Здорово!
— Сначала у алхимика поищем. Я видел пузырёк, на который он смотрел перед смертью.
Выпив противоядие, двое израненных, окровавленных ученика, две лисы, направились в сторону второго (а по масштабам, наверное, всё-таки первого) сражения, но чувствовали, что опоздали: вспышки энергии, отсветы и треск молний, как и «музыка» уже прекратились. Ни криков о помощи, ни стонов раненных не слышно из низины, где расположились чудесные грязи.
Зрелище перед их глазами предстало жутковатое. Скотобойня, не иначе! А самое ужасное, что им удалось увидеть ещё одну сторону работы чёрной грязи. Она втягивала в себя кровь и прочие телесные жидкости, разбросанные по округе. Даже мелкие куски плоти самостоятельно ползли в чёрную лужу.
Конечности и тело старейшины — самое крупное из того, что глаз выхватывает — лежали спокойно. Грязь не затягивала их.
— Вон там, — поводив носом указала лисичка.
Снежная Гора посмотрел в сторону валуна и тоже принюхался. Рука определённо принадлежала Тихому Омуту. Запах он не смог различить в этом кровавом месиве, но его браслет узнал. Хорошее хранилище. Необычное. Он поднял эту руку и уже хотел было снять сокровище, как услышал знакомый голос, которому почему-то обрадовался:
— Спасибо, что нашёл! Брось-ка мне!
Лис вздрогнул и как-то инстинктивно что ли, швырнул руку в грязь.
Тихий Омут, полностью покрытый чёрной липкой субстанцией, а от того выглядящий как кочка, поймал её второй, целой рукой и приладил к культе, не заботясь о том, что рана грязная. Уже через несколько секунд «обрубок» шевелил пальцами.
— А где остальные? — спросила «кочка». — Да не мычите, а тащите сюда! Вдруг и им поможет!
Лисы сообразили, что имеет ввиду человек и вернулись за телами.
Алхимику уже точно ничего не светит, а вот Песцовая Шкурка, Губы Черешни и её соученик более-менее целые, может, и в самом деле есть шанс.
— Дай противоядие, — протянул руку Снежная Гора, когда тела соратников погрузились в грязь.
— От чего?
— От того яда, что был на игле.
— Кому?
— Мне.
— Ты тупой? С твоим уровнем ты бы уже стал смертным за такое время, если бы укололся, — среди чёрного от грязи лица появилась белозубая улыбка.
— Я это… Сердце старейшины сожрал…
— Не Ядро же… Этот яд не поражает плоть. Противоядия у меня нет. Но раз ты ещё не потерял развитие, — глаза на чёрном фоне, казалось, смотрят вопросительно, потому лис помотал головой, — значит, всё в порядке. Противоядия у меня нет. Его, похоже, нет в принципе.
— О! Кто-то очнулся, — крикнула Лисьи Кисточки, тоже покрытая грязью — раны и она получила, так что тоже хотела бы их залечить. Только никак не могла решиться. А когда Снежная Гора силой бросил её в лужу, надула губки и сидела в сторонке от мужчин.
Очнулась Песцовая Шкурка. Она остановила кровотечение и дыхание, когда получила травму, потому выжила. Тело парня растворилось, а вот Губы Черешни не подавала признаков жизни, но и не очнулась.
— Силы у пруда кончились. Сейчас, — Тихий Омут встал, а Лисьи Кисточки ойкнула и отвернулась. — Да я в одежде в этот раз. Когда мне было снимать-то её? Я ж при смерти был. Или даже после смерти…
«А по нему и не скажешь», — ухмыльнулся про себя Лис, наблюдая как бодро человек снимает с тела старейшины артефакты.
Первыми в грязь полетели его рука и нога, а когда Тихий Омут уже решил бросить тело, то Снежный Лис его окликнул:
— Стой! Руки-ноги не растворились!
— Значит, жив ещё, хитрый мерзавец? — удивился человек. — Видать уровень у него приличный был. О! Чуть не забыл! Гора, сердце этого жрать будешь?
— Этот ритуал касается только поверженных лично, — немного смутился Снежный Лис.
— Как скажешь, — и человек вырвал сердце соплеменнику. А потом для верности, оторвал голову и распылил всё с помощью своей техники излома пространства.
Грязь поглотила останки, и спустя некоторое время Губы Черешни очнулась, получив львиную долю высвободившейся от смерти высокоуровневого практика энергии.
— Надо бы всю плоть побросать в эту лужу. Зарядить батареечку, — это слово никто не понял, зато идея ясна.
— А где брат Павлинье Перо? — Губы Черешни сморщила лицо, выразив готовность расплакаться.
— Там, — Тихий Омут махнул рукой в сторону лужи.
— Почему не встаёт? Давайте скорее бросим останки второго старейшины! — она завопила истерически.
— Поздно. Он уже растворился. Эта грязь пожирает мёртвое и восстанавливает живое, — капитан Очевидность в этот раз говорил устами Лисьих Кисточек.
Ей было жалко… хм… пожалуй, подругу, и обе девушки, всё ещё покрытые «мазутом» обнялись.
— Он же меня защищал, — хлюпала носом Губы Черешни, и растирала смесь соплей с грязью по лицу. — В меня летела техника Праха, о он подставился, — опять всхлип.
— Пусть поноют. Пойдём пока трофеи пособираем? — Тихий Омут пригласил Лиса на мародёрку.
— Возможно, кто-то выжил…
— Телохранительница присмотрит.
Песцовая Шкурка кивнула и сделала рукой выпроваживающий жест. Мол, валите, тут женские дела, без вас разберёмся.
Лагерь Тихий Омут решил забрать полностью, но не стал этого делать сразу. Всё-таки сражение было совместным, трофеи решили делить ровными долями. Только инструменты-артефакты по обоюдному согласию уничтожали сразу же, едва натыкались на них.
— И что теперь?
— Не знаю, что ты будешь делать. А я пойду прикончу Королеву тараканов.
— Что? Ты не потянешь!
— Это не ради удовольствия. Это часть эксперимента. Нужно попытаться. Ты разве не понял, что мы все действовали не по своей воле? Да, эти тётки мрази, но не настолько же.
— Постой! Королева! Они мешали ей! Нашими руками она…
— Именно.
— И когда ты это понял?
— Так сразу же, как вошли в Гиблое Место.
— И почему не защитился? Уверен, что мог бы!
— Мог. Но зачем? Эксперимент же.
— О чём ты?
— Я же рассказывал о моём знакомом Звере? Так он, похоже, вовсе не зверь, а насекомое. Это ведь не одно и то же? Я в ваших сортах не разбираюсь.
Лис не знал, что ответить, разумных насекомых в Малом Мире нет, а в книгах об этом не пишут.
— Да, вроде, мы сотворены в одну эпоху, — неуверенно сообщил он. — Родословная из поглощается, хотя они в самом деле немного иные.
— Мне нужно понять, как работает их природная способность. Справлюсь с тем, что устроила слабачка, то пойму как бороться с серьёзным боссом.
— Насколько я понимаю, во Внешнем Мире способность влиять на чужие мысли не такая уж и редкость. Чего ты так завёлся?
— Ты думаешь, нам внушили ненависть к секте Божественной Ноты? Неее! Нам сменили моральные установки. Вот скажи честно, раньше же тебе было бы абсолютно насрать на то, что одни люди замучили пару монстров и других
