— Но не все же отсеялись в результате аварий?
— Не все, конечно, но многие. Началось это еще на первых километрах пути, когда у одной из машин — это было на севере Франции — оторвалось на ходу колесо. Затем один английский экипаж столкнулся на полном ходу с грузовиком. В Югославии «моррис-1800» (женский экипаж Джин Дентон) наскочил на мотоколяску. В Южной Франции, недалеко от Авиньона, перевернулся и упал в овраг один из гонщиков экстра-класса, знаменитый Иннес Айрленд. В Испании вылетел с дорожного полотна «триумф» австралийца Джека Моррея. Но главные беды начались, конечно, в Южной Америке. Причем и удары здесь были «чувствительнее». Чемпион Европы Рене Траутман, который прошел на «ситроене» весь европейский этап марафона (7342 километра) с опозданием всего на пять минут, на аргентинском скоростном участке Рио-Гран не попал на узкий мостик, стоявший сразу за поворотом. Другой лидер, англичанин Роджер Кларк, потерпел аварию в Бразилии. Километрах в трехстах от того места, где перевернулся наш Астафьев, не вписался в поворот и вылетел с трассы победитель австралийского «ралли века» Эндрью Кован. В аргентинской пампе три автомобиля налетели на пасущихся коров и, конечно, тоже вышли из строя.
— Впечатляющий список!
— И еще далеко не полный. Но знаете, почему я об этом так спокойно говорю?.. Удивительное дело — почти все эти тяжелые аварии обошлись без серьезных человеческих травм. Почти всех спасали «ремни безопасности», которыми гонщики теперь пристегиваются к сиденьям, и «дуги безопасности», устанавливаемые внутри кузова. Казалось бы, такие простые вещи, а вот вам результат.
Как ни странно, но самая тяжелая авария произошла в» этом марафоне не на горной дороге, а на прекрасной автостраде, ведущей из Панамы в Мехико. Произошла, когда меньше всего этого можно было ожидать, когда все трудности уже были позади. Оставалось только «докатиться», как у нас говорят, по ровнехонькой «Пан Америкен» до финиша. Я имею в виду случай с Кольтеллони. Это французский журналист, известный спортсмен, он уже много лет участвует в автомобильных соревнованиях, настоящий ветеран автомобильного спорта. Он знает несколько слов по-русски, и поэтому мы с ним часто разговаривали.
И вот, надо же было так случиться, ехал он не очень быстро, как раз замедлил ход, чтобы заправиться у бензоколонки, и вдруг какой-то мексиканский таксист, едущий навстречу, совершенно неожиданно тоже поворачивает к бензоколонке на полном ходу. Ну и врезался, конечно, в машину ничего не подозревавшего Кольтеллони. Представляете? На ровном месте, как говорится. А авария с очень тяжелыми последствиями: Кольтеллони отвезли в больницу, штурман его погиб... Дикая несправедливость судьбы!
Я рассказываю это не только потому, что мне очень жаль этих людей, прекрасных спортсменов, проделавших с нами труднейший путь от Лондона до Мексики. Тут есть еще одна сторона дела. Мы, гонщики, привыкли каждую аварию, о которой узнаем или свидетелями которой были, как бы «примерять» лично к себе. Понимаете ли, когда, участвуя в соревновании, вы, пусть даже с риском, мчитесь по самой трудной и опасной дороге на пределе сил, с огромным напряжением, то все в ваших руках: ваша жизнь, ваша победа зависят только от вас, от степени мастерства, тренированности, от того, насколько вы умело и добросовестно подготовили машину. Вы можете соразмерять степень опасности со своими возможностями. И если даже вас постигнет неудача — от этого ведь никто не застрахован, — то, при всей горечи поражения, при всех сопутствующих ему потерях, вами, по крайней мере, приобретается опыт, остается возможность проанализировать свои ошибки, понять причину происшедшего, извлечь урок на будущее. А вот когда так, как у Кольтеллони, в дело вмешивается слепой, неуправляемый случай...
— Судя по тому, сколько громких имен вы назвали, в составе участников марафона было немало гонщиков высокого класса. Кого из них вы считали своими основными соперниками?
— Большинство знаменитостей — а их действительно там было не мало — шли на машинах другого класса, чем «Москвич-412», более мощных, а следовательно, более дорогих, чем малолитражный автомобиль. Перед нами и не стояла задача — соревноваться с ними в индивидуальном зачете. Главное в этом ралли — командный зачет. Именно для этой цели, скажем, фирма «форд-эскорт» пригласила в свою команду лучших гонщиков мира. Из одних «звезд» были скомплектованы также и команды «триумфа» и «ситроена». Слабых противников в этом марафоне вообще не было, он так и сверкал именами и титулами. В своем классе мы заняли второе, третье и четвертое места.
