Через час Моника в чёрном пеньюаре гладила грудь своего давнего любовника:
– Как сердце после операции?
– Нормально.
– О чём думаешь?
– Глядя на твои прелестные формы, только об одном: как бы вскочить на тебя, как олень на свою партнёршу, и сделать то, что предназначено природой.
– Так в чём дело, нападай! – Моника приподнялась и, как самка, начала привлекать движением бёдер своего партнёра. – Мне уже сорок лет, и я по-прежнему хочу от тебя ребёнка! А судя по огромному количеству любовного сока, от которого я тебя освободила сегодня, у тебя кроме меня уже никого нет.
Она вопросительно посмотрела на него, ожидая ответа, не прекращая при этом соблазнительных движений. Билл раздумывал недолго. Он кинулся на неё, как самец, победивший в долгих боях соперников, но оставивший силы на то, ради чего он был предназначен природой, – на продолжение рода. Это было очень страстно, очень ярко и так долго ожидаемо, что потом, откинувшись на кровати с широко расставленными руками, у них не осталось сил на слова. Они лежали так рядом и наслаждались каждой секундой внезапно обрушившегося блаженства.
– Билл, я очень хочу пиццы! И кофе большой стакан!
– Ты хочешь, чтобы я заказал всё в номер?
– Да!
– А не «спалимся»?
– А ты попросишь оставить всё там и просунешь деньги под дверью!
– Ладно, – подумав, ответил он, – только я всё равно оденусь в Джеффа.
Он позвонил, и через двадцать минут они за обе щёки уплетали огромную пиццу с сыром и грибами.
– Ну и что дальше будем делать? – наевшись, спросила она.
– Не знаю, Моника, не знаю. Понимаешь, до выборов я не имею права её бросить. Она сильно мне помогла на выборах, поэтому мой уход будет ножом в спину.
– А вдруг наоборот? Все станут её жалеть, сочувствовать, и на этой волне она выскочит, или вскочит в наш оральный кабинетик.
– Нет, она эту роль не потянет. Она олицетворяет сильную, жесткую Америку, поэтому, играя две роли одновременно, можно с грохотом провалиться. Тем более в случае проигрыша во всём буду виноват я, и можешь себе представить, какой ад нам устроят журналисты?
– Да, ты, наверно, прав. Нельзя дразнить судьбу. Она и так к нам благосклонна. Уже почти семнадцать лет мы с тобой дурачим всю планету.
– И ни разу не прокололись!
– Спасибо Джеффу и Сьюзан, без них ничего бы не получилось.
– Если бы тогда я его не спас, неизвестно, как бы всё сложилось.
– Что-то бы всё равно придумали. Нельзя было терять такой куш! Согласись, мы с тобой великие актёры: строить из себя бедных и несчастных, брошенных и покинутых, при этом получая миллионы долларов за книги, интервью и всякую прочую хрень, – это большое искусство.
– Одно синее платье с моими следами чего только стоит! – Билл уже не скрывал своих чувств, ласково шлёпая Монику по красивой попке.
Вдруг зазвонил телефон. Он посмотрел на экран, тут же приложил палец к губам, требуя полной тишины.
– Привет, – в трубке зазвучал голос Хиллари, не предвещающий ничего хорошего.
– Да, привет!
– Чем занимаешься?
– Страховку на машину оформляю, ты же знаешь, она у меня заканчивается через неделю.
– Билл, слушай внимательно. Час назад под Донецком был сбит пассажирский самолёт. Я готовлю заявление по этому поводу. Так вот, мне нужно, чтобы ты просмотрел все телеканалы, включая русские, с тем, чтобы определить реакцию большинства населения. Я хочу знать – насколько можно быть резкой по отношению к русским, ты меня понял?
– Да, понял. Сделаю. Когда будешь звонить?
– Часа через четыре-пять, когда у них там будет ночь.
– Хорошо. – Он положил трубку, посмотрел на Монику, и она всё поняла.
– Выходить будем вместе?
– Да, как и заходили. Потом разойдёмся в разные стороны, и каждый себе поймает такси.
– Что-то серьёзное?
– Приедешь домой, включи телевизор, всё узнаешь.
Быстро одевшись, они вышли. Уже в такси Билл предупредил Джеффа и Сьюзан о скором приезде.
Глава восьмая
Журналистка, которую все называли «девушка», что в её 26 лет никак не могло соответствовать действительному положению вещей, не вставала из-за компьютера уже три часа. В небольшую комнату, где она расположилась в углу, приходили и уходили какие-то люди. Не умолкали телефоны, звучали крики и ругань, но к полуночи всё стихло, и молодой парень с автоматом наперевес наклонился и тихо спросил её: «Хотите кофе с бутербродом?» Она оторвалась от монитора и, улыбнувшись от неожиданности, тихо шепнула ему на ушко: «Конечно, да!» Парень отошёл в другую комнату, но быстро вернулся с тарелкой, на которой было четыре бутерброда с сыром, а в другой руке он держал два большие чашки с дымящимся ароматным кофе. Она ела быстро и жадно. Когда в её милом ротике исчез третий бутерброд, она вспомнила, что она не одна:
– Вы, наверно, тоже хотели поесть?
