быстро приближающиеся цели, как всех вурдалаков раздавило в лепёшку тем самым зданием после сильного взрыва, которое строил со своей бригадой кучерявый Дикпиг. Он, кстати, потом стал королём среди своего народа, и ему поклонялись, как богу. Короче, чего я только не повидал на своём веку…
А пока одногруппники окружили меня со всех сторон, и по взгляду Директрисы было ясно: она собирается задержать меня для «дружеской» беседы. Придётся здесь ещё немного потусоваться. В конце концов, приставки и игры никуда не денутся. Разве что мое настроение…
Сделав вид, что я читаю один из журналов, избавился всё же от необходимости отвечать на бесконечные вопросы Маши и Вики.
Под звуки классической музыки уборщики всё ещё скребли пол, отмывая кровь после дуэли. А вокруг все продолжают веселиться. Мне же немного было не по себе, из-за того, что пришлось грохнуть студента: он ведь ещё зелёный, как неспелый банан. Я, может, и такого же возраста, но разум и опыт у меня совсем другие: старость в голове, молодость в теле. Однако племянничек Радугина сам напросился: никто не смеет оскорблять или вредить моим близким. Прощать такое? Не в этой жизни! В этот момент у меня даже взгляд стал остервенелым, что я заметил в зеркале. И чего это на меня нашло? Ведь пока всё идёт по плану, и винить себя уж точно не стоит: самооборона и всё такое. Или это я виню себя за то, что мало их так ещё грохнул? Это в моём случае уже даже какой-то слишком сложный вопрос. Сам не понимаю, чего это я так мягок здесь к врагам. Неужели всё дело в моей не совсем развитой силе и я всё ещё осторожничаю⁈ Всё может быть…
Но, убив Стаса Радугина, я отвёл опасность от семьи, хотя бы на некоторое время. Теперь все «псы» врагов должны охотиться только на меня. И надеюсь, у Радугиных осталась хоть капля логики… Хотя, на что я надеюсь? Чутьё же редко меня подводит. Вот и сейчас милфа Магнолия Форте, маня пальчиком, зовёт меня в свой кабинет. Отложив журнал, я послушно поплёлся за Директрисой наверх. Шли молча: она впереди, я позади, стараясь не наступить на подол её белоснежной мантии.
— Магнолия Александровна, вы, наверное, хотели поговорить о дуэли? — начал я первым, усаживаясь в кресло её кабинета, словно на горячий стул. — Помню, обещал никого не убивать в этих стенах, но честь моего Рода была задета, а дуэль состоялась с вашего же позволения.
Магнолия Александровна опёрлась на свой посох и задумчиво постукивала пальцами по столу. Но что бы она ни придумала, предъявить мне нечего. Устав академии и законы я не нарушал, а обстоятельства сами развязали мне руки… Буквально.
— Добрыня, на смертельных дуэлях убивать студентов вовсе не обязательно, — её голос был холоден, как арктический ветер. — Я следила за каждым вашим движением. Вы намеренно убили Стаса Радугина.
Директриса делала такие многозначительные паузы, будто готовилась объявить о конце света, а не пересказывала мне очевидности. Хотя стоит признать: хорошо, что она не слепа к происходящему. Было бы печально, если б человек на её посту оказался глупцом. Затем она взялась читать мне нотации о жизни: мол, за стенами академии мне теперь будет несладко, ведь Радугины этого не простят. Короче, стандартный набор банальностей, когда сказать, по сути, нечего.
Магнолия даже умудрилась подлить масла в огонь, заявив, что я навлёк беду на свой Род. Я едва сдерживал смех! Война с Радугиными и так шла полным ходом. Я же просто ненадолго отвлёк их внимание на себя. Однако вдаваться в подробности не стал: не её это дело. Кивнул ей, как китайский болванчик, и пообещал быть паинькой. Хотя отлично знал, что это чистой воды ложь, но кто считает такие мелочи?
— Добрыня, я каждый год сталкиваюсь с такими историями в академии, — она улыбнулась, но взгляд её витал где-то явно в другом месте. — Аристократы никогда не меняются, и каждое новое поколение умнее не становится.
Чёрт побери! И к чему этот спектакль? Конечно, я тоже порой толкаю пафосные речи, но чаще предпочитаю более… практичные занятия. Надо же как-то убивать время, если рядом нет девушки или хотя бы драка не намечается, а от её нравоучений меня клонит в сон.
Поэтому я ускользнул из её кабинета с удовольствием и, петляя по коридорам, добрался до своей комнаты. Что ж, наконец-то я остался один…
Главное родовое имение Радугиных
— А давайте сбросим на их дом десант с вертолёта! — воскликнул Михаил, потягивая апельсиновый сок. — Пусть заложат взрывчатку и испарятся. Устроим такой фейерверк, что от Добрыниных останется только дым и пепел!
Отец мгновенно побагровел:
— А этого придурка кто сюда впустил?
— Он сам приполз, — зевнул Геннадий, криво ухмыляясь и косясь на младшего брата.
— Батюшка, ну можно я останусь? — заныл протяжно Миша. — Меня же на все семейные собрания не зовут, а я ведь часть семьи! Обидно, знаете ли. Да и война с Добрыниными меня тоже касается!
Глава Рода закатил глаза, фыркнул и махнул рукой:
— Ладно, сиди. Но молчи и пей свой сок!
— Вообще-то, у меня в соке виски, — с важным видом сказал Михаил.
— Да мне все равно! — огрызнулся отец. — Заткнись и не мешай умным людям семейные дела обсуждать!
Миша молча уставился на родителя. Тот тоже замер и сверлил сына тяжёлым взглядом. А потом: искра, вспышка, безумие! Михаила слегка подпалили, а после метко и эффектно выбросили из окна. К счастью, бабушка вовремя поймала его внизу, словно опытный голкипер.
— Внучек, родненький, что здесь происходит? — ахала она, поддерживая слегка обугленного Михаила, от которого поднимались тонкие струйки дыма.
Стоя под окнами, бабуля размахивала своим большим зонтом, грозя зятю, который поспешно скрылся за занавеской.
А ведь всё началось с простой фразы Михаила:
— Каким умным людям? Я тут таких не вижу. Добрынины все живы и здоровы, а наш завод испарился. Выходит, не я дурак, а вы все слегка тормознутые.
После этих слов глава Рода набросился на сына.
— Паразит! Да я тебя сейчас собственноручно удавлю!
Тем временем возмущенная бабуля, увидев, в каком состоянии её внучек, поспешила наверх.
— Говорила я Лиле не выходить за тебя замуж! — ворчала она, поднимаясь по лестнице.
— Не пускать эту нестабильную бабку сюда! — взревел граф, бросая приказ охране. — А
