пойти наперекор судьбе сносит крышу, и я поддаюсь порыву провести с Филатовым еще один незабываемый вечер. — Сегодня мы видимся в последний раз, — сообщаю больше себе, чем ему, и подаюсь вперед, целуя сладкие губы.
Лёня тут же отвечает и парой ловких движений перетягивает к себе на колени. Мы не можем насытиться друг другом в течение пары часов. Ему мало, и я вижу это по голодным глазам, которые исследуют каждый сантиметр моего тела. Странно, но в такие горячие моменты я не вспоминаю об Игоре и его жалких угрозах. Совесть позволяет мне насладиться немногочисленными минутами в руках Фила. Я просто отпускаю себя и даю себе шанс побыть счастливой женщиной, на которую смотрят с обожанием и зверским желанием. Только всему приходит конец, и вскоре я рисую на своем лице маску хладнокровия. Самой неприятно от того, насколько лицемерно себя веду с Леонидом. Наверное, так поступал и Игорь, оставляя свою малолетнюю любовницу и спеша домой ко мне в постель.
Я достаю телефон и хочу вызвать такси, но Лёня выхватывает его из моих рук.
— Я отвезу тебя, — говорит упертый мальчишка и прячет мой телефон в кармане джинсов. Конечно, мне не нравится такое поведение, и я складываю руки на груди, отворачиваясь к окну. Намеренно говорю не тот адрес, не желая светить настоящий. По настрою Леонида ясно, что оставлять меня в покое он не собирается, но кто-то из нас должен держать дистанцию, иначе мы погубим друг друга. В моем случае все не так плачевно, а вот у него жизнь только начинается. Минуты счастья вдруг оборачиваются для меня кровоточащей раной, которая видна лишь мне. Я не произношу ни слова, пока машина движется в нужном направлении. От поцелуя я, естественно, уклоняюсь и без слов забираю телефон. Попытки Леонида заговорить пресекаю на корню. С трудом создаю образ стальной леди, которой плевать на произошедшее между нами. Напоследок прошу мне не звонить и иду к зданию, чувствуя на себе взгляд Филатова. Сердце стучит так, словно я добровольно прыгнула в костер и сейчас сгорала заживо.
В квартиру попадаю через полчаса и с порога начинаю снимать с себя одежду. К горлу подкатывает огромный ком, и я даю волю слезам, оказавшись под теплыми струями воды в душевой кабинке. Чувствую себя испорченной вазой, которую никто не сможет склеить. Пусть я добровольно отказываюсь от умелого мастера, но… Меня разбили на множество осколков, и, даже если очень стараться, я уже не стану прежней.
25
POV Маша
Четыре года назад
— Я поверить не могу, Маша, — мама со вздохом качает головой и подносит чашку с чаем к губам, но тут же оставляет ее в сторону, упираясь в меня взглядом, — ты уверена, что правильно все поняла?
Кажется, в этот момент вся кровь приливает к лицу от злости. Я несколько часов нахожусь в доме у родителей и рассказываю матери о том, что сотворил с нашей семьей Игорь, а она смотрит на меня с таким недоверием, что хочется сразу пойти и повеситься, не дожидаясь момента, когда у нее откроются глаза на нерадивого зятя. Хотя, если бы не грязная картинка в нашей с ним спальне, то и я бы сомневалась в том, что идеальный Игоряша способен на измену. С трудом преодолевая едкие ощущения в районе солнечного сплетения, я поднимаю край сарафана и показываю маме свидетельство падения моего мужа. Губы непроизвольно начинают выбивать предательскую дрожь, и в носу противно щиплет. Я смотрю на вазу с конфетами, пока родительница охает, выплескивая нелицеприятные выражения в сторону моего супруга. Сердце с несвойственным ему грохотом бьет по ребрам, и в памяти автоматически воспроизводятся последние дни, когда Игорь заставлял меня исполнять супружеский долг.
— Это кажется бредом, дочка, — мама говорит сдержанно, чем привлекает мое внимание, — ты хоть поговорила с ним нормально? — она садится обратно на диванчик и делает глоток чая, не глядя мне в глаза. — Может, все не так, как ты себе придумала?
— Придумала?! — кричу на выдохе, и мать грозно шикает, посматривая в сторону двери. — Мама! Он готов на все, слышишь?! Устроить неприятности каждому члену нашей семьи, лишь бы добиться своего, — в ответ родительница пожимает плечами, напрочь выбивая меня из колеи своей реакцией. Только что она ругала его на чем свет стоит и вдруг накинула на лицо маску равнодушия, словно я не ее дочь, а случайная прохожая.
Пока я втягиваю в легкие кислород и наблюдаю за ее движениями, мама спокойно отставляет чашку с чаем в сторону и потирает ладони друг о друга, окидывая меня холодным взглядом.
— Тебе, наверное, стоит напомнить, Машенька, что именно ты привела его в наш дом, — ударяет каждым словом, как пощечиной, — мы твой выбор не одобряли.
— Мама… — еле шевелю губами, но она поднимает указательный палец, требуя тишины.
— Ты прекрасно знаешь, что у твоего отца проблемы со здоровьем, и ему нельзя нервничать, — мама принимается поправлять юбку, разглаживая пальцами ткань на коленях, — я не знаю, что между вами произошло, и почему Игорь так с тобой обошелся, но такие новости добьют Серёжу. Я не позволю тебе из-за глупости мужа свести отца в могилу.
— Я не…
— Изменяют все, дочка, — осекает меня мама, — даже примерные семьянины. Такова мужская природа, — она разводит руки в стороны, пока я отчаянно хватаю ртом кислород, — мы этого не в состоянии изменить. Я советую тебе принять ситуацию. В конце концов, семь лет в браке. Сергей столько сил вложил в продвижение Игоря по карьерной лестнице. Неужели ты хочешь кинуть все коту под хвост?
Я медленно опускаюсь на диван, стараясь не проронить ни единой слезинки перед мамой, которая вбивала каждое слово, как гвоздь в крышку гроба.
— Боже, Сергей поставил твоего мужа за штурвал, чтобы он вел нашу семью в светлое будущее, и к чему это привело? Этот негодный мальчишка зажрался, — она переходит на крик, но тут же одергивает себя и шумно выдыхает, — Маша, — говорит уже ровно с показным