– Нет, я недавно кушал, а вот вы, наверно, с утра ничего не ели.
– Да, это правда, спасибо вам.
Вошли трое военных и, рассевшись кто куда, повернулись к ним.
– Спать где будем? – обратились они то ли к ней, то ли к парню, который принёс ей кофе.
– Я немного здесь подремлю, скоро уже рассвет, надо будет идти.
– Может, отвести вас к кому-то, чтобы нормально поспали?
– Нет, не надо, у меня ещё очень много работы.
– Ну как знаете, мы тоже здесь будем ждать рассвета, так что не обижайтесь, если будем храпеть сильно.
– Хорошо, я сегодня тоже находилась так, что ещё неизвестно, кто громче будет храпеть.
Все солдаты смотрели на неё с какой-то жалостью и сочувствием, что она захотела немного поговорить:
– А хотите, я вам расскажу сказку на ночь?
– Очень хотим, – ответил за всех старший.
– Тогда слушайте. 8 марта 2014 года «Боинг 777-200ER», совершавший пассажирский рейс 370 Малазийских авиалиний из Куала-Лумпур в Пекин, «исчез» в полёте с 227 пассажирами из 15 стран на борту, включая русского и двух украинцев, а также с 12 членами экипажа. До сих пор не найдено ничего, что могло бы принадлежать исчезнувшему самолёту. Ни обломков, не считая какого-то фрагмента какого-то Бинга, найденного около Мадагаскара, на расстоянии около четырёх тысяч километров от места предполагаемой катастрофы, ни одного чемодана, ни одного тела. 17 июля 2015 года из Амстердама вылетает такой же Боинг, в ту же Куала-Лумпур, тех же авиалиний, с бортовым номером, который практически идентичен, и отличаются от номера пропавшего в 2014-м только на одну букву – О и D:
– Бортовой номер рейса МН370, пропавшего в марте 2014 – 9M-MRO.
– Бортовой номер рейса МН17, «упавшего» в ДНР, – 9M-MRD.
Самое интересное, что на табло в Амстердаме вылет рейса МН-17 показан как «отменён». Но через 17 минут ещё один «Боинг 777» всё же вылетает из Амстердама и летит на Украину. По странному стечению обстоятельств борт президента России и малазийский «Боинг» пересекались в одной и той же точке и на одном эшелоне. Это произошло близ Варшавы на 330-м эшелоне на высоте 10100 метров. Борт номер один был там в 16.21, малазийский самолет – в 15.44.
Контуры самолетов схожи, а раскраска на достаточно отдаленном расстоянии практически идентична. Так вот, в 17 часов 17 минут малазийский «Боинг» расстреливает капитан героических Украинских ВВС Владислав Волошин из двуствольной встроенной 30-миллимитровой пушки [боекомплект – 250 снарядов) на своём Су-25, после чего заявляет на весь мир: «Самолет не тот… Оказался в ненужное время в ненужном месте».
Remarks: 19 июля 2014 года – через два дня после катастрофы «Боинга» – капитан Волошин в секретной обстановке получил орден «За мужество» III степени. Его фото висит на почетном месте в администрации Порошенко вместе с портретами других героев АТО.
Когда обломки сбитого «Боинга» сыпались с неба на Донецкую область, другой «Боинг» был благополучно направлен украинскими диспетчерами через так называемый «южный воздушный коридор», находящийся в сфере действия Херсонской диспетчерской службы. Этот самолет был зафиксирован локаторами ПВО России, размещенными в Крыму, при пролете в районе Геническа. Тут следует отметить, что диспетчерская служба Херсона не получила в 2014 году сертификата Госавиаслужбы Украины. Херсонская и Запорожская диспетчерские службы могут обслуживать воздушное пространство только по системам CNS [связь, навигация, наблюдение) и не имеют возможности пользоваться более современными системами АТМ и ATS. По этой причине «южный коридор» на Россию практически не используется для транзитных полетов международных рейсов. После пролета над Геническом самолет был успешно передан российским диспетчерам, которые повели его далее – в Казахстан. После пролета над территорией России казахские диспетчеры благополучно передали самолет далее. При приемке самолета российскими диспетчерами самолет «представился» как некий чартерный рейс, но скрыть свою принадлежность к Малайзийским авиалиниям он, естественно, не мог. Однако в расписании аэропорта Амстердама никаких чартеров зарегистрировано не было. Не приземлялся чартер и в аэропорту Малайзии.
