оправой вытаскивала из Эвы все самые худшие чувства.
— Только не говори, что ты уже устала. У нас Ники ушел в отпуск, поэтому часть его задач придется взять тебе. Большинство из них срочные.
— Но у меня есть свои и тоже срочные.
— Что там у тебя? Три логотипа? Это завал? — вопросительно изогнула тонкую бровь Шери. Эва поджала губы.
— Я и так начала работать раньше, — пыталась откреститься Эва.
— Это была твоя инициатива.
— И мне нужно было уйти пораньше. У меня уважительная причина…
— Какая, смерть родственника? — едко поинтересовалась Шери. В бюро все были в курсе, что Эва не общалась с семьей. Вернее, с той частью, что от нее осталась.
Девушка уткнулась взглядом в столешницу в поисках хоть какого-нибудь намека на уважительную причину. Словно школьница, она искала оправдания, и тело наполнялось жгучей ненавистью: к себе, к Шери, к Ричарду.
И вдруг зазвонил телефон. Эва удивленно сморгнула, увидев высветившееся на экране «Мама». Забыв о Шери, Эва подняла трубку.
— Алло? Что-то случилось?
— Эва, дорогая, это миссис Баркли, ваша соседка. Ты помнишь меня?
— Конечно. Что-то случилось? Почему вы звоните с маминого номера?
— Ты только не волнуйся. Я хотела попросить тебя приехать. Твоей маме немного нездоровится, и ей нужен уход, чтобы кто-то постоянно был рядом.
Эва хотела съязвить и поинтересоваться, неужели мамин любимый подорожник перестал помогать от всех недугов, но сдержалась.
— Когда мне нужно приехать?
— Как можно скорее. Она опять сбежала из-под надзора врачей.
«Совсем с ума сошла», — подумала девушка, но вдруг все ее сознание вцепилось в эту мысль. Это же уважительная причина! Не самая приятная, как ни поверни, но все-таки…
— Я приеду первым поездом, — пообещала она и, сияя, бросила трубку.
Шери всем своим видом демонстрировала отвращение.
— Куда это ты собралась?
— К маме, в Виндермир. Она заболела, за ней нужен глаз да глаз, — с гордостью заявила девушка, поднимаясь со своего места. С давно забытой легкостью она сложила вещи в сумку.
— Я думала, ты сирота, — хмыкнула Шери. — А что мне сказать твоим клиентам?
«Чтоб в задницу себе засунули свои правки», — подумала Эва.
— Я постараюсь выходить на связь и держать ситуацию под контролем. А теперь извините, мне нужно бежать на вокзал. Заявление отправлю на почту. Пишите, если что.
И выпорхнула из офиса под удивленные взгляды коллег, так и не расслышав брошенное ей в спину: «Да кем ты себя возомнила?»
«Появление этой карты говорит о новом начале, об этапе жизни, в котором тебе понадобятся все накопленные знания. Но стоит проявлять осторожность. Иногда эта карта предупреждает, что ты берешь на себя слишком много, и если сейчас энергии для этого достаточно, то потом она может и закончиться»
Заметки из дневника Хелены
Поезд ухнул, зашипел, и пополз прочь из центра города. Под переплетением проводов, все дальше и дальше, оставляя позади многоэтажки, из-за которых не видно даже неба. Эва нетерпеливо барабанила пальцами по ручке рюкзака, то и дело проверяя телефон. С ехидной улыбкой она смотрела, как копятся пропущенные звонки и сообщения. До нее пыталась дозвониться Шери, потом Ники, собравшийся в отпуск, даже Анита из отдела кадров предприняла пару вялых попыток образумить ее. Но чем дальше поезд увозил ее, тем свободнее чувствовала себя Эва. В последний раз она чувствовала себя так хорошо, когда только прибыла в Лондон, сбежав из родительского дома.
Она и приехала почти так же — с одним рюкзаком, в котором был потрепанный ноутбук, пара кроссовок, запасные джинсы с футболкой и запас трусов, как будто она собиралась открывать магазин для извращенцев. Обнадеживало только то, что в этот раз Эва была одета в хороший деловой костюм, вместо драных кроссовок на ногах были дорогие ботинки, в рюкзаке лежал новенький ноутбук. Она уже больше не похожа на деревенскую девчонку, дорвавшуюся до городской жизни.
«Напоминай себе об этом почаще», — саркастично попросил внутренний голос.
Эва прикрыла глаза и представила, как вытянется в удивлении лицо матери, стоит ей увидеть дочь.
Сколько они не общались? Года четыре, если не брать в счет дежурные поздравления со всеми значимыми праздниками. Правда, счет тут был неравным: Эва поздравляла Хелену с Рождеством и Днем рождения, а та, в свою очередь, присылала поздравления с Литой, Мабоном, Самайном и всеми солнцестояниями. К каждому поздравлению Хелена прикрепляла какую-нибудь странную рекомендацию, вроде: «походи босиком по траве», «обними дерево», «зажги черную свечу». Как будто в городе так много возможностей ходить босиком, обнимать деревья и не оказаться в дурке.
При мысли о матери позитивный настрой сошел на нет. Эва раз за разом прогоняла в голове слова миссис Баркли. Когда говорят «нехорошо», а следом сразу «приезжай скорее», то это значит, что на самом деле все очень плохо. Но насколько? Эва поморщилась от нахлынувших мыслей. Может, Хелену хватил инсульт? Или она больше не может ходить? Нуждается в постоянном уходе? Это значит, что ей придется задержаться в родном доме, а Эва уж никак не была к этому готова.
«А мама говорила быть конкретной в своих желаниях», — напомнила она себе и тут же тряхнула головой, отбрасывая подкравшиеся мысли и воспоминания. Эва всеми силами цеплялась за свое «здесь» и «сейчас». О Хелене она будет думать, когда приедет в их родной Сторрс. А до тех пор у нее есть дорога, деревья, дома, сменяющие друг друга, и плейлист с винтажной музыкой. И этого достаточно, чтобы выбросить из головы Шери, Ричарда, правки, недовольные имейлы. Немного обидно, что после стольких лет работы это стало источником ее радости, а с другой стороны, это лучше, чем ничего. Может, Эве и правда было нужно вырваться и сбежать от когда-то любимой работы.
«Звучит как очередное нравоучение от мамы с ее токсичным позитивом», — поморщилась Эва.
Поезд набирал ход, оставляя все дальше города. Вскоре связь пропала, и телефон перестал вибрировать и звенеть. Музыка полилась в уши стройным потоком, и Эва — впервые за долгое время — спокойно задремала.
Ее разбудили, когда пора было сделать пересадку. На короткое время появилась связь, Эва увидела несколько пропущенных звонков. С добрый десяток — от Ричарда.
«Не перезванивать», — скомандовала себе девушка. В ту же секунду Ричард позвонил еще раз. Эва закатила глаза и приняла вызов.
— Ричард, добрый вечер. Если у вас сломались часы, то в Лондоне десять вечера, и у всех приличных людей рабочее отдых, а у меня — тем более. В ближайшие несколько дней я буду недоступна, мне пришлось уехать из города, чтобы ухаживать
