свалить на учебу, надеясь выспаться хотя бы там за задней партой. Но завтрака не было. Маруся сожгла его на хрен и плакала над сковородкой, тихо сотрясая плечами. Увидев меня, она быстро утёрла слёзы и натянула улыбку, сказав, что сейчас всё приготовит. Наверное, так стыдно перед ней, как в тот день, мне не было еще никогда. Но именно с того дня мы, наконец, смогли выстроить нормальные ровные отношения.
— Какие планы на вечер? — сев напротив, Маруся машинально поправила очки на переносице и вопросительно посмотрела на меня. — Уже придумал, где будешь отмечать с друзьями? Или, может, с девушкой?
— Не пытай пацана, Марусь. Пусть хоть прожует. Главное, чтобы я вечером шашлычка поел, — поворчал батя и незаметно повернул кружку для Маруси с горячим кофе так, чтобы ей было удобнее ее брать. А затем, накрыл угол стола ладонью, когда Маруся резко потянулась к мелкой, чтобы стереть с ее щеки кетчуп — простые и известные мне ритуалы, которые я наблюдаю уже несколько лет.
— С пацанами в клубе посидим. Ничего особенного, — ответил я, нанизав на вилку бекон.
— А девушки? — с очень жирным намёком протянула Маруся.
— А их они снимут в процессе, — знающе ответил батя, на что я одобряюще кивнул. Примерно так оно всё и происходит обычно.
— Ну, это я просто к тому, что, если у тебя есть девушка, Тём, то ты мог бы пригласить ее на семейный ужин к нам, а потом вы могли бы пойти и праздновать твой день рождения в клубе своей компанией, — улыбалась Маруся.
— У меня нет девушки. То есть постоянной нет.
— Ладно, — торопливо ответила Маруся и сдалась. В ее системе ценностей любовь должна быть первой, единственной и на всю жизнь. Мой ветреный образ жизни она не разделяла, хотя и пыталась понять.
Я не бабник, просто я не привязываюсь к одной девушке.
После завтрака мне пришлось заплетать мелких. Из-за того, что я редкий гость в их доме, когда я появлялся, они решали, что только я достоин того, чтобы их обслуживать.
Пока батя и Маруся неприлично долго застёгивали наверху платье, я собрал девчонок, прихватил с собой Кая и вышел со всеми ними на улицу к гаражу. Усадил девчонок в детские кресла, передал их бате и, попрощавшись, отчалил до вечера.
Первым по программе был универ, затем цветочный магазин, а за ними кладбище.
Влажной салфеткой привычно смахнул с памятника пыль и паутину, заменил старые цветы на новый букет белых роз и сел напротив на скамейку. Молчаливое созерцание маминой фотографии — как ритуал подведения итогов еще одного прожитого года.
— Это было интересно. Не всегда правильно, но интересно, — сказал я тихо. Неловко улыбнулся в ответ на мамину улыбку на мраморе и, подавшись вперед, вынул руки из карманов кожаной куртки. Оперся локтями о колени и покрутил тонкое кольцо на мизинце, на котором сосредоточил внимание. — В этом году заканчиваю Академию… Ну, ты знаешь… Стану лейтенантом… Мечта детства как-то незаметно сбылась. А никто ведь всерьёз не верил. Даже я. У папы всё хорошо. Варька научилась выговаривать букву «р», и теперь все просто обязаны знать её полное имя. Вар-р-рвара, — улыбнулся я чуть шире, снова вспомнив, с какой гордостью мелкая мне показала свой новый навык. Снова посмотрел маме в глаза и понял, что сказать больше нечего, да и не всегда понятно, о чем можно рассказать, а о чем лучше промолчать. Хотя, наверное, она и без слов всё знает и видит. Если, конечно, «там» что-нибудь есть. — В общем, всё по-старому. Ладно, мне пора домой. Там что-то вроде праздничного ужина в мою честь, да и Кай в машине… — встав со скамьи, я коснулся ладонью холодного мрамора и мысленно попрощался с мамой до следующего раза в мой следующий день рождения.
Заглянув в магазин за продуктами, которые попросил купить батя, а его, наверняка, Маруся, я вернулся домой, выгрузил пакеты с продуктами и был ненавязчиво послан куда подальше от готовки. Пришлось пойти с Каем к речному причалу, чтобы он мог там побегать, а я ответить в это время на смс от пацанов, заодно позвать их сегодня вечером в клуб.
Кая рядом не было, расслабившись, я развалился на дощатом причале и закинул руку за голову. Солнце припекало — кайф. Если не опускать взгляд от неба, то весна просто идеальна, а если опустить, то можно увидеть грязный снег, лужи и мусор, который теперь стало видно.
Громкий женский крик где-то неподалеку заставил меня содрогнуться и резко сесть.
— Собака! — повторился женский визг, и я понял, что дело дрянь — Кая рядом со мной видно не было.
— Я думала, после того случая в кафешке ты сольёшься, — хмыкнула подруга, заглянув ко мне в телефон, где я вела переписку с парнем.
— Была такая мысль. И до сих пор есть, — призналась я честно. Убрала телефон под подушку и легла на нее головой. — А потом я остыла и подумала, что теоретически у твоей идеи с пятью свиданиями есть здравое зерно.
— В смысле? — Геля захлопнула палетку с тенями, закончив, наконец, рисоваться забубенные цветные стрелочки над своими глазами.
— Ну, смотри, ты сказала, что пять свиданий — это отличный способ развеяться и показать бывшему большой и жирный фак. А я тут подумала, что это еще и отличный способ поднять самооценку. Сама подумай: любой человек при первом знакомстве хочет показать себя с лучшей стороны, создать первое хорошее впечатление о себе…
— Ага, как тот придурок из кафешки, — прыснула Геля, снова мне напомнив о том сероглазом индюке с бургером. Надеюсь, он им подавился, и котлета до сих торчит поперек его горла.
— Тот придурок — исключение и моя большая ошибка. Я сама виновата, что невнимательно прочитала или не так запомнила сообщение Лёши, из-за чего села не за тот столик.
— А что с ним, кстати? Слился?
— Угу, — поджала я разочаровано губы. — Сказал, что я поступила неуважительно.
— А-то он, капец, как тебя уважил, пригласив в вонючую бургерную, — закатила Геля глаза.
— Какая теперь разница? — отмахнулась я. — Так вот, о самооценке. Все хотят произвести первое хорошее впечатление и, наверняка, будут сыпать комплиментами. Представляешь? Пять парней и пять вечеров, полных комплиментов.
— Уже минус один. Первый парень получился комом.
— Четыре вечера. В любом случае, ходить на свидания гораздо веселее, чем палить с левой страницы аккаунт бывшего.
— Ты уже создала левую страницу? — округлила Геля глаза.
— Угу, — отвела я стыдливо взгляд в сторону. — Самой стрёмно,
