другую. Мама ушла от него и сменила работу, а мне школу. Теперь я живу у бабушки и учусь с теми, кто меня ненавидит без весомых причин. Что ни день, то наказание. – Губы подрагивать начинают, но я не останавливаюсь. – Мало того, неизвестные парни выловили меня в переулке и решили поиграть. Каждый диктует свои правила и считает нужным меня унизить…
Нервно сглатываю комок в горле, хватаю чертову кружку с розовой пантерой и на эмоциях беру одну зефирку, сразу целиком запихивая ее в рот. Матвей перестает усмехаться и садится прямо, хмуро поглядывая то на меня, то на Кирилла, который напряженно сжимает мои плечи. Изнутри колошматит так, что кружку крепче сжимаю пальцами, не обращая внимания на то, что она горячая.
- Ты это… - Начинает Матвей, проводя рукой по коротким волосам. – Ну… Вкусно хоть?
Не перестаю жевать. Смотрю на него и скупо киваю, потому что тем бурным потоком, все эмоции выдала. Если дальше продолжу, то расплачусь.
- Дай, - выхватывает из моей руки вторую зефирку, которую я только взяла, - попробую, - Матвей кидает сладость в рот и с улыбочкой ее смакует, издавая какие-то смешные звуки с довольным видом, - точняк вкусно.
- Мот, ты где?! – Раздается голос из коридора, и я инстинктивно вздрагиваю. – Мы скоро продуем из-за тебя! Забыл, что Митяй сливщик.
- Да иди ты…
Звучит в ответ нечленораздельное ругательство. Матвей смеется, чему я удивляюсь. Даже жевать перестаю.
- Ладно, голубки, - он поднимается и движется в направлении выхода, - пойду наших спасать. – Он замирает в дверном проеме и почесывает затылок. – Бледная, ты не обижайся, лады? Я ж не знал. – Взглядом прожигает, а Кирилл обходит стол и занимает место Матвея. – И это… С очкариком больше не водись. Мало ли…
Я не успеваю ничего сказать в ответ, да и не могу. Слова в горле застревают.
- Ты в порядке?
Бойцов с виноватым видом смотрит на меня и одновременно пакетик с чаем опускает в кружку с кипятком. Хочется соврать ему, но я лишь благодарно киваю на то, что он заботится об о мне. Из головы не выходит разговор с мамой, и она права. Я решила переехать к папе, потому что с ней становится невыносимо находиться на одной территории.
- К отцу вернуться хочу. Он мне предлагает.
Кирилл сводит брови вместе и шумно выдыхает, наклоняясь вперед и помещая руки на край стола.
- Так лучше будет?
В глаза мне смотрит внимательно, и я киваю. Бойцов за руку меня берет и пальцы переплетает. Это движение уже привычное и успокаивающее.
- Тогда нам нужно отпраздновать такое событие.
Подмигивает и тянется другой рукой к пакету с зефиром, пока сижу в ожидании. Настроение стремительно меняет направление. От жуткого страха до возрастающего опьяняющего восторга.
- Как?
Спрашиваю и прикусываю губу, слушая, как мое сердце трепыхается за ребрами, грозя прекратить свою работу. Кирилл улыбается так, что я теряюсь. Впервые вижу его таким. Разве что с братишками его взгляд наполнялся аналогичным блеском.
- Праздник осени, забыла?
Я хмурюсь и отрицательно качаю головой. На что Бойцов сжимает мои пальцы своими и поедает сладости. На праздник я бы могла пойти, но там у всех будут роскошные наряды. У меня таких нет. Только парочка летних сарафанов, и те с длиной по пятки. Только Кириллу об этом стыдно говорить, поэтому сижу молча.
- Не обсуждается, Фантик, мы идем. – Бойцов еще одну зефирку берет. – Хочу запомнить хоть что-то приятное за последний год. – Он как-то не радостно ухмыляется, пока я делаю глоток остывшего чая. – Никто тебе слова не скажет. Потом к отцу переедешь, и все наладится. – Улыбается, кусает зефир и с кивком смотрит на сладость. – И правда вкусно очень.
Я прыскаю со смеха, а Кирилл замирает с тем же выражением лица. Зефир… Кажется, этот вечер я никогда не смогу забыть.
Глава 39
POV Кирилл
На праздник идти совсем не хочется. Не по душе мне пляски с бубном перед всем лицеем. Никогда там не тусовался ради удовольствия, скорее из необходимости соответствовать престижу учебного заведения и семье. Сейчас же другими мотивами руководствуюсь. Хочу провести время с Бельской. Она подушка безопасности, уберегающая от сильного удара, который я сам себе могу нанести. И мне хочется, чтобы учебу в лицее она запомнила не только, как издевательство. Ради такого можно наступить себе на горло и подергать телом под музыку, что для меня подобно пытке.
Поправляю ворот рубашки и расстегиваю куртку, стоя около подъезда. В скромной трехэтажке живет ее подруга Соня, от которой я должен был забрать Фантика и помчаться в лицей. Почему-то начинал испытывать что-то похожее на волнение. В итоге расстегнул несколько пуговиц на рубашке и ослабил галстук. Голосовые от Арины заставили примчаться раньше времени, и сейчас я измерял шагами расстояние между лавочками, не замечая холода, пробирающегося под тонкую ткань. Горел. Желанием скорее увидеть своего ангелочка.
Когда дверь открылась, и Бельская вышла из здания. У меня автоматом перекрыли поступление кислорода в легкие. Стоял, как баран, и рассматривал ее. Волосы локонами спадали на плечи и спину. Это в первую очередь привлекло внимание, ведь я по ним с ума сходил. Нюхал. Трогал. Всюду. Даже на уроках.
Потом взгляд упал на стройную фигурку в синем платье-карандаше длиной до колена. Куртка частично скрывала верх, но я знал, что ничего лишнего Арина себе не позволит, и дело даже не в матери. Она сама по себе слишком чистая.
Глаза медленно ползли вверх, и я столкнулся с ее горящими голубыми омутами. Сердце пару ударов пропустило, и только когда она направилась ко мне, я отмер. Пошел навстречу и сразу обнял. Припечатал к себе, боясь, что этот момент будет разрушен кем-то или чем-то.
В актовый зал мы вошли последними, когда Конский Хвост вещала какую-то пламенную речь. Никто особо не заметил нашего появления. Только Ларионова с подружками. Я проигнорировал Маринку, а вот Фантик напряглась. Я крепче сжал ее руку своей и получил самый ласковый и будоражащий взгляд.
- Почему Матвей сказал, что Пашка скользкий тип?
Спросила меня, пока проходил один из традиционных конкурсов на место девочки-осень. Непроизвольно на Степного зыркнул. Тот терся около стены в полном одиночестве. С Мотом у них свои терки, о которых даже я не знаю, но пацаны
