сие тряпье, вариантов все равно не было, и даже не взглянув в зеркало, спустилась вниз.
В тихом холле трелью раздался звонок. Не телефонный. Наверное, служба охраны. Я сняла трубку.
— Да.
На том конце явно не ожидали услышать женский голос, растерялись.
— А… Руслан Петрович
— Я за него. В чем дело? — перебила блеющий мужской голос.
— Тут женщина пришла…
— Пропустите.
Едва отошла от двери, как на верхней ступеньке лестнице появился шеф. Пока я просиживала в раздумьях, он успел позавтракать и одеться. Светлый костюм на мужской, спортивной фигуре сидел как влитой, темная рубаха и светлый галстук в тон костюма, дорогие аксессуары от часов на левом запястье до запонок, все говорило, что этот мужчина, счастливый обладатель хорошего вкуса. Темные волосы гладко зачесаны назад, бодрый, свежий вид, такое ощущение, что он только что сошел со страниц глянцевого журнала. Настоящий мачо, с прозвищем я не прогадала.
— Кажется, я слышал звонок, — спускаясь по лестнице, одну руку он держал в кармане.
— Не кажется, — успокоила я его.
— В чем дело? — подозрительно прищурился он.
Я только плечами пожала, мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Прошла и опустилась на диванчик, аккурат напротив двери. Стоя на нижней ступеньке его взгляд упал за окно, где по грунтовой дорожке к дому уже спешила женщина. Зло выругавшись, шеф стрельнул в мою сторону недобрым взглядом.
В дверь позвонили. Тяжко выдохнув, бедняга, он направился к двери.
— Здравствуй, Руслан, — женский голос мне отдаленно что-то напомнил.
— Что ты здесь делаешь? — вместо приветствия грубо спросил мачо. Он стоял так, что непрошенная гостья не могла пройти в дом, и мне ее не видно было.
— Два месяца как мы расстались. Я соскучилась, — томные нотки в голосе остались не удел.
— Вот именно расстались, — шеф сделал ударение на последнем слове. — По-моему это значит, что между нами все кончено.
— Даже не пригласишь войти? — капризный голос с нотками раздражения. Никому не понравиться, когда его попросту на порог не пускают.
— Зачем? — жесткий вопрос не оставлял никакого шанса.
Ууу, какие мы злые. Ты только не убегай, женщина, миленькая, ведь я рассчитывала хоть немного получить позитивные эмоции. А то это серое, бездарное утро меня просто убивает. Голова раскалывается, тело, словно не мое, а от мысли о работе зубы сводит.
— Интересно все же, — ядовито проворчала женщина. Неожиданно ее лицо выглянуло из-под мышки шефа. Словно она носом учуяла, что в доме кто-то есть, кто-то, кого мужчина не желал показывать, соперница. Вот только от кого, кого он прячет? Ее от меня или меня от нее? — А, понятно, ты не один, — уже совсем другим голосом взревела женщина. — А вот меня ты не разу не приводил к себе домой. Ты даже не говорил, где живешь…
О боже, я слышала эти противные, визгливые нотки. Это она! Я даже на диване подпрыгнула. Я ее нашла! Захотелось мне вскочить и закричать. Еле сдержалась.
— Ты и без этого нашла, — перебил женский визг шеф.
По-моему я поспешила наделить его хорошим вкусом. Как он мог встречаться с особью женского пола, которая, так вопит? Она же мертвого разбудит. Хотя, может, они вовсе не разговаривали, предпочитая иное времяпрепровождение.
— Ты думаешь, она лучше меня! Глупец! — надрывалась бедняжка и все напрасно. Я поудобнее расположилась на диване, еще бы попкорна. И жаль, что картинки нет, только широкая, мужская спина и голос за кадром. — Да она очередная охотница за деньгами. А ты, дурак…
— Думаю, тебе пора, — шеф напоминал робота, минимум эмоций.
— Ты не захотел встречаться с сильной, независимой женщиной. Конечно, малолетка и голодранка лучше. Ты достоин этого…
Кажется, меня обозвали. Скажи спасибо, что не бомжем. Откуда она так много обо мне знает? За малолетку вот как-то не так обидно, как за голодранку. Ну да, вид немного помятый. И где я вчера умудрилась так испачкаться? Ах да, мачо же меня и наградил вчера грязевой ванной, спасибо ему огромное.
Своей мощной фигурой мужчина вытеснил говорившую, вернее кричащую дамочку на улицу. Дверь закрылась, занавес упал. Я поднялась, кинув на парочку взгляд через окно. Держа за предплечье, шеф вел истеричку к воротам. Она продолжала что-то кричать, размахивать свободной рукой, пытаясь вызвать хоть каплю эмоций со стороны равнодушного мужчины, но шеф был спокоен как удав. Неожиданно провела параллель с собой, удивительно, со мной бы он давно взорвался как бочка с порохом. Значит, только я одна так действую на него? Эксклюзив.
На выручку к хозяину уже спешил охранник. Передав из рук в руки объект, мачо направился обратно к дому. Брови нахмуренные, четкие шаги и уж очень решительный вид.
Лучшая защита, как всем известно — нападение.
— Ты — садист, — вынесла я вердикт, едва дверь открылась и мужская нога ступила на порог.
— Она это заслужила, — хмуро кинул шеф в свою защиту. — И потом, ее никто, — специально сделал акцент на последнем слове, но я пропустила шпильку мимо ушей, — сюда, не звал.
— Вообще-то я о себе, — невинно взмахнула ресницами.
Мачо даже на секунду растерялся.
— Ты это о чем? — На его лице застыло изумление.
— Я о том, что мог бы и сегодня освободить меня от работы. Не видишь, я болею.
Моя попытка давить на жалось не удалась.
— Ну, ты и нахалка, — подивился шеф, качая головой. — Тебе только палец в рот положи, ты всю руку норовишь откусить. Я, между прочим, тебя вчера предупреждал: ты нужна мне бодрая и трезвая.
Ах да, что-то припоминаю, в машине, куда меня насильно затолкали.
— Сегодня важный день, мы заключаем несколько договоров, — между тем распинался шеф. — Наша фирма выиграла тендер на строительство торгового центра и сегодня стартует проект.
Для меня это был просто набор слов. Нет, конечно же, я в курсе, что такое тендер и даже догадываюсь, как их выигрывают, кто больше даст взятку, чей и тендер. Произносить это вслух не стала, еще прибьют ненароком, вона шеф как распинается об успехах, горделиво выпячивает грудь вперед, глаз горит воодушевлением, эмоции на подъеме. Ему остается только взобраться на стол и станцевать буги-вуги. Хотела бы я на это посмотреть. А ты чего сидишь и не поддакиваешь? Разве сотрудник не должен болеть за свою фирму, радоваться ее победам? Ага, должен, вот сейчас оклемаюсь малехо, и буду дальше болеть из всех оставшихся сил. Болеть, в плане проявлять хоть малую толику интереса к своей работе.
— Так что собирайся, мы и так опаздываем, — строго прикрикнул в конце речи, видя меня развалившуюся, как у себя дома, на мягком и таком уютном
