случиться форс-мажор, да?
— Теоретически, — она реально раздумывает над моим вопросом.
— Готовь документы для командировки Коваленко. Пусть возьмет себе всех, кого нужно. Пригласи его ко мне, я переговорю с ним и заполняю все информационные пробелы, которых, я уверен, практически нет. А ты пока предупреди «Юнион-Строй» о том, что у нас случилась рокировка. Коваленко вел переговоры вместе со мной, я уверен, все пройдет хорошо.
— Как скажете, Роман Артурович, — кивает она и уходит.
До одиннадцати утра плотняком сидим с Коваленко. Проходимся по всем важным моментам, я даю рекомендации.
В одиннадцать сбегаю из офиса. Я очень хочу успеть на скрининг Аделии. Хоть она и говорила, что ничего не случится, если я не буду присутствовать, но я видел, как ей не хотелось оставаться в одиночестве в этот момент.
Как назло, мы собираем все пробки по городу. В двенадцать заезжаем на территорию клиники, и я выскакиваю из тачки на ходу. Лечу, не разбирая дороги, перескакивая через ступеньки.
Когда влетаю в коридор, вижу, как за Аделией закрывается дверь в кабинет. Догоняю ее, в последний момент перехватывая ручку.
Деля дергается и смотрит на меня испуганно, а после, когда понимает, что это я, ее лицо озаряется улыбкой. Она облегченно выдыхает и бросается мне на шею, обнимает.
На секунду я теряюсь, не ожидая такой реакции. Видимо, я не до конца оценил, насколько сильно моя жена переживала.
— Ты успел, — шепчет она горячо.
Глажу ее по спине, успокаивая:
— Я бы не смог пропустить такое.
Врач предлагает Аделе прилечь, и та устраивается на кушетке, оголяет живот. Я с жадностью смотрю на него. Мне не терпится положить ладонь ей на кожу, почувствовать что-то. Я читал, что для движений ребенка пока рано, но все равно. Это нечто инстинктивное, первобытное.
Наверняка пещерные люди тряслись над своими беременными женщинами в ожидании потомства.
Врач рассказывает о ребенке, оперируя неизвестными мне терминами. Аделия кивает, явно понимая, о чем именно речь. Я же просто слушаю: с нашим ребенком все хорошо.
И вот распечатанная картинка ложится мне в руки, и я смотрю на изображение. Маленький носик, лобик, ручка. Все такое крохотное. Боже, этот малыш больше не абстрактное нечто, а самый настоящий маленький человек, который прямо сейчас развивается, растет, набирается сил в животе у моей женщины.
Нос начинает болеть, к горлу подкатывает ком.
Блять, Волков, а ну, соберись немедленно, слабак! Ну давай, разревись тут еще, как девчонка!
А, сука, так хочется… взвыть, полезть на стену от того, куда я привел нас с Аделией. Ведь могло же… могло же оно быть по-другому, не похерь я все тогда.
— Теперь самое интересное: как думаете, кто у вас? — спрашивает доктор.
— Мне кажется, мальчик, — произносит Аделия радостно.
— А вы как считаете, папочка? — лукаво спрашивает доктор.
— Девчонка там, — отвечаю не своим, хриплым голосом.
— Что ж, вы правы. Это девочка.
Выхожу из кабинета на автопилоте.
— Дель, я отлучусь на секунду, — ухожу в туалет и позорно пускаю там слезу, пока никто не видит.
Девчонка! У нас будет девочка! Такая же красивая, как мама, и такая же сумасшедшая, как отец.
Батя. Я скоро стану батей! Охренеть.
Умываю лицо под ледяной струей, пытаясь скрыть следы своих эмоций, а когда выхожу, на меня внимательно смотрит Аделия. Рассматривает мое лицо с таким выражением, будто у меня на лбу написано, что только сейчас я рыдал, как ребенок.
— Готова? — спрашиваю ее слишком сухо и пытаюсь пройти, но она останавливает меня легким касанием локтя.
— Я тоже счастлива, что это девочка, — улыбается мне радостно со слезами на глазах.
И вот тут меня срывает.
Я делаю быстрый шаг и притягиваю Делю к себе. Обнимаю. Крепко. Возможно, даже крепче, чем следует. А она обхватывает меня за талию и утыкается лицом мне в грудь.
— Я еще никогда не был так счастлив, Дель, — шепчу ей тихо. — Представляешь, у нас будет ребенок! Маленькая крошка, которая вырастет в настоящую принцессу.
— Она будет окружена любовью, — хрипло отвечает Аделия. — Как тебе имя Настя?
— Волкова Анастасия Романовна, — пробую на вкус это имя. — Мне очень нравится.
Аделия отстраняется и спрашивает у меня с улыбкой:
— Почему это сразу Волкова?
— Ну а какая может быть фамилия у девочки, если ее родители Волковы? — удивляюсь искренне.
— Да ты обнаглел! — жена шутливо бьет меня по плечу. — Я Дигай!
— Это ненадолго, — произношу довольно.
Деля поджимает губы и качает головой.
— Ром, спасибо, что приехал. Мне это было очень нужно.
Я бы в лепешку расшибся, но все равно приехал бы. Даже на партнеров бы забил, но приехал. Скорее всего, батя четвертовал бы меня, но он бы меня понял.
Как мужчина мужчину понял бы.
Глава 48. Могу, но не хочу
Аделия
Несколько месяцев прошли как один день.
В какой-то момент живот начал расти с пугающей скоростью. Вещи стали катастрофически малы, и я решила попросту сменить гардероб, в том числе и нижнее белье — бедра стали больше, про грудь вообще молчу.
Шел шестой месяц беременности, и я начала понимать, как это прекрасно, когда тебе никуда не надо торопиться. Когда можешь остаться дома и понежиться в кроватке, а не торопишься вставать по будильнику и ехать по пробкам в офис.
Рома как-то быстро смирился с тем, что я приняла решение продолжать работать. Да и Никите помощь действительно нужна.
У нас получилось сохранить с ним приятельские отношения, хотя Волков часто кривится при упоминании Никиты и коверкает его имя, превращая в Никита-везде-побрито. Я смеюсь, потому что эта ревность кажется мне милой, да и сам Рома, вероятно, тоже понял, что Никита будет присутствовать в моей жизни лишь как руководитель.
У моего босса новая семья и, как выяснилось, взрослый сын. Это стало шоком, кажется, не только для всех окружающих, но и для него самого.
Я знаю, что изменилась во время беременности. Не только внешне, но и внутренне — стала плаксивее, мягче, часто смеюсь. Но то, что сделала эта беременность с Волковым…это нечто невероятное.
Он трясется надо мной, как наседка. А еще он постоянно рядом. Если не физически, то виртуально. Весь день звонит, пишет. Мы всегда неразрывно рядом. Часто он пораньше возвращается домой, и мы вместе устраиваемся на диване в гостиной.
