заглянула в его лицо, у неё перехватило дыхание: татуировка на лице дымилась!
- И стоило лезть! – сквозь зубы процедил барон Дэланей. – Велели же ему!..
- Агат и малахит! – звонко сказала девушка, сердито глядя на дядю: Гарм старался ради города, а он!.. – Он сказал, что в артефакты надо добавить агат и малахит!
- Вот ведь! – ахнул Терренс и бросился назад – до сих пор он и Кристофер сопровождали помогающих Гарму взрослых.
Следом кинулся и Кристофер, да ещё в сопровождении мастера Амоса, который тоже выглядел ну очень ошарашенным: «И как это я проглядел!!» Правда, добежав до оставленной коробки с камнями, Кристофер оглянулся, и Демире показалось, что он поморщился. Почему? Потому что это «неприкасаемый» в группе Гарм определил необходимые ингредиенты для защитных артефактов? Но ведь ещё не всё закончилось. И Гарм нашёл только часть будущего артефакта для уничтожения аномалии.
Один из мужчин отвёл пошатывающегося Гарма в машину, в которой студенты приехали на место опасного практикума. Как поняла Демира, неизвестный мастер-маг увезёт студента домой.
Больше о Гарме не вспоминали. Все с нетерпением смотрели, как студенты, вложив несколько полудрагоценных камней в готовые артефакты, установили их примерно в полуметре от края аномального пятна. Ох, и злилась Демира, что ничего не видит магически! Увы, только знала, что край пятна поблёк, а что именно это означает – для неё, «слепой», непроходимые дебри. О происходящем могла судить только по внезапным победным улыбкам одногруппников и довольному лицу барона Дэланея. Выходило, что Гарм оказался прав и что выбор им камней защиты оказался чуть ли не идеальным. Хотя какой ценой ему это далось… Артефакты начали работать – правда, медленно, но взрослые уже пообещали, что найдёт возможность ускорить уничтожение аномалии.
А потом дядя, как и обещал, повёз её домой. Она только-только распрощалась с парнями и даже уловила сожаление в глазах Кристофера, чему почему-то очень обрадовалась… И теперь, глядя в окно и не видя города, сидела и слабо улыбалась.
Правда, был один момент, который её кольнул. Любопытством. Маме лорд сказал, что он не возьмёт Демиру в свою группу. Но он был рядом всё время практикума.
Странно. Проверял племянницу?
- Рассказывала ли тебе Наида о семье? О твоих родителях? – едва машина тронулась с места, спросил дядя.
- Да. Она говорила, что Дэланеи – из лучших магов-артефакторов в государстве. А ещё сказала, что наша семья… - произнесённое вслух «наша семья» странно легло на язык. – Всегда занимала высокое положение в обществе.
- Историю Дэланеев нам с тобой придётся писать заново, - задумчиво сказал дядя и после паузы спросил: - Как тебе жилось в том мире?
- Я и сейчас в нём живу, - напомнила Демира. И улыбнулась. – Наверное, хорошо, что я не знала, кто я на самом деле. Так… легче было. Наш дом находится между старой кондитерской фабрикой и заводом металлоизделий. Район, скажем так, не слишком благополучный. Школу закончила – до отличницы чуть-чуть не дотянула. Жаль – недобрала баллов для поступления. С другой стороны, жалеть нечего, особенно если вспомнить, что я поступила в здешнюю академию. Что ещё… Мне всегда нравилась лепка, и мама отвела меня в дом культуры – в кружок «Юный скульптор». Там преподавали азы художественной лепки. Пока у мамы была работа, она мне покупала полимерную глину для домашних уроков. Потом маму сократили, и я собрала все кусочки и неудачные фигурки, которые никогда не выбрасывала. – Она решила промолчать, что не выкидывала пластику из-за предвидения. – И начала лепить на продажу. Не знаю пока, есть ли в этом мире такое понятие, как знаки зодиака. Это созвездия со своими названиями. Если человек родился в определённом месяце или в году, то он рождён под определённым знаком. Я лепила эти знаки, и мама однажды отнесла их в художественную галерею, где выставляли свои картины и поделки художники и другие мастера. Мы очень удивились, когда маме позвонили на следующий же день и попросили прийти за деньгами. Суток не прошло, как зодиакальные фигурки первой коллекции были раскуплены. К делу пришлось подключать сестрёнку, Эльмиру. У меня руки очень уставали, пока я разминала эту глину. Нет, мне уже сказали, что мои фигурки быстро расходились, потому что я интуитивно вкладывала в фигурки магию – с большим желанием, чтобы они понравились и распродались. Но хочется верить, что и сами фигурки хороши. А в нашей семье кто-то увлекался лепкой?
- Твоя мать. Только лепила она из обычной гончарной глины. И не на продажу – в этом не было никакой необходимости.
- Ну вот… - вздохнула Демира. – Когда маму с завода сократили, она начала искать подработку. Мы с Элей брали половину её подъездов и мыли. Сначала мыли – каждая в своём подъезде. Потом пришлось объединиться: Эля однажды из своего подъезда вернулась ревущей так сильно, что заикалась, что говорить не могла.
Сама того не заметив, Демира надолго замолчала. Едва она только возвращалась мыслью к тому, прошлому случаю, как «жвачка» воспоминаний, всё с тем же ярким, до сих пор неутолённым привкусом мести, вновь начинала представать перед глазами.
Да. Там была месть, тогда неосознанная, но даже сейчас, понимая всё, Демира ни о чём не сожалела. Возможно, слово «месть» кому-то покажется слишком благородным применительно к той ситуации, но… В прошлом году. Поделив подъезды и условившись, что каждая берёт по два соседних, они, мама и её две дочери-выпускницы, разбежались по дому. По понятным причинам мыли подъезды вечером. Демира домывала последний, тот есть первый, этаж – с распахнутой подъездной дверью, придержанной на месте кирпичным обломком. И неожиданно выпрямилась: слишком резко хлопнула дверь соседнего подъезда. Прямо через газон, чья уже подмерзающая в октябре трава скрыта опавшей листвой, к ней помчалась узнаваемая фигурка.
- Мира! Мира-а! – рыдала сестра в такой истерике, что Демира, обняв, только сильней прижимала её к себе.
- Я здесь! – приговаривала она. – Я рядом, Элечка!
На восьмом этаже, отмывая подъездную площадку, Эля столкнулась с алкашами. Договорённость на этот случай у сестёр была: если что – бросаем ведро, швабру – и драпаем. Но ситуация ситуации рознь. Алкашей привечала хозяйка квартиры на том самом этаже – женщина лет за пятьдесят. Возможно, у неё, пьющей наравне с мужиками, был такой подлый характер; возможно, мозги размякли и поехали… Но, выйдя на
