спину тот, — Грей на страже. А мне потом полы отмывать.
Лика дошла до ванны, включила горячую воду и сунула туда ледяные руки. На улице жара, а ей никак не согреться. Всё, что произошло и всё, что происходило, казалось совсем уж нереальным. Она даже не была уверена, что сможет вернуться к своему облику, но всё же получилось. Она посмотрела в зеркало. Лохматая, в мятой одежде — пугало огородное. Она пригладила волосы и вернулась в гостиную. Матвей и Гривцов вполне мирно беседовали.
— Значит, говоришь, дипломатом хочешь стать? И сколько языков знаешь?
— Кроме английского и немецкого ещё французский и итальянский учу. Потом хочу ещё шведский взять.
— Надо же, — в голосе Гривцова звучало уважение. — А мне английский и то с трудом даётся. Но зато дочурка болтает, как будто родилась на берегах Темзы. Чтоб её! — Гривцов увидел Лику и жестом пригласил сесть на диван. — Ну вот, другое дело, — удовлетворённо сказал он.
— Что вам от нас нужно? — Лика сложила руки на коленях, как примерная девочка.
— Рассказываю. Лет пятнадцать назад ко мне обратился некий профессор… С какой-то бредовой идеей, на первый взгляд. Но то, что он показал, меня впечатлило. И я решил поверить. Выделил деньги на исследования. Профессор оборудовал лабораторию, исправно отчитывался, я радовался. И вот, когда профессор был почти у истоков открытия, он пропал. Со всеми своими результатами, записями и прочим. Я, конечно, приложил немало усилий, чтобы найти его, но без толку. Профессор мне доверял и рассказывал много того, чего и не следовало, если он изначально хотел меня кинуть. Я знал про подземный ход из дома профессора. И знал, что пройти по нему может лишь арг.
— Кто, простите? — прервала Лика.
Гривцов уставился на неё и недоверчиво склонил голову набок.
— Не надо мне тут шутки шутить.
— Это не шутки. Я не понимаю, о чём вы говорите. Какие-то опыты, исследования…
— Ещё скажи, что и профессора не знаешь?
— Его фамилия Стропалецкий?
— Ну, вот! Я же говорю.
— А где он сейчас? — подал голос Матвей. — Мы, вообще-то, не к вам шли.
Гривцов развёл руками.
— Если б я знал! Год назад он просто исчез. Вместе с препаратом и всеми записями.
Лика закусила губу. Значит, всё было напрасно. Она думала найти разгадку, а нашла одни неприятности.
— Я не понимаю ничего. Профессора я видела один раз в жизни. Мы с мамой приезжали сюда, на Каменный остров. Он прописал мне линзы.
Гривцов молчал, качая ногой, всем видом выражая сомнение.
— Допустим. Допустим, ты не знала о его исследованиях, но как ты объяснишь своё появление через тайный ход, пройти по нему может лишь обладатель арггена.
— Обладатель чего? — вытаращилась Лика. Гривцов ехидно улыбнулся. — Мне шестнадцать, — Лика посмотрела ему прямо в глаза. — Как вы думаете, много я понимаю в науке?
Гривцов скривился как от оскомины.
— Судя по моей дочурке, то, что ты умеешь связно разговаривать, уже само по себе удивительно. Хорошо. Стропалецкий изучал так называемый аргген. В теле человека есть много всяких элементов, в том числе и серебро. Правда, совсем в мизерных количествах. Мы получаем его вместе с пищей. До девяноста процентов серебра выводится, остальное используется клетками. В больших дозах этот металл становится ядом. Есть такое заболевание аргирия. Это когда в организме накопилось слишком много аргентума. Но есть… э… люди, у которых количество серебра в теле просто зашкаливает, и они при этом себя отлично чувствуют. Он даже предположил, что их клетки могут и сами производить серебро. Стропалецкий уверял, что такие люди обладают уникальными способностями. В научном мире его высмеяли, и он начал собственные исследования.
— Серебро?
— Оно самое. Аргентум. Мистический металл.
— Вот фигня какая! — в сердцах бросила Лика.
— Я сказал то же самое, — Гривцов улыбнулся, — когда услышал его теорию. Но потом он сумел доказать мне обратное. Как? — Гривцов уже смеялся в голос. — Он превратился в меня. На моих глазах. Я чуть с ума не сошёл, — он вытер выступившие слёзы. — Да. Я поверил. Конечно. Это могла быть бомба. Сенсация. Но профессор меня обманул. Смылся со всеми разработками.
Лика сидела с открытым ртом. Факт, что профессор был таким же, как она, потряс её.
— Сожалею, — сказала она просто, чтобы что-то сказать. — Но я вам тут тоже не помогу. Я ничего об этом не знаю. Ни о генах, ни о серебре в моём организме. Я только школу закончила.
— Над чем работал профессор? — подал голос Матвей.
— Он разрабатывал уникальный препарат. Я бы сказал, эликсир. Если бы у нас получилось, это произвело революцию не только в медицине. В мире. Люди бы в очередь стояли за нашими пузырьками, — Гривцов стиснул пальцы. — Отпала бы надобность в лекарствах вообще. В любых. На все болезни один флакон. Любая цена была бы недостаточно высока.
— Я вспомнил, — Матвей повернулся к Лике. — Гривцов — владелец крупного фармацевтического холдинга. «Грифа́рм» — это же ваша компания?
Гривцов самодовольно улыбнулся.
— Это же вы были под следствием за подделку лекарственных препаратов?
— Ничего подобного! Это происки конкурентов, — отмахнулся Гривцов. — Подумаешь, заплатил пару миллионов штрафа. Они у меня ещё пожалеют. Когда я выпущу на рынок свой препарат. Теперь-то мы точно это сделаем. Да, девочка? — он подмигнул.
— Сделаем что? — Лика вытаращила глаза.
Гривцов был как-то неестественно румян и нервозен.
— Как что? — он вскочил и встал над ними. Большой, плотный, с копной жёстких волос. — Создадим наш эликсир. Здоровье, молодость…Бессмертие!
— Вы сумасшедший? — догадалась Лика и тут же извинилась: — Простите.
Матвей встал и поднял её за собой.
— Нам надо идти, нас будут искать родители. Спасибо, что рассказали так много интересного.
— Вы серьёзно? — Гривцов делано удивился. — Конечно же, нет. Никуда вы не пойдёте. Это нонсенс. Не для того я ждал столько лет, чтобы отказаться от этой идеи.
— Вы не можете нас тут удерживать. Это похищение. Киднеппинг, я бы сказал.
— Бросьте! Никто вас не найдёт.
— Родители знают, куда мы пошли.
— Да и пусть. Не бойтесь, у вас будут приличные условия. Лучшие. Ещё и радоваться будете, что попали ко мне. Поживете, послужите делу науки. На благо всему человечеству, так сказать.
Лика с отчаянием посмотрела на Матвея. Ясно же, этот человек чокнулся. Гривцов стоял на пути и совершенно не собирался освобождать выход.
— Неужели тебе самой не хочется совершить что-то грандиозное в этой жизни? Ну подумай, какая судьба тебя ждёт? Получишь какую-нибудь совершенно ненужную ни тебе, ни другим профессию и будешь просиживать в офисе, продавая какие-нибудь пилюли от ожирения.
— Я
