Алексей Игоревич в этом не виноват! А что печенье им покрошил, так следов-то уже никаких и нет – всё потребили!
Он подумал, пожал плечами и брызнул немного воды под холодильник – когда-то читал, что тараканы могут есть даже бумагу, но вода им обязательно нужна.
«А что я? Случайно пролилось, – хмыкнул он, выходя из кухни. – Да и потом… Тоня их всё равно изведёт, так что это так… не важно».
Утешив себя этим умозаключением, Алексей Игоревич отправился спать.
Утром его супруга купила тараканьей отравы, не зная, что для данной популяции это уже давно пройденный этап и вообще лакомство, а потом зашла поругаться к соседям.
– Тараканы? Да уж много лет ни одного не видели! – категорично ответила соседка. – Чего вам ещё? Какой свинарник? За собой смотрите! Раз сами тараканов развели, на окружающих не кивайте! Ни у кого в доме больше такой пакости нет, иначе все бы уже жаловались.
Антонина, крайне возмущённая хамским поведением наглой бабы, которая мало того что не признала свою вину, так ещё и её посмела в чём-то обвинить, вернулась домой и узрела на кухне примерно штук пятьдесят разновозрастных «питомцев»…
Визг и топанье ног их немного смутили, и питомцы спешно разбежались под мебель, чтобы не сердить хозяйку – а то ей ещё плохо станет.
– Ну, вот я вам! Жрите! – она щедро нанесла гель от тараканов везде, где только могла, и со спокойной совестью начала следующее по срочности дело – дозвон до старшей внучки, которая давеча посмела не быть дома, когда она туда пришла, да ещё не перезвонила ей.
«Я же по-русски написала – перезвони немедленно!» – рассердилась Антонина, не зная, что все её двести восемнадцать тараканов от души прославляют заботливую хозяюшку, которая мало того что предоставила им такое вкусное и так много, но ещё и позвала на обед.
Таня не перезвонила по причине занятости – с гусями она нагулялась до состояния полной усталости, потому что те раз за разом приволакивали нехилый такой гвоздодёр и явственно намекали на продолжение игры.
Потом срочно позвонили с работы – выходной выходным, но пришёл мужчина со сложным пациентом, и ей пришлось бежать в клинику, хорошо хоть всё совсем рядом. Там она завозилась со здоровенным псом, скулящим тоненько и жалобно. Точнее, даже не с псом, а с его хозяином – он нипочём не соглашался оставить её и своего любимца наедине. Едва уговорила!
– У него лапа болит. Правая передняя, – перевела спешно вынырнувшая из-за шкафа норушь. – Нет, не тут, чуть правее, ещё правее. Вот! Именно там и болит!
– Не понимаю, здесь ничего нет… – удивлялась Таня, бережно осматривая лапу.
– Он говорит, что на улице была битая бутылка, он её обошёл, но, наверное, кусочек отлетел далеко.
– И впился в лапу, – сообразила Таня. – Да, такое могло быть! Если осколок крохотный и острый, а поверхность лапы шершавая, то место попадания этой занозы можно попросту не разглядеть!
Конечно же, острый стеклянный осколок Таня нашла и достала, правда, повозиться пришлось – очень уж крохотная заноза отравляла жизнь здоровенному псу.
Потом, пока она не ушла, к ней спешно направили хорька с отвратительным характером и тотальным облысением, потом двух котов, затем…
– Так, я не поняла, а что происходит? – Таня сердито воззрилась на начальство. – У меня выходной!
– Танечка, ну, пусть он у вас завтра будет, а? У нас Костика на работе нет – у него собака пропала, он ищет, Вероника заболела… Ну, мне ж не разорваться!
Добросердечная Таня покосилась на вопящего в переноске кота, подранного собакой, на крошечного шпица с больными ушами, да и согласилась. Ну, в самом-то деле, что она? Тут больные, а там – бабушка с жанихом! И с кем ей нужно быть?
Потом примчался счастливый Костик, который собаку свою всё-таки отыскал. Он приволок здоровенный торт, вручил подменившей его Тане, правда, на нервной почве почти весь подарок и слопал.
– Тань, ты не представляешь! Ну как это возможно? Она же не такая уж и большая – не мастиф всё-таки, а тут дурни какие-то почти ей под лапы петарды кинули, так она с перепугу рванула и карабин поводка сломала! Я чуть её нашёл. Она же подобранная, улицы боится ужасно. Я её несколько лет назад вот тут за углом и подобрал – привязана была к изгороди каким-то типом! Так она до сих пор не может по той улице ходить, её трясти начинает.
Таня понимала, что Костик перенервничал, пожалуй, примерно так же, как и его собака, так что сочувственно кивала головой, подливала чай и подкладывала торт.
Потом опять косяком пошли клиенты, так что, отработав полноценный день с хвостиком, щедро прихватившим приличную часть вечера, Таня пришла домой поздно, на бабушкину записку обратила внимание постольку-поскольку, машинально положила её под зеркало в прихожей да и ушла ужин готовить.
А ещё через пару секунд записка была пущена на целлюлозные волокна путём передачи её очень полезному хомяку.
«Не Гудочек, а домашний утилизатор какой-то! – думала Шушана. – Ну, оно и к лучшему».
Звонок бабули, которая набрала Танин номер на следующий день, принимать категорически не хотелось.
«Ну ладно уж… невежливо же совсем не брать, да? – спросила у себя Таня и честно ответила: – Невежливо… надо поговорить».
– Татьяна! Что ты себе позволяешь? – начала бабушка воспитательный процесс, не отвечая на внучкино приветствие и даже не подозревая, что с точки зрения Тани всё это напоминает пилораму. – Ты почему мне вчера дверь не открыла? Почему не перезвонила?
– Так как я могла открыть, если меня весь день дома не было? – флегматично уточнила Таня.
– Да где ты могла быть-то?
– Сначала у меня были дела, потом вызвали на работу – коллега заболела.
– А потом? Как ты посмела мне вечером не перезвонить?
– А потом я устала! Я пришла в начале десятого!
– Ты абсолютно не понимаешь, что творишь! Ты гробишь свою жизнь на всякую ерунду! Если всё так пойдёт дальше, то ты превратишься в старую деву, без жилья, без денег, без перспектив!
– Я физически не могу быть старой девой, извини, пожалуйста! Я замужем была, ты забыла?
– Прекрати цепляться к словам! Я имею в виду, что ты никогда не выйдешь замуж, если будешь продолжать так жить! Ты, как последняя дура, развелась с мужем из-за какой-то ерунды, а сейчас ты даже не хочешь послушать меня и мать и решить свои проблемы!
– И какой же путь решения? – устало уточнила Таня.
– Разве мама тебе не сказала? Я обо всём договорилась! Ты выходишь замуж за Тимофея, Галочка принимает тебя в семью, и ты…
– И я становлюсь личной и безотказной прислугой твоей дачной соседки и её сыночка? А в перерывах между полевыми работами на их даче вскапываю ваш с дедом участок? Спасибо большое, но всё это без меня!
– Ты что? Не соображаешь? Это твой единственный шанс!
– Соображаю, что это очень
