кухню и подожди нас там! – Антонина широко распахнула дверь, заглянула туда, не увидела ничего странного, кроме вопиющей старомодности и дурацкого чучела ворона на холодильнике, впихнула туда сына и закрыла дверь. – А с тобой я хочу серьёзно поговорить! – обратилась она к невестке.
Та почему-то уставилась на закрытую дверь кухни, а потом чему-то усмехнулась и подняла глаза на свекровь,
Почему она так переживала раньше, а? Ну почему ей казались так важны эти люди, их мнение, их слова, их взгляды? Какое ей было до них дело? Они же ЧУЖИЕ! Они и были всегда чужими – с холодными глазами, с такими же словами и ценными указаниями – нет, скорее, указивками.
Последние дни словно подняли Таню повыше, показали весь этот мутноватый круговорот вокруг, и она отчётливо поняла – всё к лучшему! Спасибо Наде… Она, пусть и случайно, неосознанно, но сделала лучший подарок – правду о том, кто её реально окружает. И, да, пусть это было больно, но лучше вскрыть нарыв и почистить воспалённые ткани сразу, чем дожидаться глобальных проблем!
– Я слушаю вас! – Таня проводила свекровь в комнату, накинув плед на диван и присев на его край.
Та чуть брезгливо осмотрелась, усмехнулась и с видом женщины, которая «такизнала», открыла рот, чтобы сказать что-то чрезвычайно ценное, умное и необходимое для дальнейшей жизни неразумной невестки, как…
Её прервал резкий вопль ненаглядного сыночка и грохот, раздавшийся из кухни.
Глава 17. Всякая разная кухня
Дима был уверен, что вот сейчас-то мать всё Таньке объяснит – она вообще спец по объяснениям!
«Танька перестанет выпендриваться, вернётся домой, и мы заживём как раньше! – размышлял Дима, пренебрежительно окидывая взглядом небогатую обстановку кухни. – Дома-то у нас классно, а она перебралась в какой-то бабушатник и делает вид, что довольна жизнью!»
Если бы ему кто-то сказал, что это не попытка сделать вид, а реальное Танино ощущение жизни, он бы нипочём не поверил!
Он осмотрел стол, удивился странному обилию тарелок на нём – почему-то две тарелки и блюдце с остатками овсяной каши. Нет, раньше ему не пришло бы в голову, что у жены может быть кто-то, но был же рядом Соколовский…
Он призадумался – квартира двухкомнатная, но одна дверь заперта на здоровенный висячий замок, видимо, в ней хозяйские вещи. Двери в ванну и туалет открыты, в комнате сейчас мать, в кухне он – очевидно же, что никого кроме Таньки в квартире нет.
– А уж тем более Соколовского! – пробормотал он. – Да и потом – вот блюдце… наверное, она, растяпа, просто студила кашу, вот и разложила её по всем тарелкам.
Ложку, которой пользовался Вран, Дима не заметил – она упала на пол, когда ворон метался по кухне, так что версия была принята Димой как верная.
Дима прошёлся к окну, выглянул туда, пожал плечами, обнаружив кучу крайне любопытных ворон, которые следили за каждым его движением, а потом повернулся к холодильнику.
«Интересно, на фига нужно было делать чучело ворона? – призадумался Дима. – Да ещё такое… искусное!»
Он поднял руку и потрогал здоровенные когти на правой лапе ворона.
– Прям как настоящий! – Дима щёлкнул по клюву чучела и прищурился – ему показалось, что птица моргнула. – Вот же мерещится ерунда! Эй, ты, чучел, чё смотришь?
– От чучела слышу, уррррoд! – негромко, но очень чётко произнёс ворон.
Вороны за окном радостно загалдели, а Дима застыл в полном недоумении, приоткрыв рот от крайнего изумления.
– Да… что-то на меня все эти потрясения плохо действуют! – сообщил в пространство Дима. – Вот померещилось-то, а? Кому сказать! – ему стало как-то не по себе – очень уж пристально смотрело на него чучело, ну, то есть смотреть-то оно не может, конечно… Но как-то страшновато было!
Для того чтобы взбодриться, так сказать, победить свой страх, Дима не придумал ничего лучше, как взять чучело и исследовать его.
Он протянул руку, не замечая, что воронье карканье за окном стихло, – если бы повернул голову, то понял, что птицы с превеликим любопытством следят за каждым его движением.
– А ну-ка… счас мы и посмотрим, что это тут такое! – подбодрил себя Дима, протянув руку и сделав попытку схватить чучело за клюв.
То есть он рукой-то махнул, но чучела на месте не оказалось – оно беззвучно и очень страшно летело на него, широко раскрыв клюв и выставив здоровенные когти.
– Аааа! – пронзительно и отчаянно завопил Дима, отпрыгивая назад, запинаясь о табуретку, почему-то оказавшуюся в аккурат под его коленями, и падая с приличествующим его росту грохотом.
– Дурррень! – каркнуло Диме в лицо «чучело», прилично долбанув ему по макушке клювом. Дальше многострадальная макушка встретилась с дверцей шкафа и дополнила звуковое оформление ещё одним шумовым эффектом.
Но на этом его приключения не закончились – мерзкая птица зашла на новый круг, явно собираясь опять поточить клюв о Димин организм.
Стая серых ворон на улице перебралась поближе к «оконному телевизору». Самые удачливые птицы так и вовсе устроились на отливе, скрежеща когтями по металлу и жадно наблюдая роскошную картину вертикального взлёта и стремительного вылета поверженного человека.
Таня вообще не торопилась бы в кухню, но испугалась, что Дима как-то навредил Врану, вот и заспешила, правда, за свекровью не угналась.
«И это к лучшему!» – сообразила она, когда из кухни, словно из логова чудовища, вырвался Дима, едва-едва не сбив с ног заботливую матушку.
Он захлопнул дверь кухни и привалился к ней спиной, словно оттуда планировало вырваться нечто жуткое и позавтракать незадачливым гостем.
– Танька! Ты почему меня не предупредила, что у тебя там настоящий ворон, а не чучело? – рявкнул Дима, ощупывая голову. Он бы не удивился, обнаружив там рану, кровь и всё такое… Но нашёл только шишку.
– Ворон? В квартире? Что за бред? Таня, ты что, с ума сошла, таскать всякую ерунду домой? – возмутилась Антонина Сергеевна. – Я же тебе строго-настрого запретила кого-то с работы брать!
– Это не ваш дом и я уже не член вашей семьи, вам-то что? – пожала плечами Таня —И вообще, я вас ни туда, – она кивнула на кухню, – ни сюда, – она обвела рукой остальную квартиру, – не приглашала!
– Да Дима же мог пострадать!
– Я уже пострадал! Эта тварь клюнула меня в голову и пыталась ещё напасть!
– Таня! Ты что? Это нельзя так оставлять! От этой птицы надо немедленно избавиться! – свекровь отодвинула Диму и, не обращая внимания на попытки Тани её задержать, шагнула в кухню.
Впрочем, Таня, узрев показавшееся в открытой двери пространство, как-то подозрительно быстро примолкла.
«Это что угодно, но только не моя кухня! – сообразила она. – Шушана взялась за дело!»
Дима не видел, куда шагнула мать, – сдвинутый с дороги и едва не прищемлённый распахнувшейся кухонной дверью, он заторопился к Тане.
– Что ты стоишь? Иди убери этого своего ворона! Он же маму может поранить!
– Если какой-то ворон нападёт
