось, сверкает. Перед ним круглый журнальный стол, на стене напротив — гигантская плазма. В отделенной ширмой зоне я увидела кухню возле нее большой обеденный стол со стеклянной столешницей прямо перед крупными окнами. За завтраком можно смотреть на город. В углу еще одна дверь.
Войт помог мне снять пуховик, повесил его в прятавшийся в стене шкаф вместе со своим пальто. Там же я увидела полку для обуви и поставила свои ботинки. С них начала капать вода и пришлось бороться с желанием ее вытереть.
— Надо бы все же стен добавить, — проговорил Войт. — Дизайнер уболтал на то, чтоб все вместе и получилось как херовая студия.
— А, по-моему, очень стильно. Разве что, когда готовишь, то запах блюд, наверное, везде даже с вытяжкой, — зачем-то сказала я.
— С этим-то проблем нет, я дома не ем. Самому готовить некогда, а от персонала устал уже.
— Так что, убираешься сам? — я не смогла сдержать улыбку, представив Войта со шваброй в руках.
— Очень смешно, — беззлобно фыркнул он. — Клининг раз в неделю вызываю. Давай кофе выпьем?
— В одиннадцать ночи?
— Без кофеина есть, — он пожал плечами.
Я согласно кивнула. Во-первых любила кофе, а во-вторых, я что смогу уснуть? Здесь? С ним в одном помещении?
Прошла следом за мужчиной в кухонную зону.
— Молоко?
— Да.
А потом я, как ребенок, завороженно наблюдала за работой навороченной кофемашины. Почувствовав, что Войт это заметил, покраснела.
— Крутая кофемашина. Как и все здесь.
Какой же бред я несу!
Ничего не ответив, Войт прихватил две красивые стеклянные чашки и отнес их на журнальный столик. На белоснежный диван садиться было страшно, но что ж поделать. Кожа тихонько скрипнула, когда я опустилась на краешек. Чтоб как-то сгладить повисшую паузу, взяла чашку и отпила кофе. Тонкий, приятный вкус хотелось смаковать подольше.
У Войта включился телефон. Посмотрев на экран, он тихо выругался и сбросил звонок. Через несколько секунд звонок повторился. И потом снова и снова. Заматерившись уже громко, он нажал на дозвон и вышел. То есть как вышел-отошел в кухонную зону.
— Чего тебе? — незнакомо резким, злым голосом бросил в трубку. С минуту молча, очевидно слушая собеседника. Тишину нарушало только его громкое свистящее дыхание и стук моего сердца.
— Значит, слушай сюда: еще раз узнаю, с голой жопой останешься, поняла?! — рявкнул так, что я подскочила. — Все! Все я сказал!
А потом он, страшно ругаясь, запустил телефон в стенку. Я замерла, не дыша. Вся превратившись в слух, напряженно сидела на диване, заставляя себя не смотреть в сторону кухни.
Услышала, шаги Войта, как он, тихо ругаясь, поднимает с пола телефон, а потом снова швыряет, очевидно, удостоверившись, что тот безвозвратно разбит. Не знаю, как так вышло, не знаю, зачем, но я поднялась с дивана и направилась в кухню.
Войт стоял спиной ко мне, застыв каменным изваянием.
— Если тебе нужно, возьми мой, — предложила я, глядя слегка в сторону.
— Давай, — он повернулся ко мне.
Отдав ему телефон, я ушла обратно.
— Кто-то меня сегодня выпас, — очень тихо донеслось до меня. — До утра выясни кто. Да, ей. Все!
Я услышала, как открывается шкафчик в кухне. Потом как Войт что-то наливает. Через минуту он вернулся. Сел, протянул мне телефон. В нос ударил резких запах алкоголя. Положив телефон на стол, я снова спряталась за чашкой кофе. Не знала, куда себя девать. Было максимально некомфортно рядом с ним таким. Бледным, злым и, судя по начавшим плавать глазам, пьяным.
— Ну хочешь же спросить. Давай? — покрасневшие синие глаза, уперлись в мои.
— Я не имею права лезть в твои дела, — неловко выдавила я.
— Почему? Я же о тебе все-е раскопал. — он нагнулся ко мне, положив руку на спинку дивана. — Всю-ю биографию!
— Раскопал и раскопал, — я пожала плечами. — В ней нет ничего особенного.
— Неособенная биография, создала исключительную тебя.
— Оставь разговоры об исключительности для двадцатилетних девочек, Марк. Я старовата, чтоб вестись на них.
Он пьяно усмехнулся.
— И что не будет истерик на тему того, что я не имел права за тобой следить?
— Истерики, Марк, я оставила в прошлых отношениях. Но, да, ты не имел права за мной следить. А еще не имел права пытаться меня купить и угрожать мне. Но разве тебя это беспокоит?
— А если беспокоит? — синие глаза топили в себе. Слегка поплывшие, они смотрели сейчас открыто. Без самодовольства. Без похоти. Без насмешки.
— Мнение какой-то там девчонки еще и нужной, скорее всего только затем, чтоб забыть бывшую жену?
Сначала сказала, а потом подумала. А надо бы наоборот. Тогда бы пьяная открытость в глазах мужчины не сменилась пьяной злобой.
— Ты решила, что за этим мне нужна? Да, блять, я щелкну пальцами и будет сотня девок, которых можно трахнуть и забыться, если б было надо! — рявкнул он, дыша мне в лицо алкоголем.
— Ты прав, извини, — пролепетала я, испуганно глядя в его бешеные глаза.
Кто знает, какой он когда пьяный и злой? Может ли ударить?
Марк рвано выдохнул сквозь зубы. Немного отодвинулся, отвел взгляд.
— Я не хотел тебя пугать, — прохрипел он.
— Хорошо.
Я робко положила руку на его запястье. Марк слегка дернулся, но руку не убрал. Как-то странно посмотрел на меня.
— Большинство проблем в жизни со
