Но всякий раз останавливался. Утыкался лбом в дерево и просто слушал. Неслышно водил по сплетению реек рукой, ощущая себя ненужным.
— Ты похожа на собственную тень. — Цубаки со вздохом опустилась на скамейку рядом с Асами. На земле плясали солнечные зайчики, пробиваясь сквозь резную кленовую листву, в небе носились ласточки, оглашая воздух звонкими криками. На заднем дворе больницы как всегда было шумно: кто-то бежал в подсобку, кто-то катил тележку с грязным постельным бельём, у дверей курили несколько медсестёр, хихикая и пересказывая друг другу сплетни. Обычный день обычной жизни, в которую Асами никак не могла вернуться.
Если бы ей сказали ещё месяц назад, что депрессия — не пустой звук, не то, от чего можно отмахнуться, не то, что невозможно легко побороть, она бы отмахнулась. Ниндзя нельзя уходить в себя. Надо оставаться на этой стороне, задвигать собственную боль от потерь, постоянно двигаться дальше. Но теперь Асами понимала, что это не так. Душевные травмы нужно лечить так же, как физические. Ей хотелось жить, но с каждым днём причин для этого становилось всё меньше. Каждое утро, открывая глаза, Асами смотрела на часы и думала, сколько времени осталось до ночи, когда можно будет лечь и попытаться уснуть. Делала привычную работу, говорила, порой даже смеялась, но всё как-то на автомате, по привычке. А молчаливый Изаму, чей задумчивый, полный ожидания взгляд она иногда на себе ловила, только раздражал. Она оказалась не такой сильной, как он считал. Как все вокруг считали. Она была жалкой, пустой, поломанной. И ничего не могла с этим сделать, не могла стряхнуть серую пелену, застилавшую глаза.
— Много работы. — Асами поддела носком камушек и отбросила его в сторону. Много работы — прекрасная отговорка на все случаи жизни. Для друзей, для коллег, для Изаму.
— Мы вечером собираемся выпить. Не хочешь присоединиться? — Цубаки предлагала встретиться не в первый раз. Когда узнала о выкидыше, почти силком притащила подругу к себе, пыталась разговорить, утешала, говорила, что всё будет хорошо. Время шло, а хорошо никак не приходило. Асами впала в оцепенение, из которого не было выхода.
— А знаешь, хочу, — неожиданно для себя согласилась она. — Я заканчиваю в семь, зайдёшь за мной?
— Асами, — неверяще прошептала Цубаки. Голубые глаза расширились от удивления. — Ты действительно пойдёшь?
— Уже жалеешь, что пригласила? — усмехнулась Асами. Мрачное предвкушение расшевелило что-то внутри, заставляя пустоту огрызаться.
— Наоборот, до сих пор не могу поверить, что ты согласилась. Все будут рады.
— Постараюсь не испортить вам праздник. — Асами поднялась, отряхнула халат от невидимых пылинок и посмотрела на подругу. Слабо улыбнулась. — Мне правда надо развеяться. Спасибо.
Время в больнице почти всегда летело, не могло устоять на месте. Когда Цубаки заглянула в кабинет, Асами не сразу смогла вспомнить, что обещала куда-то пойти. Но отказываться не собиралась — может, встреча с друзьями расшевелит забытое чувство жизни, которая пока огибала её, оставляя в стороне. До кафе они дошли быстро — то ли друзья специально выбрали место рядом с больницей, то ли просто так совпало.
— Асами-чан! — Кацу засветился, подскакивая и роняя стул. — Так рад тебя видеть! Мы все рады, правда?
Хината кивнула, Сору смерил задумчивым взглядом, пожал плечами — на самом деле ему было всё равно, но если так надо, то почему бы не сказать, что рад?
— Я сделал Хинате предложение, — гордо заявил Кацу, когда все сделали заказ. Девушка моментально вспыхнула, протягивая руку с кольцом на пальце.
— Правда? — Асами вдруг стало стыдно. А ещё — так светло, что захотелось зажмуриться. Жизнь ворвалась в неё вихрем, напоминая, что в ней есть множество причин радоваться, о которых она совсем забыла, погрузившись в себя.
Тосты за жениха и невесту, бурное обсуждение даты свадьбы, споры до криков о том, какие цветы лучше выбрать, а потом — воспоминания о совместных миссиях и всём забавном, что на них случалось — Асами пила этот вечер огромными глотками, наслаждаясь каждой минутой. Будто её только вытряхнули из пыльного мешка, и мир вокруг оказался ярким, а не серым, как она успела привыкнуть. Очередная бутылка саке слегка двоилась в глазах, когда Асами потянулась к ней, но не смогла сдёрнуть с места: кто-то прижал двумя пальцами горлышко к столу.
— Изаму-сенсе-ей! — Кацу попытался встать, но тут же рухнул обратно, широко улыбаясь во все тридцать два зуба. — А мы тут празднуем мою помолвку.
— Вашу, идиот, — проворчала Цубаки, поднимая глаза на Изаму. — Кацу и Аса… простите, Хината женятся. Мы тут… — она развела руками и глупо хихикнула, — решили развлечься. И Асами с собой позвали. Вы же не против.
— Нет. — Из глаз брызнули лучики, Изаму обвёл взглядом сидящих за столом и вновь посмотрел на Асами. — Пойдём домой.
— А если я не хочу? — Асами вздёрнула бровь и выпрямилась, чуть покачнувшись от резкого движения. При мысли о том, что придётся возвращаться в полный пустоты и отчаяния дом, в груди стало тесно. Она задыхалась там, неужели он не видел, не чувствовал?
— Боюсь, тогда мне придётся настоять. — Изаму легко выдернул её за плечи из-за стола, приобнял одной рукой и кивнул остальным. — На вашем месте я бы тоже пошёл домой, завтра будет плохо.
— Мы все проинформированы о последствиях чрезмерного употребления алкоголя, Изаму-сама, — удивительно чётким для совершенно пьяных глаз голосом ответил Сора.
Изаму усмехнулся, но отвечать не стал, сложил печать и исчез — тащить пьяную Асами через всю деревню он точно не собирался.
Едва они оказались дома, Асами сбросила руку, продолжавшую осторожно придерживать за плечо, и яростно набросилась на Изаму.
— Зачем ты меня забрал? Мы так хорошо сидели!
— Потому что, ещё полчаса, и ты бы свалилась под стол.
Изаму был зол не меньше. В то время как он всячески пытался подобрать к ней ключ, разговорить, заставить поделиться, она преспокойно решила напиться с друзьями. В целом в этом не было ничего ужасного, но можно было хотя бы предупредить? Чтобы не искал её, не дождавшись дома, не прыгал по крышам, ища её чакру, не придумывал бы самого ужасного, что она могла с собой
