class="p1">— А тебе не кажется, что ты не просто не с той стороны зашла, а нарушила все законы иерархии?
— Что? — Ада смотрела на меня внимательно, даже цепко.
— Ну, ты же знакома с принципами объектно-ориентированного программирования? Инкапсуляция, наследование?
— В общих чертах, — у нее почему-то дернулся угол рта, будто она собралась улыбнуться. Смешно, признаю. Просто вот уже до слез смешно.
— Ты пытаешь выстроить отношения со мной, минуя то, что выше меня по иерархии. Тогда ты предала нас обоих — и меня, и отца. Хочешь наладить отношения со мной — сначала разберись с ним.
Я понятия не имею, кого эти слова удивили больше — меня или Аду.
***
Наверное, все же меня. Потому что она после паузы кивнула.
— Да. Ты прав.
Охренеть. Я, оказывается, умею убеждать эту цельнометаллическую женщину.
— Ну и еще. После того, как ты разрешишь все с отцом, у меня будет еще одно пороговое условие вхождения.
У нее еще раз дернулся угол рта.
— Слушаю тебя, Егор.
— У моей девушки — с которой у нас все предельно серьезно — так вот, у нее есть некоторые проблемы с мамой. Я надеюсь на твой ум и жизненный опыт в решении этой проблемы.
Ада, ничем не выдав удивления, кивнула.
— Я сделаю, что смогу. Нет. Я все сделаю, Егор.
Ну, просто фея-крестная! Я понял, что ресурс разумности и адекватности у меня заканчивается. И что еще чуть-чуть — и я что-нибудь скажу. Например — «Почему?».
— Хорошо. Тогда удачи тебе с отцом. Обидишь его еще раз…
Я понятия не имел, чем я мог бы ей угрожать. Что, если обидишь отца — я никогда тебя не прощу? Я и сейчас не был уверен, что смогу это сделать. Это вообще не про прощение. Это про… про что-то другое. Но думать об этом я сейчас не мог.
А Ада снова кивнула.
— Все будет в порядке, Егор.
Я тоже кивнул и резко отвернулся. И, не попрощавшись, пошел к подъезду. А на полдороге зачем-то остановился и, не оборачиваясь, произнес:
— В следующий раз, если хочешь, бери Нани с собой. Не так уж он меня и бесит.
Про миллион я вспомнил, только перешагнув порог собственной квартиры. Но это теперь казалось мне не самой значительной из стоящих передо мной задач. К тому же, у меня тут же родилось идеальное решение.
Как-то так происходит в моей жизни в последние дни, что деньги — большие деньги — очень стремительно меняют своих собственников. Это и правильно. Деньги — это нечто нематериальное. Это как энергия. Средство, способ. А энергия должна двигаться. Поэтому…
Я вытащил телефон и открыл банковское приложение.
***
LordTeddy: Отче, что это?!
Otche: Это вам на конфетки, дети мои. Всем, кроме Мыша.
LolMouse: Эй, что за дискриминация!
Otche: Тебе нельзя сладкое. Поэтому тебе — на спортзал и спортивную форму. Понь тебя проконсультирует.
NeAdam: Ну как так-то, Отче?.. Мы же хотели как лучше.
Otche: Все в порядке, Сонь. Вы меня реально выручили. Спасибо вам огромное. От меня и от моего Отче. У меня самые лучшие на свете дети. Я немного поправил свои дела. Считайте это авансом. И чтобы в Минске взяли мне золото!
NightNeo: Да, капитан.
HollyPony: Так точно, капитан.
***
Звонок телефона застал меня на выходе из душа. Батя.
— Егорик, мы завтра в семь встречаемся в ресторане. Я столик забронировал, — я молчал, и отец добавил: — Помнишь, мы с тобой собирались отметить?
— Помню, — осторожно отозвался я. Меня что-то смущало в том, что я слышал. Не в словах. Голос отца был какой-то странный. Кажется, я у него такого тона никогда не слышал. Будто вибрирующий от того, что отец пытался сдержать.
— Ну вот и хорошо! Не забудь одеться прилично. Мама будет с нами.
И вот тут я осел на стул. Такая простая фраза. Четыре слова. Мама будет с нами. Для многих людей — да для большинства — она прозвучала бы совершенно обыденно. Для меня же она звучала примерно как: «Егор, бери свой звездолет, мы летим на Марс».
Мама будет с нами. Ну, Ада… Ну, батя…
— Егорик, ты тут? — забеспокоился в трубке отец.
— Тут, — хрипло отозвался я. — Ресторан-то какой?
***
Лесе пришлось под меренговый рулет и винью верде снова выслушивать меня. Она для меня прямо как кабинка для исповедования. Я в кино такие видел. Мне, правда, каяться не в чем было. Но вот выговориться — необходимо. А еще было необходимо разобрать диван и применить его по прямому назначению. Только это мне сегодня не светило. Но я все равно убедил Лесю остаться у меня на ночь. Правда, предварительно мы сходили к ней. Я кормил и начесывал Кефира, а Леся делала необходимые ей гигиенические процедуры. А потом мы вернулись ко мне. И уже лежа в обнимку с ней на разобранном диване, я вспомнил, что рассказал Лесе не все.
— Лесь… — я уже привычным движением дунул в ее кудряшки на шее. Они поежилась и негромко рассмеялась. — Я завтра встречаюсь в ресторане с отцом и… и с Адой. Хочешь пойти с нами?
Она молчала. Молчала так долго, что я начал беспокоиться. А потом заговорила.
— Знаешь, мне кажется, я там буду лишняя. Это же ваша… семейная встреча. Тем более — первая. Когда вся семья.
Она была права. По сути — права. Я и сам-то вообще не мог представить, чего ждать от этой встречи. Хрен его знает, как все пойдет. И лучше будет, если мы и в самом деле проведем ее втроем — после стольких лет. Впервые, как сказала Леся. Она все сказала правильно. По сути. Но формулировка мне не нравилась.
Я прижал ее плотнее к себе, переплел пальцы наших рук.
— Ты — моя семья, Лесь, — она замерла в моих руках, кажется, даже дышать перестала. А я вдруг уверенно добавил: — Лесь, выходи за меня замуж. Будем жить как все. Штамп в паспорте и все такое. Я Кефира усыновлю. Ипотеку возьмем, — добавил мечтательно.
Леся всхлипнула.
— А ипотеку-то зачем?
— А я не знаю! — беспечно отозвался я. Меня охватило чувство необыкновенной легкости. С так и не отпустившим меня ощущением всемогущества это было совершенно убойное сочетание. — Все берут — и мы возьмем. Или что там еще женатые люди делают?
Леся шумно выдохнула, повернулась и крепко обняла меня за шею.
— Любят друг друга.
Я ответно обнял ее и прижался щекой к щеке.
— Это главное, согласен.
***
— Лесь, ну какой галстук, ты чего?!
