диванчике. Неохотно сползла с нагретого места. Труба зовет, солнце в зените, народ в поле, пора и мне примкнуть к трудящейся народной массе. — Еще заедем к тебе, переоденешься.
Ничего-то не ускользнет от собранного и продуманного начальника.
Из магнитолы лилась тихая мелодия, я сидела, откинувшись на переднем сиденье, рассматривая городские панорамы, мачо, вел разговор по телефону, одной рукой держась за руль, ловко и уверенно маневрируя в потоке машин. Адрес мой, даже не спросили, зная и так, как и телефон.
Когда джип остановился около моего дома, быстро хлопнула дверцей и направилась к подъезду. Потрепанная пятиэтажка, сиротливо стояла среди новеньких высоток спального района. Шеф последовал за мной, в наглую, не спрашивая разрешения, вообще не говоря ни слова. Просто шел молча, чуть позади, как конвоир. Так любопытно посмотреть, как я живу? Да пожалуйста, мне не жалко. В доме лифта не было, подъем на пятый этаж, где располагалась моя квартира, преодолела, держась за перила, лениво переставляя ноги, с завистью наблюдая за легкой поступью мачо рядом.
В тесном коридорчике внушительная мужская фигура занимала, чуть ли не все пространство. Ударившись сначала о его локоть, когда проходила мимо в комнату, затем с разворота о плечо. Да ё мое, и чего он застыл позади меня?
— Располагайся, — оставила шефа в большой комнате, а сама скрылась в спальне.
На сборы у меня ушло минут десять.
Мачо с одобрением окинул взглядом мою фигурку в голубом костюмчике, дольше приличного задержавшись на обтянутых стройных бедрах юбкой выше колен и открывающихся во всей красе ножках. Я терпеливо ждала, когда мужчина насмотрится и его жадно-мечтательный взгляд проясниться.
Мне показалось или он чуть смутился, встретившись наконец-то со мной взглядом? Но быстро напустил на себя маску непроницаемости, однако блеск глаз не так просто скрыть.
— В отличие от большинства женщин, ты умеешь быстро собираться, — прочистив горло хрипло похвалил меня шеф. Я аж вся загордилась, куда деваться.
— У меня еще много талантов, — хвастливо заявила я.
— Не раскрытых, — поддакнул шеф ухмыльнувшись. — Квартиру ты снимаешь, — не вопрос утверждение, он знал.
— Да, — все же кивнула я, еще не понимая, куда шеф ведет.
— Значит, вернулась ненадолго? — тут же последовал вопрос.
— С недавних пор, не строю планов на будущее, живу, как живется, — неопределенно прозвучал мой ответ.
— Я все думаю и никак не приду к выводу, — почесав подбородок, высказал мысль вслух, мачо, еще раз оглядевшись вокруг.
— По поводу? — вскинула бровь.
— Пытаюсь тебя понять, да вот никак не получается, — покачал головой.
— Не ломай голову, — дала добрый совет. — Порой, я сама себя не понимаю.
— Выросла в роскоши, а сейчас живешь, — обвел рукой комнату. И что он хотел этим сказать? — И кажется, тебя это нисколько не смущает.
— А должно?
— Любого другого я бы сказал да, а тебя не знаю, — поглядывая на меня с улыбкой, произнес мачо.
— Сама наворотила дел, сама теперь и расхлебываю, — с недавних пор, в определенной степени, стала через чур самокритична, диву даюсь.
— И ты ничего не хотела бы изменить? — вкрадчивый мужской голос.
Что за допрос он мне тут устраивает?
— Надеюсь, это риторический вопрос, — сухо произнесла я.
— Нет, самый что ни наесть насущный — глядя мне прямо в глаза, возразил шеф. Чего ему от меня надо? Привязался, как банный лист к одному месту.
— Слушай, выбери для психоанализа другую подопытную крысу, ладно? — доброжелательно оскалилась я.
Шеф, не будь таким толстокожим, вроде понял, что я начинаю заводиться. Осмотрел носки своих ботинок и снова поднял голову. Придирчивым взглядом оглядел мою коморку, ну, по сравнению с его шикарным особняком, моя двушка, именно такой и казалась. Я все ждала, что он выскажется, но мужчина промолчал.
Если честно, я равнодушно относилась к временному жилищу, знала, это не навсегда и не напрягалась, не была той женщиной, что создает уют. Есть угол, где можно приткнуться, сейчас этого достаточно, что будет завтра, особо не задумывалась. Скажите легкомысленна? Да, так и есть. Но я одна, у меня нет настоящего дома, семьи, детей. У, куда тебя понесло, притормози Шумахер. И мне не о ком заботиться, не о ком переживать и не для кого стараться, да и не умею я. Разве это жизнь? А с другой стороны у меня нет обузы, семейных обязательств, оков и ограничений свободы. Хожу куда хочу, делаю, что хочу. И никто мне не указ. Разве это не жизнь? Я смотрю, ты точно становишься философом. Это так на меня влияет родной город, место, где я родилась и выросла. И сколько бы я не бегала, в том числе и от себя, все равно ощущение, что бегу на месте. И чего это вдруг меня навело на подобные мысли? Да так, просто ветром в голову надуло, не воспринимай всерьез. Я никогда не смогу быть среднестатистической российской женщиной, я индивидуалистка, бунтарка и эгоистка. Таким как я вообще не полагается иметь близких, потому что я способна приносить только страдания и неудобства.
— Послушай Даша…
Я не знала, что он хочет сказать, да и не хотела знать, утомил он меня своими разговорами.
— Я не желаю обсуждать свою жизнь ни с тобой, ни с кем бы то ни было. Понятно? — категорически закрыла тему.
Подбородок шефа затвердел, губы недовольно сжались в тонкую линию, в глазах появился арктический холод. Этот человек не привык, чтобы с ним так разговаривали, подобным тоном и с таким пренебрежением. Накалившаяся атмосфера требовала разрядки, но я не предпринимала попытки сгладить свою грубость, нечего совать нос, куда не просят. Не терплю, когда лезут в душу. Мы стояли напротив, сверля друг друга взглядами.
— Едем, — голос шефа прозвучал глухо от сдерживаемых эмоций, развернулся на пятках и вышел в коридор.
В офис, мы соответственно, приехали вместе, разговоров теперь будет, пруд пруди, но, кажется, мачо, это нисколько не смущало, а меня и подавно.
В здание вошли под пристальным взглядом охранников, которые вытянулись в струнку при виде шефа. Переводя взгляд на меня, здоровались, однако их лица по-прежнему ничего кроме серьезности не выражали, серьезная тренировка. Хм, знаем мы таких перцев, стоит только отвернуться и тут же шушуканье за спинами, сплетники хуже баб.
Мы шли к лифту, а по дороге нас приветствовали встречающиеся сотрудники. Сначала они, обязательно улыбаясь, здоровались с хозяином, и только потом, словно случайно, завидев меня рядом с ним, деланно удивлялись, чуть смущенно переводили взгляд снова на шефа, и от хмурого лица того в конец терялись. Меня, все эти кривляния, раздражали, я говорила быстрое «здрасьте» и спешила