— Скажите, Юрий, что за история произошла с вашим экипажем после Ла-Паса? Вы долгое время шли, занимая первое место в своем классе, второе место тоже было за советским экипажем, и лишь на третьем месте был женский экипаж автомобиля «остин-макси» во главе с Розмари Смит. И вдруг вы галантно уступили ей первое место, перейдя на второе.
— А вы видели, как она ходит? Смит — профессиональная гонщица, я ее еще по ралли Лондон — Сидней запомнил. Тут, знаете ли, не до галантности было... А еще сильнее, чем она, — французская гонщица Клод Траутман, жена европейского чемпиона. Мы искренне восхищались мастерством и отвагой этих женщин.
Но, по правде говоря, когда в Ла-Пасе и в Лиме выяснилось, что в нашей команде осталось всего три автомобиля, мы решили не рисковать без особой нужды. Ведь главная задача, как я уже говорил, была победить в командном зачете, дойти обязательно тремя зачетными машинами до Мехико.
— Судя по вашим рассказам, гонщикам пришлось всего повидать: в Аргентине было жарко, а в южной части Бразилии холодновато, в Боливии и Перу пришлось «поголодать», хотя кислородных масок вы так и не надевали. И все же главную трудность представляла, наверное, сама дорога. Скажите: если бы вас сейчас спросили — где вам особенно не хотелось бы проехать еще раз, — какой участок вы назвали бы?
— А на этот вопрос уже ответил один из победителей марафона, швед Гуннар Пальм, ехавший штурманом в экипаже Ханну Микколы. Он сказал: «Вряд ли кто из прошедших «Дорогу инков» согласится добровольно пройти ее еще раз». Он имел в виду, конечно, «пройти» в темпе гонки, как мы. Вообще-то там изумительно красивые места, но для нас это был всего лишь скоростной участок протяженностью 895 километров — от столицы древних инков Куско до городка Хуанкайо. Мы проехали мимо озера Титикака и устремились вверх по этой самой «Дороге инков». Высота — около 4 тысяч метров. Двигателям (да и нам тоже!) не хватает кислорода, потери мощности достигают 60 процентов. А дорога — вся! — состоит из одних подъемов и спусков, закрученных донельзя. По-моему, там и метров пятидесяти прямой дороги не сыщешь. Грунт каменистый, скалы, много обвалившихся обочин. В одном месте, сразу за «слепым поворотом», дорога обрывается в тысячеметровую пропасть. Нормативы же скорости, заданные на прохождение этого участка, были таковы, что даже и взглянуть туда, в эту пропасть, не было ни минуты времени. Только слышишь, как камни, вылетающие из-под колес, опускаются за дорогой, как в вату, то есть не ударяются обо что-то, а долго-долго летят вниз, и звук от их приземления сюда уже не доходит. Зато сплошь и рядом слышишь другой «каменный концерт»: на некоторых участках камни выбивают о днище автомобиля самую настоящую дробь.
— Может, эта «Дорога инков» потому показалась такой тяжелой, что уже сказывалась усталость? Ведь перед Перу вы оставили за спиной около 17 тысяч километров тоже нелегкого пути.
— Может, вы и правы. Тем более что седьмой скоростной участок в Бразилии, или «Уругвайский прайм», на котором разбился Рене Траутман, или двенадцатый скоростной участок в Аргентине были не менее трудными и опасными, чем «Дорога инков». Да и отсев участников на них был не меньшим, но все-таки «перуанские кошмары» будут мне еще долго сниться. Ну, представляете, перед вами пропасть в тысячу метров, а на дороге нет даже пары оградительных столбиков! А вы ведь не просто стоите тут и любуетесь, а, между прочим, влетаете сюда на хорошей скоростенке!
— Что же остается в памяти от такого гигантского марафона? Кроме впечатлений, разумеется.
— Кроме впечатлений?.. Чувство благодарности. К моим товарищам, с которыми вместе перенес все невзгоды путешествия, к нашему тренеру Роману Александровичу Чертову, к объединению «Автоэкспорт», хорошо организовавшему наше участие в ралли, а главное — к нашему заводскому коллективу, выпускающему такие хорошие автомобили.
— Но вот вы, наконец, в Мехико. Позади — дорога, приключения, которые удалось и не удалось избежать. Позади, наконец, полмира. О чем вы подумали, Юрий, когда успели «отдышаться», когда улеглись волнения и спортивные страсти?
— Видите ли, ярких и самых разнообразных впечатлений такая долгая дорога оставила, конечно, немало. Впрочем, одно чувство появлялось порой и во время нашей бешеной гонки — желание побывать в этих местах еще раз. И проехать по ним уже не спеша, как едет, скажем, турист.
