за убегающим под колеса автомобиля дорожным полотном. Мысли рассыпались, что не позволяло сосредоточиться на самом важном для сегодняшнего дня…
— Так, едем-ка к нам, — решительно заявил Дмитрий, добавив, — А то ты с таким настроем точно в суде окажешься. В лучшем случае — не в качестве обвиняемого. А от твоей Петровой, прости, сейчас всего можно ожидать.
До определенного момента от высказываний в адрес мачехи воздерживался. Для отца та всё же была женой. Уж любимой или нет — значения не имело. Его был выбор. А вот теперь…
— Дима, давай не дури, отвези меня домой… — прервал размышления сына Алексей.
Не привык чувствовать себя беспомощным и… лишним. Оба данных качества не добавляли уверенности. А он не мог себе позволить расслабиться до такой степени, чтобы потерять контроль над собственной жизнью. Слишком много вложено сил в то, кем стал, кто есть на сегодняшний день. И потерять всё только потому, что где-то что-то пошло не так — глупо.
— Исключено, — вот такой категоричности в голосе сына Алексею еще слышать не доводилось и сейчас оказался в растерянности. — Я как-то отца потерять из-за его семейных разборок совсем не хочу, — продолжал тот без тени сомнения в тоне. — У нас сегодня переночуешь. Я с дежурством поменялся, так что, желание будет, поговорим. Расскажешь, как съездил.
— Нормально съездил, — не скрывая своего раздражения, буркнул старший Константинов. От сына ничего подобного не ожидал. До сих пор парень с ним не спорил. И уж решения точно не оспаривал.
— Бать, ну я же не о работе, — Дмитрий всё же решил увести разговор в более безопасное русло. Догадывался, что держит Константинова-старшего в таком напряжении. Самого беспокоил неожиданный перенос заседания практически на месяц. Но для него Никитка всего лишь младший брат. А вот для отца… — Свою успел увидеть? — поинтересовался он, прерывая собственные размышления. Сегодня отцу поддержка нужна, а не еще одна утопия в его лице.
— Да успел…
Еще одна странность. Несколько месяцев назад, да какое месяцев — дней назад, как раз перед самым отлетом, виделись. Константинов был полон оптимизма и планов. Правда, всего не раскрывал, но, как понял тогда Дмитрий, собирался уделить своей пассии максимум внимания и, по возможности, разобраться с её труднообъяснимыми фобиями…
— Что-то оптимизма поубавилось по сравнению с летом, — не удержался от замечания, правда тон постарался всё же выдержать с налетом иронии. — Все нормально? Или поругались?
— Не дождешься, — в голосе Алексея послышалась привычная окружающим самоуверенность. — Да нет, Дим, всё нормально, — продолжал он, действительно, более оптимистично. — Просто никак со всеми этими проблемами с её непонятным прошлым разобраться нет времени.
— Уверен, что серьезное прошлое? — Димка решил, по крайней мере — пока, поддержать тему о неизвестной ему пассии отца. Во всяком случае, Константинова хотя бы пессимистический настрой на время оставил. — Может, играет? — высказал он предположение. — Знаешь, эти уловки, по совету психологов.
— Не игра там, Дима, — с уверенностью возразил Алексей, наконец переведя взгляд с дорожного полотна на сына. — Вот какой-то урод с ней, по всей видимости, однажды, действительно, поиграл. Она как та улитка из своего домика боится высунуться. Знаешь, как сама себя назвала? Одна большая глыба льда.
Над этим её определением собственного состояния размышлял сегодня пол ночи, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение. И в голову ничего подходящего не приходило. Хотя, с другой стороны, учитывая собственное психологическое состояние…
— Жестко, — Дмитрий не был психологом, но уж если человек самого себя характеризует, как льдину, здесь есть над чем задуматься. — Бать, а если там всё более, чем серьезно? Может, так попыталась тебе что-то сказать? Знаешь, психологи говорят, что после насилия…
Дмитрию всегда казалось, да так, в общем-то и было до последнего времени, что с отцом может говорить на любую тему, обсуждать любой вопрос. Но, как оказалось, всё не так-то просто. И когда оказался затронут вопрос личностных взаимоотношений…
— Вряд ли, — Константинов неожиданно резко перебил молодого человека. — Догадываюсь, к чему ты клонишь, Дим, — продолжал он уже более ровным тоном, признавшись, — Была у меня такая мысль, но тогда нестыковки есть. Понимаешь, как бы объяснить… — вот чего никогда не думал и к чему оказался не совсем готов, так это к обсуждению своей личной жизни с сыном… — Она не мужчин боится. Подпускает их, и достаточно близко. Она, Дима, отношений боится. А это немного другое.
Дмитрий с непониманием глянул на отца. В жизни Константинова-старшего были женщины. Пусть немного, но были. Красивые, броские. Готовые в любой момент принять его предложение руки и сердца. Но сперва тот выбрал Петрову, с которой до сих пор никак не мог разбежаться, а теперь… Теперь еще более странный объект, который, к тому же, еще и от семьи, да и не только от семьи, а вообще ото всех, старательно скрывал. Складывалось ощущение, что всем им однажды доведётся увидеть нечто похожее как минимум на каракатицу. Так эта каракатица еще и с проблемами какого-то там психологического плана.
— И оно того стоит? — поинтересовался Димка, сворачивая в сторону улицы, где находился их с Ладой дом. — Не проще найти объект посговорчивее? — перехватив взгляд отца, спешно добавил, — Нет, мне без разницы. Дело твое, проблем мало — на здоровье.
Вмешиваться в личную жизнь отца не собирался. Его выбор, ему жить. Только очень уж хотелось избежать серьезных катаклизмов. С них всех более, чем достаточно было его последней жены.
— Объект первый, посговорчивее — твоя мать, — с расстановкой и, одновременно, с непонятной иронией в голосе заговорил Алексей, — Объект второй, тоже из серии сговорчивых — Ольга Сергеевна Петрова. Напомни, кто меня буквально летом просил избавить семью от еще одной истерички?
— Так-то оно так, — не стал отказываться от собственных слов Дмитрий. — Просто… У меня бы терпения не хватило. Она же не дура, я знаю тебя, ты не станешь общаться с такой, наверняка понимает, что ей дает просто ваша короткая интрижка. А если уж о серьезной связи с далеко идущими планами говорить…
Константинов на этот раз ответил не сразу. С одной стороны, сын совершенно прав. Да, другая на её месте уже бы ухватилась за него клещами. Выгоды от него можно получить предостаточно. Возможно и по этой причине столько лет до Петровой не связывал себя серьезными отношениями. В нем видели исключительно способ поправить свое собственное положение: от финансового до статусного. А он искал отношений. Серьезных, длительных, основанных на взаимных чувствах, уважении, понимании…
— Она всё прекрасно понимает, Дима, — утвердительно кивнув, подтвердил слова сына. — Но здесь есть один нюанс. В среде обычных людей человек состоятельный,
