Она проиграла в войне с бывшим мужем, а потом чуть не умерла от сердечного приступа. Никто бы на ее месте не вынес разлуки с ребенком и того жуткого прессинга, которому она подверглась. Я даже на сутки не могу расстаться с сыном, а Маша не видела Еву несколько месяцев. Это самый лютый страх любой матери, вот ее сердце и не выдержало.
Но, что поразило меня больше всего — спустя год Солнцевы снова сошлись, заново расписались и стали родителями второго ребенка. Их сыну Дмитрию, названному в честь Машиного отца и мужа сейчас десять месяцев. Вика говорит, что они счастливы и любят друг друга, а я не понимаю — как? Как можно пережить такое и найти в себе мудрость простить и переступить?
Вполуха слушая болтовню Макса и Марины, я безрезультатно сражаюсь с пятном на подоле сарафана с помощью упаковки влажных салфеток. Как ни странно, это простое, но бесполезное действо, помогает мне отвлечься и собраться с мыслями. Теоретически я допускала, что рано или поздно наши пути с Красавиным снова могут пересечься. Макс не часто, но появляется в Москве. Я близко общаюсь с Викой, а они все-таки близнецы и не имеют друг от друга тайн. Наше столкновение было делом времени. Поэтому удивляться особо нечему. Все закономерно, кроме того, что Красавин лично инициировал сегодняшнюю встречу.
Зачем?
Банальное любопытство?
Вероятно.
Других причин нет и быть не может.
Но почему именно сейчас в нем разыгрался интерес к моей скромной персоне, до которой ему не было никакого дела на протяжении долгих лет?
— Ладно, приятно было пообщаться. Я побегу. Насчет фотосессии завтра наберу. Варьку оставляю под твою ответственность, — врывается в мысли довольное щебетание Грызловой.
Что? Куда? Вскинув голову, ошалело смотрю на удаляющуюся спину Маринки, а потом перевожу растерянный взгляд на ухмыляющуюся физиономию Красавина.
— Она же вернется? — прочистив горло, уточняю я. Не могу поверить, что Грызлова меня кинула… тут с Максом. Тем более, с ним. Предательница. Иуда. Не прощу. Сегодня же отправлю ее номер в блок и никогда в жизни больше не заговорю.
— Боюсь, что нет, — Максим отрицательно качает головой.
Нахальная маска заядлого бабника слетает с его лица, сменяясь сосредоточенным выражением. Всего пара секунд и передо мной совсем другой человек. Серьёзный, неулыбчивый, постаревший на десяток лет и совершенно незнакомый. Я настороженно наблюдаю за внезапной метаморфозой, изумлённо хлопая ресницами и тщетно пытаясь унять бушующее в груди волнение.
Варвара
— Варь, я не из праздного любопытства пришел, — Красавин на секунду отводит взгляд, а затем снова настойчиво впивается в мое лицо.
Ну вот, одной причиной меньше. Какие еще могут быть варианты? Лично у меня — никаких.
— Что-то с Викой? — внутри резко поднимается волна беспокойства, перекрывая взбесившиеся эмоции от встречи с Максом.
— Нет, она в порядке, — в прохладных голубых глазах мелькает теплота, уголок губ дергается в мимолетной улыбке. — В сравнительном порядке. Но ты наверняка не хуже меня знаешь, что Вика и стабильность — понятия несовместимые.
— То же можно сказать и о тебе, — позволяю себе маленькую шпильку в его адрес. Он не тушуется, и не злится, а едва заметно кивает, тем самым соглашаясь со мной. — Так что тебя привело сюда? — спрашиваю напрямик.
— Я по делу, — наклонившись вперед, он сцепляет пальцы в замок.
— Какому? — немного опешив, уточняю я.
И, правда, какие у нас с Максом могут быть общие дела?
— Я купил сеть фотостудий в разных районах города и ближнего Подмосковья.
— Поздравляю. Я тут причем? — в недоумении свожу брови, мысленно подсчитывая, как давно Красавин находится в Москве, раз успел уже и студиями обзавестись.
И почему Вика ни словом не обмолвилась, что Макс вернулся? Не в первый раз, между прочим.
— Мне нужен флорист для оформления фотосессий, — деловито объясняет Красавин, вводя меня в еще больший ступор. — Подразумевается не разовый заказ. Я ищу стабильную фирму для заключения долгосрочного контракта. Хотелось бы, чтобы это были надежные и профессиональные люди.
— Я могу тебе дать контакты лучших специалистов в этой сфере, — догадавшись куда он клонит, серьезным тоном предлагаю я.
— Меня вполне устроят твои, если ты мне их, конечно, дашь, — звучит двусмысленно, и я вспыхиваю так, что аж кончики ушей горят. — Я навел справки, Варь, перечитал сотни положительных откликов и в курсе, что оформлением интерьеров для особых случаев твоя фирма тоже занимается.
Мозг закипает, отказываясь усваивать услышанное. Я слишком потрясена, чтобы рационально оценить предложение Красавина и просчитать возможные выгоды от сотрудничества.
— Я не понимаю… Ты решил насовсем вернуться? — потираю пульсирующие виски, изучая словно высеченные из камня мужские черты.
— Да, Варь, — удерживая мой взгляд, уверено кивает.
— И что же повлияло?
— Кое-какие события в жизни, — немного помедлив, хмуро отвечает Макс.
— Ты женат? — внезапно вырывается у меня.
Бросаю беглый взгляд на правую руку. Он окольцован, черт. Чувствую себя полной дурой. Могла бы сразу обратить внимание, а не пялиться на красивую рожу, рельефный торс и раздавшиеся плечи.
— Давно?
— Около двух лет, — пожимает этими самыми плечами.
— Вика ничего не говорила… — пришибленно бормочу я.
— Я не скрывал. Она знала, — прямым взглядом прожигает меня насквозь.
Блин, как тупо все. Вика — трепло похлеще Грызловой, а о таком значимом событии как свадьба брата ни словом мне не обмолвилась. Я обязательно выясню, почему.
Хотя… Черт, ну какая мне разница, когда он женился и на ком. Возможно, у него и дети уже есть, что как раз может быть истинной причиной возвращения блудного фотографа в родные скучные пенаты.
— Думаешь, навсегда осесть в Москве? — недоверчиво уточняю я.
Новость о том, что Красавин вот уже два года, как женат, с трудом укладывается в голове. Не задевает, не злит, а кажется чьей-то нелепой выдумкой. Хоть убей, не могу представить его в роли мужа. В моей системе координат брак и вечные скитания по миру ну никак не сочетаются.
— Я так далеко не заглядываю, но скорее да, чем нет.
— Это как-то связано со специальной военной операцией?
— Меня никто не увольнял, если ты об этом, — помрачнев, отрицает Красавин. Однако застывшая чернота в его глазах говорит об обратном. — Я ушел сам.
— Патриотизм взыграл, или жена уговорила? — вырывается у меня.
Максим удивлено вскидывает брови.
Че-е-ерт, язык мой враг мой.
Варя-Варя, ну что ты за бестактная дурища?
— Это было обоюдное решение, — комментирует мою неосторожную реплику Красавин.
Значит, жена все-таки повлияла….
— Прости, что лезу не в свое дело. Я просто удивилась, Макс. Спустя столько лет ты вдруг надумал вернуться домой… — сбивчиво поясняю свое любопытство.
— Почему нет? Все течет, все меняется, — он снова неопределённо передергивает
