class="p1">А спустя полчаса возле нас тормозит машина, из которой вылезает…
— Полкан?! — смотрю на мужчину, открыв рот.
Он тоже впадает в ступор на секунду, но почти сразу улыбается.
— Ну надо же, сколько лет не виделись, — подходит к нам. — Это твой Матвей? Как вырос!
— Поверить не могу, — нервно смеюсь, глядя на него. — Вот уж действительно, мир тесен.
Богатырёв действительно моментально решает все вопросы, подвозит нас до самого дома и уезжает, пообещав обязательно забежать как-нибудь, когда Алексея выпишут.
Почти сразу, как мы оказываемся дома, мне звонит Никита.
— Марусь, ну всё у твоего Алексея в пределах допустимого. Переломы рёбер, но лёгкие не повреждены, так что срастётся. Сегодня не приезжай, вечер уже, да и всё равно он под обезболивающим. А с утра можешь заехать. Аннушка тоже завтра будет.
— Спасибо, Никит, — благодарю мужа подруги.
Уставший и перенервничавший Матвей быстро засыпает, и я вырубаюсь прямо рядом с ним. Хорошо хоть, с няней успеваю созвониться и договориться на следующий день. А утром тороплюсь в больницу.
Правда, сразу к Алексею меня не пускают. Медсестра сообщает, что он сейчас на осмотре, и просит подождать. Присаживаюсь в коридоре. Аня тоже где-то занята, но должна скоро подойти.
— Маруся? — раздаётся надо мной спустя пару минут удивлённый голос.
— Володя? — подскакиваю. — Ну надо же, у меня последние дни одни сплошные неожиданные встречи… Алексей здесь, — поясняю мужчине. — В аварию попал.
— Надеюсь, всё будет хорошо, — Володя сочувственно кивает.
— Я тоже надеюсь, — вздыхаю. — А ты-то что тут делаешь?
— У меня здесь дело, — он кого-то или что-то высматривает, и мне становится любопытно.
— Что-то важное?
— Самое важное в моей жизни! — кивает уверенно, а затем я замечаю, как проясняется его лицо.
Не просто проясняется, он так улыбается, что мне даже неловко становится. Поворачивается ко мне.
— Маруся, удачи! Надеюсь, у вас всё будет в порядке!
— Спасибо, — говорю растерянно.
А мужчина тем временем в несколько шагов догоняет вышедшую из какого-то кабинета молоденькую медсестру и… подхватывает её на руки! А затем вообще перекидывает через плечо.
— Ах ты… — доносится до меня девичий голос. — Поставь меня на место сейчас же!
Вот только он, похоже, даже не собирается её слушать. Наоборот, что-то уверенно говорит ей, а затем и вывернувшей из-за угла и подбежавшей к ним Аннушке. Причём что-то такое, что обе они — и девушка на его плече и моя подруга — замирают с открытыми ртами. А Володя, воспользовавшись ситуацией, быстро сворачивает в сторону выхода и исчезает за дверью вместе со своей ношей.
— Ого, — выдаю я, глядя на это представление.
— Ага, — так же растерянно отзывается подошедшая ко мне Аня.
Маруся
Как бы мне ни было любопытно, что это за девушка такая, и почему Володя так её уволок, все лишние мысли моментально вылетают у меня из головы. Потому что из кабинета медленно выходит Алексей в сопровождении врача.
— Алекс! — срываюсь с места, подбегаю к нему, но резко торможу в шаге от мужчины, боясь сделать что-нибудь не то или случайно причинить ему боль.
— Маруся, — выдыхает он, глядя на меня, — как Матвей?
— С ним всё в порядке, — сжимаю руки, оглядываюсь на Аннушку, которая объясняет что-то другому врачу.
— А ты?
— Тоже, — слабо улыбаюсь. — Милый, как ты себя чувствуешь? Раз тебе можно ходить… значит, ничего страшного?
