— Вкусно, — сказал он, помычав от удовольствия. — Жаль, что старые.
— Думаю, Император согласится, что мальчишка не стоит столкновения с Индийскими Эмиратами, — произнёс Шакти Капур сквозь зубы. Его руки, лежащие на коленях, сжались в кулаки и разжались несколько раз. — Насколько мне известно, Индира находится на попечении старшей сестры. И она едва-едва достигла восемнадцати лет. А его мать вот уже больше года лежит без сознания. Мы заберём всех троих. Мать Индиры обеспечат лучшим лечением, а…
— Для Ангелины уже подобрали хорошего жениха? — с лёгкой иронией спросил Алексей Анатольевич.
— Для Девики, — поправил Шакти Капур. — Её настоящее имя — Девика Шетти, она не родная дочь нашего эмира, но он готов о ней позаботиться. Все бумаги подготовлены, я направил людей на работу к Девике. После её увольнения мы проводим её и Индиру в гостиницу. Билеты до Индийских Эмиратов куплены на завтра, но сын эмира больше не проведёт ни часа в той захудалой квартирке!
— Вынужден отказать, — сухо произнёс Алексей Анатольевич.
— Что? — Шакти Капур не поверил собственным ушам. — Вы насильно удерживаете сына эмира⁈
— Евгений — гражданин Российской Империи. И у него единственное гражданство. С таким же успехом ко мне могли заявиться послы из Французской Республики или Мексиканской Конфедерации. Но даже это не самое главное, — директор встал и подошёл к шкафу с документами. Покопавшись, он вытащил папку и открыл её на первой странице. — В графе «отец» у Евгения стоит прочерк. Конечно, Ангелина вольна делать что угодно, но даже ей не позволят так просто вывезти брата за границу.
— Это ваше окончательное решение? — с угрозой протянул Шакти Капур, и его смуглая кожа потемнела от прилившей крови. Алексей Анатольевич просто улыбнулся. Индиец что-то такое и предполагал. Эта русская сука, лёгшая под эмира, доставила им много хлопот. Даже полудохлая, она продолжала вставлять им палки в колёса! Но он и не надеялся на лёгкий исход. В Академию он пришёл за другим. — В таком случае пригласите Индиру. Я просто хочу встретиться с ним и убедиться, что всё в порядке.
Директор пару секунд размышлял. Если не показать Женю индийцам, то отказ позволит им развести панику на пустом месте.
— Секундочку, — наконец сказал Алексей Анатольевич. — Я напишу преподавателю. Кажется, сейчас у Евгения должна быть математика, — он написал сообщение. Меньше чем через минуту пришёл ответ, и его брови поползли вверх. Мальчику стало плохо, и его отвели в больницу при Академии. Директор быстро отбил сообщение медсестре: «Как только Евгению Демьянову станет легче, сразу же отправьте его ко мне. И постарайтесь, чтобы ему стало легче как можно быстрее».
— Скоро ли подойдёт Индира? — Шакти Капур, словно гончая, принял стойку. Он почуял беспокойство Алексея Анатольевича и приготовился атаковать.
— Через пять минут. Или десять, — Алексей Анатольевич откинулся на спинку кресла и развёл руками. — Он — очень старательный ученик. А сегодня на математике важная контрольная. Он буквально умолял преподавательницу позволить ему дорешать последнюю задачку.
— Глупости, — фыркнул Шакти Капур. — Пусть немедленно…
— Я не позволю мешать учебному процессу, — отрезал Алексей Анатольевич.
Медсестра была возмущена. Она настрочила ему четыре сообщения подряд. Первое: «Мальчик в ужасе. У него была паническая атака. Я могу отправить его только домой!» Второе: «Что за безжалостное отношение к студентам. Я знаю вас двадцать лет, и за это время вы ужасно очерствели!» Третье: «Давайте я передам вам справку?» Четвёртое: «Вы — злой человек. Можете ко мне за анальгином больше не заглядывать». Алексей Анатольевич сдержал улыбку. Стадии принятия, как по учебнику: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Он прятал телефон под столом, словно школьник на уроке. Притворяться, что всё хорошо, становилось сложнее. Шакти Капур уже не скрывал злости.
Когда воздух в кабинете сгустился от напряжения и его можно было резать ножом, в дверь тихонько постучали.
— Входите, — пригласил Алексей Анатольевич.
Женя, прижав подбородок к груди, проскользнул в кабинет. Он ни на кого не смотрел и вообще шагнул к вешалке, будто отчаянно хотел спрятаться. Шакти Капур расплылся в широкой фальшивой улыбке — настолько широкой, что покраснел от натуги — и, распахнув объятия, подошёл к Жене. Тот шарахнулся от него, налетел на тумбочку, на которой стоял цветочный горшок. Перевернул и её, и горшок и шлёпнулся сверху. Шакти скривился, фальшивая радушность сменилась отвращением.
— Вставай, — приказал он и протянул руку.
— Простите, — пролепетал Женя, но поднялся самостоятельно. Отряхнул землю со штанов и посмотрел на директора: — Елена Викторовна сказала, что вы меня вызывали.
— У меня хорошие новости, — Алексей Анатольевич указал на Шакти. — Твой отец прислал людей, которые заберут тебя домой. Ты же знаешь, что ты — сын эмира? — директор говорил и пристально наблюдал за реакцией мальчика. — В Индийских Эмиратах ты будешь как сыр в масле кататься, не то что у нас. Эмир обещал, что твою маму вылечат.
— Не смейте трогать мою маму! — выпалил Женя, мгновенно позабыв о страхе. Шакти Капур, не стесняясь, рассмеялся над его реакцией. Как только Женя услышал этот смех, вся его бравада рассеялась, на него накатили воспоминания. Индиец был верным слугой второй жены эмира. Когда Женя жил в Индийских Эмиратах, Шакти напару со злобной коброй издевались над ним и его мамой. Только сестра жила спокойно. В ней не видели конкурентку: девочек обычно выдавали замуж в шестнадцать-семнадцать лет. С глаз долой, из сердца вон.
— Чтобы её вылечить, нам придётся до неё дотронуться, — криво усмехнулся Шакти Капур. — Твоя сестра уже готова к переезду.
Женя гулко сглотнул
