ночь?
— Какой вариант тебе нравится больше?
— Только тот, что размещен у меня. Ты, я и больше никого, — предельно честно отвечает Баженова. Вся ее напускная веселость мигом испаряется. Какое-то время мы смотрим друг другу в глаза. Кира очень красивая — этого не отнять, но, когда она тянется ко мне за поцелуем, я уклоняюсь. Если она и обижена моим отказом, то виду не подает.
— Это был спонтанный порыв. Сегодня я не настроена на секс, — натягивая непринуждённую улыбку, она снова залипает в телефон.
— Разумеется, — насмешливо киваю я. — Ты намотала семьсот километров, чтобы покурить со мной на балконе и сделать селфи.
— Я приехала на поезде и всю дорогу проспала в отдельном купе, — сунув без остановки пиликающий мобильник в карман халата, Кира задумчиво смотрит на город. — Прости, но я все рассказала Матвею, — выпуская серую дымку, без намека на сожаление внезапно признается она. — А он, сам понимаешь, тут же доложил Агнии. Я, конечно, не рассчитывала, что она нас благословит, но… — Кира замолкает, глубоко затягиваясь никотином.
— Но? — нетерпеливо спрашиваю я.
— Я рассказывала, как познакомилась с Матвеем? — стряхивая пепел, издалека начинает Агния.
— Нет, — отрицательно качаю головой.
— У меня дома. Даниловы — давние друзья моей семьи и часто появлялись у нас на различных мероприятиях. Как-то раз мы вот так же уединились с ним, чтобы покурить, слово за слово разговорились, потом Матвей предложил мне покататься по городу. Я согласилась, потому что на дух не выношу скучные вечеринки родителей, а Матвей… он умеет увлечь женщину. Практически любую, независимо от возраста и социального статуса. Умный, начитанный, породистый, успешный бизнесмен и красивый, совсем еще не старый мужчина. Мне льстило, что имея такую роскошную жену, как Агния, он обратил внимание на меня.
— А как же женская солидарность?
— Умерла в зародыше, — приглушённо смеется Кира. — Примерно через месяц платонических он объяснил, что у них с женой своеобразный брак, где принято поддерживать хорошие отношения с «близкими» друзьями супругов.
— Я помню, как ты то краснела, то бледнела, когда нас впервые представили друг другу, — невесело усмехнувшись, погружаюсь в воспоминания.
— Для меня это было дико и крайне неловко, учитывая, что я с первого взгляда запала на «близкого» друга его жены.
— Ты это умело скрывала, — щёлкнув зажигалкой, прикуриваю вторую сигарету. — Я понятия не имел.
— Потому что вы оба смотрели только на нее, — горько отзывается Кира. — Скажу честно, я ей дико завидовала и жутко злилась, что она держит и тебя и Матвея словно на привязи, при этом оставаясь холодной непробиваемой стервой.
— Она не холодная стерва, Кир, а несчастная женщина, потерявшая сына, — возражаю я, но Баженова меня словно не слышит.
— Я знаю, что Агнии пришлось пережить. И не ей одной. Матвей тоже до сих пор варится в своем горе и не может себе простить того, что случилось. Он из кожи вон лезет, чтобы заслужить еще и прощение жены. Человек кузнец своего счастья, Максим, но ковать Агния предпочитала исключительно цепи для вас обоих. Если с Матвеем все предельно понятно, свой выбор он сделал давно, но смотреть, как она вьет веревки из тебя … невыносимо сложно.
— Мне кажется или разговор зашел куда-то не туда? — предпринимаю попытку свернуть тему. Обсуждать Агнию в любом контексте с другой женщиной у меня нет ни малейшего желания.
— Господи, да прекрати уже ее обожествлять и оправдывать! — несдержанно восклицает Кира. — Твоя святая Агния позвонила мне сразу, как узнала о наших с тобой кувырканиях в их гостевом коттедже.
— Зачем? — опешив, спрашиваю я.
— Она угрожала, что предоставит моему отцу доказательства связи с Матвеем, если я не оставлю тебя в покое.
— Это ложь, — отказываюсь верить в услышанное.
В голове не укладывается. Агния никогда бы не опустилась до угроз. Да и зачем, если между нами все кончено. К тому же Кира взрослый самодостаточный человек. Какое ей дело до мнения отца? На этой мысли я внезапно зависаю, на мгновенье представив свою реакцию, если бы кто-то вывалил моей семье искаженные однобокие факты об отношениях с Агнией.
— Я говорю правду, Макс. Данилова отлично знает, куда давить, чтобы получить желаемое. Откуда, ты думаешь, берутся ВИП-заказчики на мои портреты?
— Не знаю, — пожимаю плечами. Я никогда не интересовался ни творчеством Киры, ни ее семьей.
— Мой отец — тридцать лет в политике, занимает руководящий пост в аппарате президента. Он мне не простит, если я опозорю его имя, лишит наследства и единственного источника дохода.
— А что в таком случае твой отец сделает с Даниловым? — задаю встречный вопрос. Баженова растерянно хлопает длинными ресницами. Конечно, она об этом не подумала. — Кира, Агния не станет подставлять своего мужа. Потому что вместе с ним ко дну пойдет и ее бизнес, в котором Матвей имеет долю.
— Выходит, она взяла меня на понт? — возмущенно бормочет она, сжимая кулаки. — Тупо развела, как последнюю лохушку.
— Но ты не особо испугалась, раз находишься здесь и выкладываешь на всеобщее обозрение наши совместные фотки.
— Да потому что мне плевать на ее угрозы! — вопит Баженова. — Я, может быть, впервые в жизни по-настоящему влюбилась.
— Ты не влюбилась в меня, Кир. У тебя к Агнии личная неприязнь, а я — способ ей досадить. Как и Матвей. Подозреваю, что все началось именно с него. Что-то там у вас не сложилось, и ты переключилась на меня, — уверенно говорю я, утаскивая громкую девушку с балкона в номер.
— Чушь, — горячо возражает Кира. — Ты себя в зеркало видел, Красавин? Такой генофонд один на миллион. Я детей от тебя хочу, а ты про какую-то неприязнь к Даниловой втираешь.
Приехали, теперь ей еще и детей подавай вместе с колечком на палец. С такой целеустремленной мадам страшно засыпать в одной постели. Воспользуется бессознательным состоянием и проснешься утром счастливым папашей.
Не, надо с ней поосторожнее.
— Если я решу стать донором спермы, дам тебе знать, — отпускаю плоскую шутку, не придумав ничего менее обидного в ответ.
— Зачем ты так? — Кира реагирует остро, едва ли не со слезами на глазах. Везет мне на баб с придурью, иначе не скажешь. Что творится в голове у этой доморощенной самки богомола? — Я сейчас сама не готова к детям, но в обозримом будущем… — обхватив себя руками, она оглядывается по сторонам. Кровать уже застелена свежим бельем, в ведерке со льдом охлаждается шампанское. Вот только обстановка не располагает к романтической ночи.
— Кира, у нас ничего с тобой не будет. Ни отношений, ни общих детей, ни свадьбы, ни в обозримом будущем, ни через десяток лет, — пытаюсь достучаться