— Я весь исколот обезболивающим, — хмыкает Алекс.
— Пойдёмте, — в разговор вступает молодой врач, который шёл рядом с ним. — Вам нужно лечь.
— Александр Иванович, можете идти, я помогу, — подошедшая Аня спокойно смотрит на парня, который как будто немного смущается.
— Никита Сергеевич мне сказал направления написать, — мнётся он.
— Хорошо, возьмите бланки у медсестры и идите в ординаторскую, — за мягкостью Аниного тона всё равно слышны командные нотки. — Я подойду чуть позже, разберёмся.
Бедолага с облегчением улыбается и, кивнув, припускает по коридору.
— Интерны с каждым годом всё бестолковее, — сообщает мне шёпотом Аня и качает головой, а потом переключается на Алекса. — Пойдёмте, Алексей, давайте спокойно, не торопясь.
Мы доходим до палаты, и Алекс с явным облегчением устраивается на кровати. Я присаживаюсь рядом, осторожно беру его за руку.
— Побудьте пока вместе, но, Марусь, недолго, хорошо? — Аннушка смотрит на меня понимающе, переводит взгляд на мужчину, — Алексей…
— Можно Алекс и на ты, — он перебирает мои пальцы, поглаживает кисть.
— Хорошо, Алекс, а я Аня, — улыбается подруга. — Тебе лучше отдохнуть. Да и побочный эффект от обезболивающих — усталость и сонливость. Так что давайте, минут двадцать-полчасика, не больше.
Кивает нам обоим и выходит из палаты. Провожаю её взглядом, поворачиваюсь к Алексу и вижу, что он не сводит с меня глаз.
— Я вчера страшно за тебя перепугалась, — невольно шмыгаю носом.
— Ангел мой, только не вздумай плакать! — просительно говорит мужчина. — Я тебя даже обнять не могу!
— Не буду, — несколько раз вдыхаю и выдыхаю, чтобы успокоиться. — Но ты… ты… Как ты вообще додумался до такого — разворачивать машину и принимать весь удар на свою сторону?!
— А ты бы предпочла, чтобы я тебя под удар подставил?! Маруся, лучше не зли меня такой чушью!
— Прости, — иду на попятный. — Я не собиралась ругаться.
— Ангел мой, — он смягчается. — Ты и Матвей — самое дорогое, что у меня есть в жизни. Я не знаю, может быть, у меня как-то хреново получается это показывать… Но я правда ради вас на всё готов, милая!
— Я знаю, — шепчу, всё-таки вытирая скатившуюся слезинку. — Я просто испугалась.
— Я тоже за вас испугался, — он поднимает руку, поглаживает меня по щеке, стирая очередную солёную дорожку. — Поцелуй меня.
— Боюсь, что больно тебе сделаю, — неуверенно смотрю на него.
— Ты мне сейчас больно делаешь своими слезами, — сводит он брови. — И если не поцелуешь, тоже больно сделаешь.
Слабо улыбаюсь и, наклонившись поближе, нежно касаюсь его губ своими.
— Не знаю, как протяну ближайшие недели, — со стоном выдыхает Алекс, когда я отстраняюсь. — Этот ваш Добрынин сказал, что рёбра будут срастаться около месяца.
— А в больнице сколько нужно будет оставаться? — хмурюсь.
— Несколько дней как минимум, — он кривится. — Что-то они там будут проверять…
— Ничего, главное, чтобы всё было хорошо, — прикусываю губу. — Наверное, надо мне заехать в мастерскую, узнать, что там с моей машиной.
— Я им позвоню, — на лице Алекса почему-то мелькает виноватое выражение.
— Что? — смотрю на него подозрительно. — Почему ты так выглядишь?
— Как? — он отводит глаза.
— Как Матвей, когда ему надо признаться, что его очередной экспериментальный раствор нечаянно прожёг дыру в ковре, — хмыкаю.
— Это что за… Он у тебя что, с кислотой играет?! — возмущается
