Рядом со звоном упали цепи.
— Ну вот, еще одну возможность полетать прохлопала, — совсем рядом послышался голос Морда, — а не глазами надо было хлопать, а крыльями.
И он загоготал. Кто-то принялся помогать ей подняться, но Мирра с трудом понимала, что с ней происходит.
— Сгинь, прихвостень, — послышался другой голос, тоже знакомый, а следом послышался звук плети и Адрий охнул, а это именно он пытался помочь Мирре. — Укоротить тебя надо на длину головы, — и еще раз плеть засвистела в воздухе и хлестко ударила Адрия, и тот распластался рядом.
— Потерпи, Мирра, — прошептал он. — Не бойся, они не посмеют убить тебя, или покалечить. Им тогда не сносить головы. И не пытайся бежать, пока мы с тобой не поговорим.
Потом Мирру грубо подняли и держали, пока не убедились, что она может стоять.
— А ну пошла, — буркнул голос одного из охранников, который шел сзади.
Тычок в спину ясно дал понять, что долго ждать не собираются. И все еще мало что понимая, Мирра стала просто переставлять ноги. Медленно. Но видимо ее конвоиров устраивало это и ее больше не толкали, и не тянули, и не ругали кажется. По крайней мере позже она была не в силах что-то припомнить.
И они пошли дальше, все так же сквозь толпу голодных и неопрятных людей, которые, несмотря на то, что было достаточно места для процессии, шарахались прочь при ее приближении.
Когда Мирра поняла, что дорога пошла вверх, она затруднялась припомнить, сколько же они уже идут. Улица, на которую они, по всей видимости свернули с площади, становилась все уже. Окон становилось все меньше, пока они совсем не исчезли. Двери встречались не часто. Вскоре улочка, ставшая к тому времени проходом меньше двух метров шириной, закончилась тупиком и они уперлись в мощную, хоть и небольшую дверь, которая впрочем почти сразу отворилась.
Уже когда они шли через анфиладу знакомых полупустых темных помещений, Мирра поняла, что ее вернули в то же здание, которые они покинули целую вечность назад. Только вот они не вышли в те два смежных дворика под открытым небом. Они продолжали идти анфиладами и коридорами, с редкими окнами, которые чаще всего были похожи на бойницы.
Миновали лестницу, почти такую же, и еще один тоннель, освещенный только факелами в руках конвоиров, еще одну лестницу.
Узкая невысокая дверь на этот раз привела в куда более темные и мрачные помещения, чем прачечная. Судя по обстановке, здесь были люди, но Мирра никого не увидела. Три смежных пещеры, в одной из которых вдоль стен были сделаны полки, застеленные тюфяками, и стояли столы с остатками пищи. Короткий узкий с парой ответвлений и поворотов и они наконец остановились. Потом долго возились с чем-то, гремя цепями, прикованными к панцирю. Мирра задумалась, вспоминая события сегодняшнего дня. Цепи звякнули об пол, выводя ее из оцепенения, скрипнули петли двери, охранники подтолкнули в спину, вынуждая пригнуться и зайти в кромешную тьму, а в следующее мгновение дверь захлопнулась за спиной.
— Фу, ну наконец-то. Что бы я еще раз вызвался в проводах участвовать.
— Да, надеюсь, в ближайшее время не придется новую искать. Уж эту-то Первый должен холить и лелеять.
— Пойдемте, пообедаем. А то уморился я.
— Пойдем.
— А что там сегодня дают.
— Не поверите, запеченное мясо и похлебку с настоящей картошкой. Вчера какой-то фермер привез.
Голоса и шаги удалялись, потом хлопнула дверь и они и вовсе затихли и Мирра осталась в полной темноте наедине с собой.
* * *
Когда Макс очнулся, все уже разошлись, и только Стиви оставался рядом уже не пытаясь звать товарища.
— С тобой такое в первый раз? — спросил он, когда Макс наконец выпрямился, отстраняясь от парапета.
Внизу простиралась городская площадь и уже даже она опустела. С этой площадки, расположившейся, как оказалось, на крыше дома, дверь и окна которого выходили на улицу ниже, вся эта часть города была как на ладони. И Макс долго провожал взглядом процессию с пленницей, пока та уходила прочь.
— Что в первый раз? — переспросил Макс, с трудом вспоминая, где он.
— Ты в первый раз видел Сфирью? Я в детстве видел одну в небе, представляешь? С маленькой девочкой на руках. А еще двоих вот так вот, когда их, ну точнее ее, по одной же, вели через площадь и потом дальше.
— Я здесь не очень давно, — напомнил Макс, хотя он не был уверен, что Стиви об этом знает.
— Да? То есть тебя сюда принесла вот такая вот, на руках? Круто. Как бы я хотел прокатиться на ручках у сотворяющей. А так значит ты из того мира, который снаружи? Как там?
— Там? Там сытно, всегда небо над головой голубое, и можно при желании вообще ничего не делать, — задумчиво проговорил Макс. — Пойдем в казарму.
— Круто, — вздохнул Стиви, отправляясь следом за старшим товарищем. — Хотел бы я так жить. Стой. Так получается, что именно эта Сфирья принесла тебя сюда?
— Выходит, что она.
— Тебе наверное приятно было? — спросил Стиви, поравнявшись с Максом. — Ну, я имею в виду, смотреть, как ее ведут, что ее наказали?
Макс недоуменно посмотрел на паренька.
— Почему ты так думаешь? — спросил он.
— Ну ты же здесь из-за нее. Не она б, и ты бы до сих пор жил припеваючи и не работал.
Макс горько усмехнулся.
— Но тебе при этом хочется покататься у нее на ручках? — спросил Макс. — Ты-то ее разве не ненавидишь?
— Я не знаю. Ее все боятся, все ненавидят. Но она же может и унести отсюда. Я бы все на свете отдал, чтобы хоть на денек в тот мир попасть.
— А что у тебя есть? Что ты смог бы отдать?
— Ничего у меня нету. Только моя жизнь. Но… да, даже ее бы отдал за один день нормальной жизни.
— Там ты бы тоже был беспризорником, и тебе бы не понравилась та жизнь, — вздохнул Макс. — Хотя посмотреть все равно было бы на что. Давай поторопимся, а то вдруг обед пропустим. А с этой каши и так ноги можно протянуть.
И он поспешил в обратный путь до казармы, а Стиви, глубоко задумавшись, шагал следом.
* * *
Еще никогда в жизни Мирры дни не тянулись так медленно, как в этих застенках. Время тянулось медленно, но дни все же слишком быстро сменяли друг друга. День, два, три… неделя, вторая. А если сюда прибавить те дни, когда ее сюда везли, то и вовсе три недели получается. Если так и дальше пойдет, то
