Бастерс! Ты что творишь?
— Это не твое дело! Я собираюсь уйти, и ты не в праве меня здесь удерживать. — делаю еще одну попытку встать, но Дэймон только сильнее вдавливает меня в подушки, удерживая на месте.
— Еще как в праве! Только посмей еще раз выкинуть подобное, и я позову санитаров, чтобы тебя привязали к кровати!
Его глаза прямо напротив моих, буравят с адской злобой. Если бы взглядом можно было испепелять, на моем месте давно бы осталась кучка дымящейся золы.
— Ты этого не сделаешь!
— О поверь! Еще как сделаю! По документам, я твой законный представитель!
Внезапно я вспоминаю слова доктора.
— Законный представитель? Я сама в состоянии себя представлять! И с каких пор я вдруг стала твоей девушкой? Вообще, так еще говорят?
Дэймон закатывает глаза.
— Не глупи! Что я еще должен был сказать?
— Правду! Да отпусти меня! Я спокойна! — Дэймон еще секунду медлит, но все же отпускает мои руки
— На этот счет не уверен. Забыла, что тебе сказали не нервничать?
— Рядом с тобой это невозможно! — кажется, мои слова его задевают. Ничего страшного. Он не заслуживает жалости, во всяком случае, сейчас, и уж тем более от меня…ну если только чуть-чуть. Я не могу видеть его страдальческое выражение лица. Неужели ему больно? Он тоже может испытывать подобное?
— Неужели просто нельзя сказать спасибо! Почему ты вечно все усложняешь, — он цедит сквозь зубы.
— СПАСИБО! Но усложняешь ты.
— Я пытаюсь сделать лучше для нас обоих.
Я уже не уверена, говорим ли мы об одном и том же. Вдруг в его кармане оживает мобильный, он скидывает, лишь мельком взглянув на экран.
— Тебе лучше ответить. Не стоит оставлять компанию без руководителя.
— Ничего страшного. Шарлотт справится и без меня.
— Шарлотта! — я закатываю глаза. Вот оно, то самое, из-за чего я оказалась здесь. Вспоминаю все в мельчайших подробностях. Воспоминания захлестывают подобно ударной волне, с головой, и я чувствую отсутствие воздуха. Мне нечем дышать, но я не подаю вида. Сгребаю простынь, сжимая в кулаках, и изо всех сил прикусываю нижнюю губу. Боль должна быть сильнее той, что мечется сейчас внутри меня как дикий зверь, иначе я расплачусь. Дэймон не мог не заметить перемены в моем лице.
— Что случилось? Что я не так сделал? Опять?
— Опять? Ты меня использовал! Вот почему я оказалась здесь! Ты все это время меня использовал! Слова Вайз в тот вечер! Ты выставил меня из кабинета, потому что иначе она бы сказала то, о чем я не должна была слышать? Ведь так?
Горячие слезы потоком прорываются наружу. Глаза Дэймона удивленно расширяются.
— Нет! Мия, это не так!
— Так! — кричу я — Конечно так! Она сказала, что я очередная! Вот как было! Ты же сам это слышал. Не говори, что я сумасшедшая и это мне причудилось в больном дурмане!
Дэймон скрипит зубами и опускается на край моей кровати.
— Нет, ты не сумасшедшая. И да, она действительно это сказала. Но…
— Что, но? — я испытующе гляжу на него. Пожалуйста, пусть это закончится. Пусто он скажет нечто такое, за что я его окончательно возненавижу.
— Мия, это не то, что ты думаешь. Все сложно и в то же время до смешного просто.
— Тогда почему я не смеюсь? — настаиваю я.
Он долго и неуверенно подбирает слова, пристально смотрит мне прямо в глаза.
— Мия, конечно, у меня было много женщин, я не хочу, да и не буду это скрывать. И то, что сказала Шарлотт, ты не должна воспринимать на свой счет. Я не романтик. Я не люблю всех этих признаний в любви и сентиментальности. И мои отношения с женщинами носят всегда исключительно физический подтекст. Мы с Вайз знакомы очень давно, задолго до того, как я взял ее в Сити, черт возьми! — он проводит рукой по волосам.
— И? — я все еще жду честного признания.
— Ты уверена, что тебе хочется копаться в этом? — он делает попытку прервать рассказ, но видя мой неумолимый взгляд продолжает с неохотой.
— Вайз знала, какой я человек. Я никогда не скрывал это. В том числе и от тебя. Я честно говорю, что я не знаю, как должно выглядеть «долго и счастливо». Я так не умею и не хочу. Привязанность тяготит.
Чувствую, как на этих словах что-то болезненно сжимается в сердце. Этого я и боялась услышать от него. То, что у нас не может быть никакого будущего.
— И она все равно решила попробовать «изменить меня», как и многие до нее. Я не знаю на что она рассчитывала. Для меня это всегда просто секс. Я не давал никаких обещаний, и она была согласна на такие условия. Пока на ее место не пришла другая…
Я нервно сглатываю. Все становится на свои места. Значит Шарлотта Вайз обиженная бывшая? Понятно, почему она так смотрела на меня в клубе. Кажется, это было сто лет назад. Мысленно заставляю себя реагировать спокойно на рассказ Деймона. Однако губы предательски дрожат.
— Наверное я должна сказать спасибо…
В глазах Дэймона вопрос.
— Спасибо Шарлотте. Если бы не она, я тоже стала бы «Очередной из многих». «Другая», как ты сказал. — Слова оставляют противную горечь на языке. Дэймон в отчаянье заламывает пальцы.
— Да. Нет! Мия! Перестань! Все несколько иначе!
— Конечно иначе. Тебе от меня тоже нужен только секс. А я по своей глупости спутала это желание с чем-то особенным, чем-то большим. И для меня близость с тобой и была бы первой и особенной. Наивная дура — Я чувствую, как начинаю краснеть. Дэймон удивленно хлопает длинными ресницами.
— Что значит «особенной» «первой»? Мия, ты… ты никогда не была с мужчиной?
Потупив взгляд, неловко опускаю взгляд.
— Это уже неважно, Дэймон. Не сейчас, никогда больше.
— Еще как важно, черт возьми! — он вскакивает с места и отшвыривает ногой стул. Тот с оглушительным грохотом врезается в стену, и я невольно закрываю лицо руками, чтобы не видеть этого.
Через минуту в палату вбегает медбрат.
— Мистер Рэй! Думаю, вам стоит выйти.
Дэймон бросает на него взгляд полный ярости, но тот непреклонен. Он жестом указывает на меня.
— Пациентке нужен покой. Время посещений давно закончилось.
— Я сам решу, когда оно закончится! — Дэймон в ярости и в какой-то момент мне становится страшно за парня. Однако тот настаивает на своём.
— Мистер Рэй. Не вынуждайте меня принимать меры!
— Son of a bitch! — гневно бросает Дэймон и громко хлопнув дверью выбегает из палаты.
Телефон звонит без
