я, когда пальцы обдало приятным теплом.
«Вы справились за пять минут и восемь секунд», — вредно отметил Гидра.
— Иногда я начинаю сомневаться, что ты — педант и зануда, — закатил я глаза. — И всё больше уверяюсь, что тебе просто нравится портить мне настроение.
Гидра ничего не ответил, но через несколько кварталов, когда я устроился на скамейке и сконцентрировался на прорыве на следующий ранг, он пробурчал:
«Технически вы проиграли».
— Технически ты и не спорил, — фыркнул я. — Что, упустил свой шанс выиграть?
Гидра притворился, что не услышал, но тишина была отчётливо… обиженной. Я не стал его дёргать и вернулся к прорыву — всё прошло гладко. Безболезненно и быстро. Вообще-то магия изменяет тело, подстраивает его под магическое ядро и заклинания. В прошлой жизни, переходя на второй ранг, я испытывал весьма неприятные ощущения. Однако благодаря способностям Гидры, которые я получил, моё тело перестраивалось постепенно, пока я повышал уровень Постижения. Одно дело, когда метаморфозы раздирают тебя разом и за короткий промежуток времени, а другое — когда они происходят капля по капле и остаются незамеченными.
Третье заклинание, Кровавый Двойник, было небоевым. Я создал его после того, как побывал на волоске от смерти. Мои родители, герцоги Трубецкие, были очень озабочены моим магическим развитием и по своим связям постоянно мониторили демонические прорывы — чтобы послать меня в «сытное» место на охоту. И вот однажды такая схема обернулась полным провалом. Я наткнулся на Демона-матку. Она была абсолютно беспомощной, однако рожала Демонов-личинок пулемётной очередью. По шесть-семь штук в секунду. Эти мелкие уродцы невероятно быстро двигались и были прожорливыми как пираньи. Могли сожрать человека за минуту, а может и меньше.
Мой отряд погиб за пять минут, меня спас только Кровавый Доспех, он был слишком прочным для зубов личинок. Мне помог отбиться другой отряд. И если бы не маг, который умел создавать ограничивающий купол, то в Москве развернулся бы личинко-апокалипсис. Вот тогда я кристально чётко осознал, что охота — не детские забавы. И мои приоритеты сдвинулись от боевых заклинаний в сторону защитных. Кровавого Двойника необходимо создать заранее и спрятать в надёжном месте. Он был бесполезен — просто кукла из крови. Однако в момент опасности я могу активировать заклинание и поменяться с ним местами. Двойник перенесётся на поле боя, а я — в безопасное укрытие.
Ну да, мой юный мозг был впечатлён близостью смерти и придумал довольно кардинальный метод защиты — побег. По итогу я пользовался им как телепортами. Собственно, как планировал и в этой жизни. Думаю, я спрячу Двойников в домах Прокажённых, а также переправлю парочку в Африку — Кентавр должен с этим справиться. Таким образом, мне станет проще перемещаться по Москве и я смогу даже путешествовать за границу. Тем более Фарэй Ньянг очень хочет встретиться с лидером Прокажённых. То есть со мной.
Несмотря на переход на второй ранг, я не взял паузу — отдохну, когда избавлюсь от Демонов. Каждую ночь я выходил на охоту и, затаив дыхание, наблюдал, как процент постижения ползёт вверх.
— Что-то у тебя круги под глазами чёрные, как Марианская впадина, — поприветствовал меня дед, когда я с утра пришёл на кухню. — Хлебни чаю, я тебе заварил по своему рецепту. Взбодрит — будь здоров!
— Ты мне ребёнка убить, что ли. хочешь? Какой рецепт? Где полкружки заварки и кружка кипятка? — возмутилась мама, выйдя из ванной. Голова её была замотана полотенцем. — Сынок, ты себя хорошо чувствуешь? Может, к врачу сходишь?
— Нет, у меня сегодня контрольная по математике, — я покачал головой. — И Реликтов с меня не слезет, если я его боевые заклинания пропущу.
— Вот молодёжь пошла! Мы йод пили и градусники грели, чтобы школу прогулять, а этому предлагают дома остаться, а он кочевряжится! — возмущённо воскликнул дед, но примолк под строгим взглядом мамы. — Ладно, ладно… Разбирайтесь без меня со своими Марианскими впадинами, а я пойду к Антонине Палне, обещал ей тюльпаны полить. Новые клубни посадили, — похвастался он. — Со своей пенсии купил.
Гордо выпятив грудь вперёд, дед вышел из кухни. Мама вернулась ванную и начала сушить волосы.
— Как там Димин папа? — спросил я, перекрикивая фен.
— Лечится, — мама выключила шайтан-машинку, чтобы поговорить нормально. — Уже пытался три раза сбежать, — она смахнула со лба рыжую прядь и озабоченно нахмурилась. — И ладно бы в первые дни, когда ломало без водки, но потом… Нет, он будто бы и не желает лечиться. Ему и так хорошо.
— Ну, всего ничего прошло. Может, одумается?
— Сомневаюсь, — вздохнула мама. — Сильно сомневаюсь.
Зато Дима в своём отце нисколько не сомневался. Пока мы ехали в Академию, он только и делал, что рассказывал, как «папка лечится в красивом здании с красивыми докторами». Правда, после каждого комплимента врачам он добавлял: «Но не красивее Виктории». Любовь к Зарянице в его душе всё ещё горела ярким пламенем. Его восторг объяснялся просто — у бабушки выдался свободный день, и она свозила Диму на свидание к отцу, в реабилитационный центр. Дима впервые за долгие годы увидел отца трезвым. «Понимаешь, он был полностью трезвым!» — повторял Дима, будто до сих пор не мог в это поверить. Пассажиры автобуса, которые невольно подслушали Димины восторги, посматривали на него с жалостью.
В Академии нас перед занятиями собрали в конференц-зале. Директор вышел к трибуне и доброжелательно улыбнулся.
— Рад вам сообщить, что наши ряды пополнились. Теперь с вами будет учиться юное дарование, — Алексей Анатольевич повернулся к двери и поманил кого-то пальцем. — Она
