широко улыбнулась.
— Жаль, что нельзя отмотать время назад.
Мои губы дрожали. Меня всю начало трясти.
Опустив голову, Горецкий замер. Его широкая грудь тяжело вздымалась.
— Что же ты натворила, Вита… — прошептал он, нависая надо мной, как темный палач.
Я вздрогнула от осколка, вонзившегося прямо в сердце.
Больно. Как же больно.
— Прости… — еле слышно выдохнула я, закрывая глаза.
Я просила прощения не у Руслана.
Я просила прощения у Марка.
У всех тех, кому я испортила жизнь.
Я просила прощения у мамы.
Слезы текли по моим щекам, подбородку, шее. Но я не чувствовала их.
Я не чувствовала, как Руслан, закутав меня в какую-то одежду, подхватил на руки и понес к выходу.
Я не слышала ни слова из того, что он сказал.
А, может, он хранил молчание.
И лишь его дыхание в моих волосах все еще подтверждало — я жива.
Горецкий
Мальчишка охренел, когда увидел, как я на руках выношу полуодетую, замотанную в какой-то плед, его подругу.
Блять, представляю, как это выглядело со стороны.
На его месте я бы, не раздумывая, вызвал полицию.
— Вита, что случилось?! — подскочив к нам, белобрысый паренек схватил девушку за безвольно повисшую руку и заглянул ей в лицо.
И у меня все скрутилось в узел, когда я опустил голову и наткнулся на безжизненные зеленые глаза, казавшиеся огромными на бледном худом личике.
Твою мать, девчонка как будто побывала в логове Дракулы, который высосал из нее всю жизнь.
Уверен, пацан подумал о том же.
— Ты что с ней сделал, тварь?! — так и не дождавшись от подруги ответа, медленно поднял на меня глаза этот сопляк.
Надо признать, яйца у него были из стали.
— Слушай, парень, не мельтеши, — процедил я, глазами показывая охране, чтобы те не трогали смельчака. — Все нормально, мы едем ко мне домой.
Мальчишка судорожно сжал кулаки.
— Да ты совсем охуел! — хрипло выкрикнул он. — Думаешь, можешь так просто измываться над студентками, и ничего тебе за это не будет?!
Перехватив завозившуюся девчонку покрепче, я усмехнулся.
— Твоя подруга совершеннолетняя, и она не против. Так что можешь со спокойной душой ехать домой. Мои парни тебя подвезут.
Я честно пытался быть вежливым. Но меня уже начала раздражать эта возня.
Я хотел как можно быстрее попасть домой и убедиться, что с девчонкой все в порядке. Потому что меня пиздец как пугали ее белое лицо и ледяная кожа. Хотелось замотать доходягу в медвежью шкуру и, усадив перед камином, напоить горячим глинтвейном.
— Я поеду с вами! — категорично заявил блондин, упрямо вскидывая подбородок.
Блять, такой же упертый, как и его чокнутая подружайка!
— Давай в другой раз, дружище, — раздраженно выдохнул я, пытаясь без резких движений обойти парня.
Но тот маячил под ногами, как верный пес.
Да ёб твою мать!
— Алекс, со мной все нормально, — неожиданно заговорила Виталина.
Кажется, она пришла в сознание и смотрела на друга ясными глазами цвета молодой листвы.
Я мысленно выдохнул.
— Что произошло?! — растерянно заморгал пацан, хватая девчонку за плечо. — Почему ты полуодетая? Что с тобой сделал этот урод?!
Я сделал вид, что не услышал последней фразы.
— Ничего из того, что я не хотела бы сама, — прошелестела Виталина, пытаясь выпутаться из пледа и встать на ноги.
Не самая лучшая идея, учитывая, что я не стал тратить время на то, чтобы одеть ее как следует, а про обувь и вовсе забыл.
— Я ни черта не понимаю, Вита, — тихо проговорил парень, переводя расширенные глаза с подруги на меня и обратно. — Ты серьезно хочешь поехать к нему? Да ты же выглядишь как после пыток…
Я крепко сжал зубы.
Пацан был прав. Для Веснушки наш первый секс стал самой настоящей пыткой.
Блять, еще никогда я не был так зол на самого себя…
— Алекс, просто поверь мне, — голос малышки был похож на ветер в кронах многовековых деревьев. — Со мной все в порядке. Я правда так хочу.
У меня сжалось сердце.
— Вита, ты совершаешь огромную ошибку, — выдохнул Алекс, с болью глядя на девушку. — Он просто сломает тебя и выкинет.
Вита медленно опустила ресницы, и я невольно сжал ее хрупкое тело в руках.
Сломаю? Да. Да, блять, сломаю!!
Я был так одержим этой девчонкой, что просто не мог по-другому.
Она убила моего друга, а я думал только о том, как бы снова трахнуть ее!
Это клиника.
И я очень сомневался, что смогу когда-нибудь отпустить Виту…
Кажется, я начал понимать больных ублюдков, которые запирали девушек в подвалах и держали их там годами, насилуя и заставляя рожать от них детей.
Блять-блять-блять…
Эта крошка с невинным личиком и замашками отбитой стервы вскрывала мою самую темную неприглядную сторону, и я никак не мог взять себя в руки.
— Я уже всё решила, Алекс, прости, — тихий голос девчонки прошелся по нервам тонкими нежными пальчиками. — Пожалуйста, уезжай.
Паренек сник.
Он понял, что спасти подругу не удастся. Она обречена.
Также, как и я.
— Пиши мне каждые два часа, — сглотнув, вскинул глаза пацан. — Иначе я поставлю на уши всю полицию. И я не шучу.
Я с сожалением посмотрел на парня.
Этот голубоглазый херувим даже не представлял, сколько в полиции работало продажных шкур, причем на самом высоком уровне. При желании я мог бы устроить в своем доме кровавую резню, и ничего бы мне за это не было.
— Обещаю, — мягкая улыбка коснулась бледных губ малышки, и мне пришлось заново запускать забарахлившее сердце.
Кивнув, паренек медленно развернулся и быстро, будто боясь передумать, направился к выходу.
Я молча посмотрел на своих парней. Пускай проводят мальчишку до дома. Не хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось.
Покрепче завернув дрожащую Виту в плед, я стремительно вышел из клуба и, не выпуская девчонку из рук, сел в сверкающий в темноте черный «мерс».
У меня было много машин. Эту я любил за бесшумность и молниеносную скорость.
Кивнув шоферу, я на ощупь нашел тонкую ладошку девчонки и, крепко переплетя наши пальцы, молча уставился в окно.
Я совершал роковую ошибку, и мой мозг уже начинал работать в усиленном режиме, просчитывая все возможные риски.
Блять, а их было, мягко говоря, до хуя!
Мало того, что я лишил дочку мэра девственности, так еще и собирался предъявить на нее права.
Это было открытое объявление войны.
Был ли я к этому готов?
Я покосился на девчонку, дремавшую в моих руках.
Да.
Я был к этому готов задолго до нашей первой
