женщины.
Отец убедил, что серёжки теперь её по праву, она надела их вчера на праздник, чтобы частица материнского тепла перешла к ней. Человека нет, а вещь хранит память долго, пока сама не исчезнет. Маша бы многое отдала, чтобы снова обнять близкого человека.
Где-то жужжали пчёлы, собирая мёд, ветерок мягко поглаживал по голове, горлопанил петух, потерявший счёт времени, слышался Светкин смех и совершенно не хотелось, чтобы это всё заканчивалось. Минута, две, три. Они не говорили, и кто вообще знает, сколько прошло времени, только видела Маша маму.
Михаил, введомый каким-то необъяснимым чувством, наклонился ближе к чужим губам и замер, будто ожидая, что сейчас что-то произойдёт. Пара секунд, но всё было ровным счётом таким же, и тогда он нежно коснулся мягких женских губ своими.
Маша вздрогнула от неожиданности. Чуть ли не в первые в жизни так быстро задремала, разнежило её на солнце. Она почувствовала чьё-то прикосновение, распахивая глаза. Михаил отпрянул, мысленно ругая себя на чём свет стоит, сразу засобирался куда-то, и Маша толком не поняла, что произошло. Сдвинув брови домиком, она смотрела на мужчину, приходя в себя. Всё будто не настоящее, далёкое, а она всё ещё во сне, где мама и её ласковые руки.
— Ну пока, — раздалось совсем близко, и Светка вместе с сыном объявилась во дворе. — О-о-о-о-о, — удивлённо посмотрела на парочку, — этого что ли в доме одного с Антоном оставила? Он же, — и она постучала по первой попавшейся деревяшке. — В общем, Колька на речку хочет, так что поднимайтесь, на часок смотаемся, а потом мы домой. Ну, чего сидите, давай, давай, — скомандовала, и Маша поднялась с места.
Встречи всегда радостные, что до прощаний — на душе тоска, грустно и одиноко оттого, что снова по разным концам. Антошка смотрел вслед уезжающему отцу, еле сдерживая слёзы.
— Нашёл по кому убиваться, — хмыкнула Светка, но тут же наткнулась на укоризненный взгляд подруги. — Давай загружаться к Мишке, сейчас будет весело, — хлопнула мальчишку по спине, подталкивая к дому. — Давай еды что ли какой с собой соберём, — обратилась к Маше.
Светка оказалась права. Речка заставила Антошку улыбнуться. Он плескался вместе с матерью, а потом его перехватил Михаил, обещая приглядеть и за Колькой, пока женщины раскладывали на берегу снедь, чтобы пообедать.
— Ну чего тебе говорил этот хмырь? — поинтересовалась Светка про Эдика.
— Мы не говорили почти, — Маша нарезала огурцы, раскладывая их на тарелке.
— И хорошо, думала, он тебя уговаривать будет.
— Зачем это ему?
— У меня спрашиваешь? Откуда знать. Он же сюда приехал явно не из-за Антошки, а чтобы поглядеть, с кем ты теперь живёшь. Ревность это, наверное. Вот знаешь, они какие. Есть у них что-то, хорошо. Избавились, никто не подходит, и живут себе спокойно. А как только кто другой засмотрелся, сразу коршуном летят.
Маша задумчиво кивала, соглашаясь.
— Знаешь, — Светка захрустела овощем, смотря на то, как брызгаются мальчишки, — вот порой для счастья надо самую малость. Еда, — указала она на расстеленный плед, где лежало угощение, — подруга, — улыбнулась Маше, — дети, — снова обратилаь взгляд в сторону. — Но женское тоже должно быть, — продолжила.
— Кажется, Михаил меня поцеловал, — призналась Маша.
— Как это кажется? — Светка даже есть перестала.
— Я не уверена, всё навалилось.
— Вот ты даёшь, — усмехнулась Светка. — Оно или есть, или его нет. А ты — не знаю.
— Сама не пойму. Говорили сначала, а потом будто уснула.
— Мёртвая царевна, блин.
— Он какой-то тёплый, — делилась Маша тем, что думает, — не знаю, разве такое бывает? Только узнал человека, а такое чувство, что он близок.
— И не такое бывает, — махнула Светка головой. — Эй, — вскочила с места, смотря, как сын швыряется грязью в какую-то девчонку, — нет, вот же зараза, — сказала себе под нос, отправляясь вытаскивать Кольку из воды. А Маша смотрела, как заливался смехом Антошка, сидящий на плечах Михаила, и на сердце стало легче.
Чёрное море, август, год спустя
Маша лежала на лежаке, подставив тело солнцу. В прошлом году так и не удалось выехать, зато сейчас она чувствовала, что должна впитать по максимуму последний месяц уходящего лета, вкусный солоноватый воздух, которого так не хватало, гомон людей, среди которого то и дело звучала фраза «Горячая кукуруза», музыку и каждое мгновение, проведённое здесь. Ведь через три дня поезд, романтика плацкартного вагона и снова деревня, с которой Маша сроднилась.
— Держи, — знакомый голос, и Маша распахнула глаза, смотря на мужчину через тёмные стёкла солнцезащитных круглых очков. Антошка, сильно вытянувшийся за этот год и ставший бронзовым за неделю на море, уселся на подстилку, облизывая шоколадное мороженое, разместившееся в маленьких детских руках. Волосы, и без того светлые, выгорели, а на лице появилась россыпь мелких конопушек. Он всё больше стрновился похожим на Эдика внешне, оставалось приложить максимум усилий, чтобы генетика на этом остановилась. Потому что Маша мечтала видеть в сыне добропорядочного человека, которые не поступит так же, как однажды его отец.
Маша приняла из рук Михаила протянутый рожок и разорвала упаковку. Нежное холодное лакомство стало прекрасным дополнением момента. Мужчина расположился рядом, укладывая по хозяйски ладонь на её колено, и слегка погладил.
Маша засмущалась, бросив взгляд в сторону сына, но тот был поглощён мороженым, рассматривая, с какой стороны стоит быстрее лизнуть, чтобы сладкие капли не упали на плед.
— Не здесь, Миш, — мягко убрала руку.
— Ладно, — согласно кивнул он. — А что по моему вопросу? Ты подумала?
Маша застыла, не зная, что именно ответить, а потом снова принялась за мороженое.
Вот уже несколько месяцев Михаил настаивал на свадьбе. Он не был романтичным, не делал предложение, стоя на одном колене, не усыпал дорожку лепестками роз, но зато было ясно, что с таким проще. После отъезда Эдика они сблизились ещё больше, а потом Маша с сыном переехала к нему. Отец остался в доме тётки, а дочь с внуком налаживала быт неподалёку.
Антошка по началу принял мужчину немного враждебно. Одно дело на лошади катать, а другое к матери подбираться, но растопил его душу Михаил. Потихоньку, полегоньку. То показывает, как с молотком управляться, то как курам перья подрезать, чтоб не улетали, то огород копать. Выдаст маленькую лопату — рядом поставит. Результат не важен, главное — старание и терпение. Чтобы с детства умел помогать, а не воротил нос, как многие. Так и прикипел к деревенской жизни мальчишка, потому и тянулся ко взрослому, заменившему отца.
Эдик звонил, приезжал даже как-то снова, но скоро своя настоящая жизнь полностью поглотила, и от
