меняет свое тело… свою внешность.
– Насколько быстро?
– За минуты.
– Умничка, – со вздохом констатировала я. Моя мутация в брюнетку а-ля Моника Белуччи длилась не один день.
Тут меня прорвало:
– Что ж вы все такие эксклюзивные на мою голову!? Лиан – перворожденный принц флерсов! Ты – тысячелетний инкуб с мозгами Макиавелли! Хотя должен быть не умнее собаки! А ты – кошки! – ткнула я в Лиана. – Тони – оборотень-бывший-волк! Ники – я-быстро-всему-учусь-и-все-схватываю-на-лету! Венди! Ой, нет! Венди мне не слуга, она лишь вассал, как и другие беженцы из Майями.
– Ты и сама эксклюзивная, – пожав плечами, ответил Лиан. – Чему ты удивляешься?
Шон, пытавшийся справиться со своим незатухающим страхом, пока я кричала, в оторопи уставился на Лиана. Проигнорировав слова флерса, я мягко спросила:
– Почему ты так меня боишься, Шон?
Он закрыл глаза, собираясь с мыслями: сейчас он был пуст, и ему тяжело было думать.
– Я боюсь совершить ошибку. Я знаю, что могу ее совершить, и мне страшно. Страшно потерять вас, ваше доброе отношение, страшно вызвать ваш гнев. Мне никогда не было так хорошо, как эти недели, и я дико боюсь потерять то, что есть, – еле слышно ответил он.
Лиан не был бы флерсом, если бы не попытался в эту минуту как-то поддержать Шона – он положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. Инкуб с удивлением посмотрел на него, потом перевел взгляд на меня и… Произошло невозможное. Его сердечный vis-центр озарился маленькой белоснежной вспышкой.
– Свет и Тень! – вырвалось у меня.
Шон прижимал руку к груди, из глаз катились слезы.
– Что со мной? – он переводил взгляд с меня на Лиана, но мы не спешили отвечать – сами не могли поверить в происшедшее.
– Я… Я полон?
– Ты вспыхнул, – наконец произнес Лиан. – Сгенерировал. Это бывает.
– Но не с инкубами, – возразил Шон.
– Ну, так ты и не инкуб. Ты непонятно что на основе инкуба. Я ведь тоже не совсем флерс.
– Супер-эксклюзив, штучная работа в единственном числе, – немного истерично рассмеялась я. – Ох, может, хватит на сегодня, пора закончить этот день свершений и открытий. Завтра будем со всем разбираться.
– Угу, я пойду спать, – и Лиан, зевнув, как ни в чем не бывало пошел к себе. – Всем хорошей ночи, – донеслось из коридора.
Шон, еще не привыкший к таким скачкам в поведении флерса, опять выглядел ошарашенным.
– Уйдешь или останешься? – спросила я его. Он открыл рот, чтобы произнести «как вы хотите?» – я ясно «услышала» это по связи, но увидев на моем лице недовольство, остановился и, подумав, сказал:
– Я полон. Кормиться мне не надо. Я бы хотел остаться.
– Ну, тогда диванчик твой.
– Вы позволите мне вас разбудить?
Я улыбнулась.
– Лиан не позволит, это его привилегия.
– А потом? После завтрака?
Я пожала плечами.
– Видно будет.
Упав на кровать, я зарылась в подушки, предвкушая, что оставлю этот сумасшедший день позади, и тут раздалось басовитое и требовательное «Мэу!».
О Свет и Тень!
– «Шон, впусти ее» – встать я уже просто не могла и попросила инкуба, зная, что тот не спит.
Кисс неспешно прошла в приоткрытую дверь и так же размеренно залезла на кровать, прошла по мне и устроилась у меня на голове.
– «Хорошо, что она такая легкая», – было последней мыслью этого дня.
Утром Лиан разбудил меня, как обычно, а вот дальше все пошло верх дном. Кисс вмешивалась в наш vis-обмен, играла с потоками силы, как кошка с клубком, а при попытке депортировать ее из комнаты поднялся вопль убиваемого. Я не выдержала и не донесла ее до двери, уронив на пол. Кисс так и осталась лежать, где ее уронили, изображая жертву хозяйского произвола.
Когда мы с Лианном закончили, он ее тут же подобрал и принялся тискать и подкармливать. Кисс брала от него светло-зеленую силу, розовой у нее было предостаточно – натянула с меня, пока я спала. Хорошенький фамилиар, вапирствует и браконьерствует, пока хозяин спит. Вот уж мало мне было проблем в жизни.
Выйдя из спальни, я подивилась странным ароматам, доносившимся из кухни.
– «Инкуб завтрак готовит», – кисло пояснил Лиан. Пришлось его обнять и чмокнуть, уверяя, что лучше его печенья и компота все равно ничего нет и быть не может.
Шон возился на кухне, и опять мордашка молодого Бреда Пита казалась неудачной прозрачной маской. Уверенные, несколько театральные жесты так и кричали о выходце с ближнего востока, а довольная и немного лукавая улыбка выдавала совсем не юный возраст.
– Кофе. И… к кофе.
Это от сладости шли такие соблазнительные запахи. Десерт был тягучим, невероятно сладким и невероятно вкусным. Его хотелось есть и есть. Значит, и Шон умеет насыщать пищу своей силой, когда готовит. Лиан, смешно принюхавшись, сгреб десерт прямо пальцами и, пристроившись рядышком, принялся есть с руки. Я-то знала, что вид у него при этом, прямо скажем, полного идиота, а Шон такое зрелище видел впервые. Ничего, пусть привыкает.
– Флерсы – очень странные существа, – констатировал он.
– Знаешь, инкубы иногда еще страньше, – ответила я. У меня было время подумать о вчерашних событиях, о Ники и Тони.
– По поводу женитьбы ты сам решил или Ники?
– Тони. А Ники согласилась.
– Шон, но ведь по нашим законам, связавшие себя обетом супружества всё делают вместе. Всё, – подчеркнула я. – А я не думаю, что Тони сможет полностью обеспечить ее силой, и ей не потребуется… подкормка на стороне.
Инкуб задумался.
– А Тони слишком человек, чтобы такое разрешить или разделить, – закончил он мою мысль.
– Угу. Так что пусть живут в гражданском браке, так сказать. Или зарегистрируются в мэрии, если уж Тони так неймется.
– О! Мэрия – это выход! – обрадовался Шон.
Я скептически глянула на него, но возражать не стала.
– Шон, а вообще я хотела поговорить о делах.
Шон изобразил «я весь внимание», но тут в кухню ввалилась Кисс на бреющем полете и прямиком плюхнулась на стол. Естественно мы с Шоном уставились на нее, фамилиар с нахальством разбалованной кошки протопала к тарелке со сладостью и принялась, чавкая, есть. Тут меня посетила мудрая, но очень запоздалая мысль, что надо было узнать, как соседская
