старшими девочками поехала на девичьи посиделки, сама за руль села, Гирр отобрал у меня карандаши и сел рисовать. Я притворился, что обиделся, и ушёл на чердак.
— Стоп, — перебил его Коррант. — Ну-ка подробнее и объясни.
— Ну, — Гриданг вздохнул. — Ну, если Гирр видит, что не обиделись, он продолжает… дразнить… приставать. А если обиделись, то отстаёт.
— Понятно, — кивнул Коррант. — И это он только с тобой так?
— Да нет, со всеми. И в школе. Ну, уже все знают, как отвязаться. Или стукнуть… как следует. А я, — Гриданг снова вздохнул. — Я же не могу стукнуть. Он мой брат. Старший брат. Я должен быть почтителен. Правильно?
— Правильно, — становясь всё более серьёзным, кивнул Коррант. — Огонь справедлив, и старший должен быть заботлив. Насколько заботлив он, настолько почтителен ты. Понял?
— Да, папа, — Гриданг вздохнул. — Я постараюсь.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Коррант, делая себе пометку в памяти, что за Гирра надо браться всерьёз, пока не дошло до…
И как в подтверждение его мыслей Гриданг неожиданно спросил:
— Папа, а Рыжий разве Гирру старший? А он его за шиворот из гаража выкинул. И обругал… странными словами.
— Это как?
— Ну, мы в гараже были, Тихоня масла расставлял и нам о них рассказывал, а Рыжий в моторе у легковушки копался. И тут… я уже не помню с чего началось, но заговорили о королях, я стал рассказывать, ну, по истории, про Тёмные века, а Гирр сказал, что если хочешь быть первым, надо стать единственным. И тут Рыжий… как… как выдернул сам себя из-под капота и как заорёт: «В Юрденалы метишь?! А ну пошёл вон!». И выкинул Гирра. Папа, а разве это плохо быть Юрденалом? В учебнике написано, что он создал нашу авиацию. Разве это плохо?
Чем дальше в путь, тем… Хотя… Нет, от этого уйдём, незачем.
— Ты не отвлекайся. А с Рыжим я сам разберусь. Но в гараже он старший.
— Понятно, — кивнул Гриданг. — Спасибо, папа. Так вот, я пошёл на чердак и стал играть в поиск сокровищ. Ну…
— Понял, — перебил его Коррант. — Пока ничего кощунственного, ни святотатственного, — ему удалось остаться серьёзным, чтобы не обидеть сына насмешкой, — не услышал.
— Да, я сейчас. Ну, я играю и вдруг слышу. Стало тихо во дворе. Очень тихо. Я подошёл к дальнему слуховому и гляжу, — Гриданг перевёл дыхание. — Все наши, — он запнулся, подбирая слово, потому что в школе им всё время напоминали, что рабов теперь нет, а есть опекаемые, но отец понимающе кивнул, и он продолжил: — И тут вдруг, ну, как из-под земли старуха. Высокая, вся в чёрном, но… с клеймом. И все наши ей кланяются. А, — он снова вздохнул, — а Рыжий, и Тихоня следом, они кощунствуют. Или это уже святотатство? Ну, Рыжий перед ней на колено встал. Как… как в Храме перед Огнём. И Тихоня следом. Папа, перед женщиной! Перед… — он запнулся и, всё-таки решившись, не сказал, а выдохнул: — Рабыней! Папа, если узнают…
Коррант заставил себя не улыбнуться.
— По порядку. Она спасла Рыжему жизнь. Он благодарен ей. Это просто благодарность. Понимаешь?
Гриданг, неотрывно глядя на отца, кивнул, и Коррант продолжил:
— У них, — выразительная пауза и новый кивок, — свои обычаи. По тем обычаям Рыжий ничего не нарушил.
— Но Тихоня, — не так возразил, как уточнил Гриданг. — Он же чистокровный.
— Клеймо важнее, — припечатал Коррант. — Всё?
— Нет. Ещё… Там Куконя была, а с ней наши… младшие. Она их за руки держала. Так твоя Нянька Гурга оставила с Куконей, а Гаурху взяла и подвела к… этой. А та взяла её на руки, подняла и своим лицом к её личику прижалась. И подержала так. Папа, — голос Гриданга стал умоляющим, — ведь клеймо так не переходит, правда?
— Ни в коем случае, — решительно сказал Коррант.
— Это тоже… их обычай? Но ведь Гаурха наша. Совсем наша.
— Да, — строго ответил Коррант. — И то, и то правильно. Но говорить об этом…
— Нельзя? — подхватил Гриданг.
— Не надо, — поправил его Коррант. И объяснил: — Это не запретно, но нежелательно.
Гриданг озадаченно кивнул, явно соглашаясь, но не понимая. И Коррант утешил сына:
— Со временем поймёшь.
— Хорошо, — согласился Гриданг. — Я подожду. Но не забуду, правильно?
— Да, — решительно сказал Коррант. — Помни. Думай. Но вслух не говори.
Гриданг решительно кивнул и слез с кресла.
— Спасибо, папа. Я всё понял. Я пойду.
— Иди.
Коррант улыбнулся вслед сыну и вернулся к бумагам, раскидывая заказы по маршрутам и датам. А с Нянькой надо будет поговорить. Объяснить она вряд ли объяснит, но хоть знать, чем это грозит Гаурхе… славная девчушка, и Гург тоже… удачным получился, а его почему к этой Мокошихе не подводили? Хотя… нет, это всё к Няньке. И важно это, пока войны нет, война начнётся — и всё побоку, все в одну топку ляжем, в общий пепел.
* * *
Притечания
Меры (соотнесённые с нашими для лучшего понимания)
Ноготь ≈ 1 см
Палец = 12 ногтей ≈ 12 см
Ладонь = 2 пальца = 24 ногтя ≈ 24 см
Локоть = 2 ладони = 4 пальца ≈ 48 см
Шаг = 2 локтя = 4 ладони = 8 пальцев ≈ 96 см
Малая метка =120 шагов ≈11520 см ≈115,2м
Метка = 1200 шагов ≈ 115200 см ≈1152 м ≈1,152 км
Переход дневной = 24 метки (6 периодов по 4 метки ≈ 6 * 1,152 км≈ 27,648 км)
суточный = 48 меток (12 периодов по 4 метки ≈ 12 * 1,152 км≈ 55,296 км)
Перегон = 120 меток ≈ 138,24 км
Рост (только для измерения высоты и(ли) глубины) — 2 шага ≈ 192 см
Зерно ≈ 1 грамм
Горсть = 120 зёрен≈ 120 граммов
Мерка = 12 горстей ≈ 1,5 литра
Ведро = 12 мерок ≈ 17 литров
Камень = 1 кг
Мешок = 12 камней = 12 кг
Вьюк = 2 мешка = 24 кг
2002–2024
