направляюсь более бодрым шагом к двери. Минуя зеркало, я все же кидаю на него взгляд, ужасаясь своему виду. Ну что ж, у меня нет иного выбора, как открыть дверь.
И когда распахиваю ее, то не могу поверить своим глазам. Декстер.
Я не понимаю, что испытываю. То ли хочу разрыдаться, что папа так и не приехал. То ли разрыдаться от счастья, что приехал Декс. И если я не могу разобраться с эмоциями, то с действиями дело обстоит еще куда более сложнее. Я даже ума не приложу, что мне делать и говорить. Зачем и почему пришел Декстер? Пожалеть? Пожелать счастливого Нового года? Или сделать еще больнее, чем есть. Или та пассия на его коленях уже не так интересна, и Декс решил, что со мной ему веселее, я же устраиваю цирк и являюсь в нем клоуном.
— Декс… — низким хрипловатым голосом произношу его имя. Это мой голос? Даже я его не узнаю.
— Что-то случилось? — Он смотрит на мое лицо, следом окидывает мой внешний вид. — Все хорошо? — В голосе слышатся нотки беспокойства.
Просто нотки. Декс не сгреб меня в объятия и не поцеловал, как только увидел. И я не уверена, хочу ли я его объятий и поцелуев.
Да кого я обманываю? Конечно же хочу. Хочу, чтоб Декс сгреб меня в свои медвежьи объятия, чтоб прижал к своей груди, поцеловал в макушку, как он это делал, и сказал, что больше никогда не уйдет, даже если я снова выкину какую-нибудь опрометчивую выходку. А после поцеловал. Нежно, с любовью.
— Да, — всхлипываю я, больше не в силах сдерживать свои эмоции. Слезы потоком катятся по моим щекам, а попытка приструнить их заканчиваются лишь дрожанием губ. — Папа не смог приехать на Новый год, — произношу я и вытираю ладошками слезы.
Уголки губ Декса едва дергаются в легкой улыбке.
* * *
Декстер Хейзелвуд
Я видел Хантер во всех ее худших проявлениях. Когда она рыдает, когда она лжет, выворачивая чужие души наизнанку, но такую разбитую Хантер, я еще никогда не видел.
Опухшие глаза и нос, даже ее от природы пухлые идеальные губы стали напоминать неудачную пластику или встречу с осиными жалами. Волосы взъерошенные. И пижама, больше похожая на пижаму, купленную в детском отделе. Не удивлюсь, что Хантер и приобрела ее в детском отделе, покупая самый большой размер. Розовая пижама с обнимающимися медвежатами Тедди. И огромными мохнатыми тапочками н ступнях, напоминая Джеймса Салливана из «Корпорации монстров», только розового.
У меня замирает сердце, когда я вижу Хантер в таком виде. Даже сдвинуться с места не могу. Что-то стряслось серьезное? И когда слышу ее ответ, то невольно улыбаюсь.
— Наверное, стоит в пробках, — отвечаю я, желая как-то подбодрить Хантер. — Скоро приедет.
— Нет, не приедет. — Мотает она головой и натягивает рукава, вытирая ими слезы. — Как и всегда. — Вздыхает Хантер и прижимается виском к деревянному косяку и прикрывает глаза. — А еще ты ушел, — шепчет она.
И когда девушка приподнимает веки и смотрит на меня своими чистыми нежно-голубыми глазами от слез, я ощущаю, как мое сердце сжимается от боли. Да, Хантер сделала мне больно, но черт возьми, я спортсмен, или кто? Я из довольно жесткого спорта и привык стойко сносить все удары. А Хантер… Хантер милая, глупая и любимая. Самая любимая.
— И вернулся, — шепчу я и делаю шаг к Хантер. — Прости, малыш, что ушел. — Обхватываю ее лицо ладонями, ощущая холодными пальцами жар ее раскрасневшегося лица от слез. — Что сделал больно. Та девушка… Она ничего не значит, я даже не замечал ее. Все мои мысли были только о тебе. Я к ней даже и пальцем не прикоснулся.
Хантер всхлипывает, а я улыбаюсь и наклоняюсь к ней, целуя ее заплаканное лицо, ловя стекающие капельки слез. Касаюсь губами ее век, носика, щек, подбородка.
— Я так по тебе скучал, врушка. Безумно скучал. И если ты позволишь, то я хотел бы встретить этот Новый год с тобой. — На мгновение прерываю свои поцелуи.
— При условии, если ты больше не уйдешь.
— Не уйду. Никогда. Пока сама не прогонишь. — Прижимаюсь губами к ее уголку рта.
— Декс, — шепчет она, — ты такой колючий. — Хантер проводит пальчиками по моей щетине.
— Прости, но я очень торопился к тебе. — Накрываю ее пальцы своей ладонью, прижимая к своей щеке.
— Я люблю тебя, Декс, — произносит Хантер и обнимает меня, прижимаясь ко мне.
Иисусе, это, наверное, самый счастливый Новый год за мои двадцать шесть лет. За моей спиной буквально вырастают и расправляются крылья. Только не знаю кого: ангела или демона. Я сгребаю Хантер в крепкие объятия и так страстно, и жадно целую самые желанные уста в этом мире, что даже в самом жарком месте Преисподней вспыхивает до небес адский огонь.
— Я люблю тебя, Хантер, — отрываюсь на пару секунд, чтоб произнести слова, а после вновь жадно впиться в ее губы поцелуем.
Наступаю на девушку, заставляя ее попятиться, и вхожу в дом, пинком закрывая дверь.
Не знаю, сколько мы так стоим и целуемся. Мне кажется целую вечность.
— С Новым годом, Хантер, — произношу я, когда до слуха доносится с экрана телевизора бой курантов.
— С Новым годом, Декс!
Хантер Магуайер
Я до сих пор не могу поверить в новогоднее чудо. Декстер вернулся. И снова обнимает меня и целует.
— Как же я скучал без тебя, Хантер. — Декстер приподнимает меня, а я же обхватываю его бедра ногами, и мужчина направляется в сторону кухни. — Я такой идиот. — Декс усаживает меня на кухонный остров и прижимается к моему лбу своим. — Я не должен был уходить, а должен был выставить того идиота за дверь.
— Декс. — Накрываю его губы ладошкой. — Это уже не важно, главное — ты здесь. И успел до Нового года.
— Я оказался плохим Сантой. — Улыбаюсь я.
— Ты оказался самым подходящим Сантой для плохой девочки. — Я прохожусь ногтями по колючей щетине Декса. — Мне нравится. Ты выглядишь таким…
— Брутальным?
— Скорее необузданным, диким и сумасшедшим. — Снова прохожусь пальчиком по его щеке.
— И очень колючим. — Декс аккуратно трется своей щетиной о мою шею. — Я обещаю, завтра буду гладковыбритым. А сейчас, чем хочешь заняться?
— Было бы неплохо отметить Новый год, но я ничего не готовила. И дома ужасный беспорядок. — Вздыхаю я.
— Ну твой склад коробок из-под печенья легко устраним, или можно позвать Ноа. В уборке пустых коробок у него уже большая практика. И ты явно все эти дни отращивала свои
