Руслан.
— Не дави на меня, — дергаю плечом и шмыгаю носом.
— Я люблю тебя, — шепчет муж. — Ну правда. Ты же знаешь, я все для тебя… — добавляет проникновенно.
— Ладно… — позволяю себя поцеловать. — Там у дежурного твои пирожные остались. Надеюсь, он их не съел…
— Пусть только попробует! — Смеется муж. — Я его на пятнадцать суток посажу!
Руслан
В доме родителей последнюю неделю царит настоящий хаос. Когда-то идеальный блестящий кухонный гарнитур заляпан молоком и детским пюре. Его даже никто уже не моет! В коридорчике стоит сушка с детскими вещами — в ванной стоят ещё две. По полу везде разбросаны игрушки. Трое детей — это вам не шутки. Это — апокалипсис.
— Как твоя жена с ними справляется? — Стонет отец. — Я больше не могу! Они перевернули вторую тарелку каши! Отпустите меня на работу!
Да, пацаны проверяют деда на прочность. Нельзя сказать, что я злорадствую… но да. Именно это я и делаю. Должен же он хоть с внуками познать все прелести настоящей иерархии. Не вот этой вот деловой. Здесь ты — раб и попробуй поспорь.
— Не корми, — пожимаю плечами и хмыкаю. — Поголодают до вечера. Там ещё раз попробуешь. Если от криков не сойдешь с ума…
— Ты в своем уме? — Тут же получаю от матери шлепок полотенцем. — Детей нельзя держать голодными! На, Вику подержи. Я пока смесь ей сделаю.
Подхватываю мелкую одной рукой (тут я профессионал), а второй листаю в телефоне фотки с места преступления. Труп просто шикарен. Передоз, побои, асфиксия. Может быть, практикантам все-таки нашим в качестве пособия отдадут?
Я хоть и в отпуске, но мужики все равно пишут.
Чтобы было быстрее, начинаю записывать голосовое, но его прерывает звонок телефона. Отвечаю…
— Ты сам заберёшь букет или нам заехать? — Тараторит на другом конце связи Майка. — Ты же не забыл? Шарики рядом дверь.
Черт! Ну, конечно, забыл!
— Нет, не забыл, — отвечаю невозмутимо, — но лучше вы заскочите. А то у нас здесь полный тарарам.
— Представляю! — Хихикает сестра друга.
— Мы представляем! — Слышу хохот Демида.
Надеюсь, наши дети вырастут такими же дружными, как Айдаровы. Иначе — не знаю как мы выживем.
Сбрасываю звонок и тут же отвечаю на новый.
— Ты уже выехал? — Спрашивает отец Алины. — А то мы забыли дома смесь.
— Не возвращайтесь, — отвечаю ему. — Я вам привезу бутылочку. Вот только собирался в машину садиться.
— Поторопись, — строго добавляет тесть, — Алина переживать будет.
Смотрю на часы… мне и правда уже пора лететь.
Вручаю матери в руки Вику и ворую бутылочку с питанием.
— Куда? С ума сошел? — Хлопает глазами мать.
— Пора бежать, — отзываюсь. — А бутылочку Соне просили захватить.
— А этот ребенок что будет есть? — Несется мне в след. — Ты хотя бы термос возьми! И фотографии сделайте нормальные!
— Тебе одного забирать! Не перепутай, — вносит свою лепту в наставления отец. — Я еще одного не переживу… Был генеральным директором, а стал нянькой. Где там ваша няня? Какого лешего мы ей платим?
— Выходной у человека, — отвечаю отцу, — пробегая мимо дверного проема кухни. — Все! Вернемся все вместе!
Сажусь в тачку и даю себе пару минут на то, чтобы прийти в себя. Фух! Жизнь с родителями практически свела меня с ума. Я иногда даже думаю о том, что лучше справился бы с пацанами в одиночку, если бы не работа… Но, как говорится, нефиг выделываться, когда помогают!
Завожу тачку и замечаю, что руки подрагивают. Необычно взбудораженное состояние звоном нарастает в груди. Я волнуюсь? Да ну! У меня вон — этих детей целый дом! Но нет… Привычка быть честным с самим собой подсказывает, что этот мелкий всегда будет особенным. Может быть, не явно и, конечно, со временем это забудется…
Но сейчас очень хочется остановиться посреди проспекта и поорать. У меня сын родился, люди! Вот это накрыло… Я открываю окна, чтобы продышаться от эмоций.
Очень жалею, что не вышло попасть на роды. Мы планировали, но в ту ночь, когда они начались, я был на дежурстве. Не успел буквально на два часа! Ждал анализы. Какой-то карантин у них.
Роды дались Алине сложно. По итогу — ее просто прокесарили, но эта стойкая женщина два дня из реанимации вещала мне, что у нее все прекрасно. Только шоколада постоянно хочется и спать.
Это ещё одна причина по которой я не стал отказываться от предложения родителей пожить первое время у них.
Паркуюсь возле роддома и сразу вижу всех своих: тестя с женой и внучкой, Демида с Майкой и ещё парочку женщин. Это наши соседки. Алина с ними очень сдружились последнее время. Все молодые мамы — одна с коляской, а вторая, видимо, оставила мелкого мужу.
Смех, шарики, поздравления, суета…
Забираю у Майки цветы и отдаю тестю бутылочку. Мелкая уже вполне осознанно тянет ко мне ручки.
— Тебя взять? — Смеюсь.
Девчушка грозно прикрикивает и квасит губешки.
— Ну иди, иди сюда… э не, Соня, вот это нельзя. — Пресекаю ее попытки попробовать цветы на вкус.
— Ну как у нас дела? — Тихо переговариваюсь с тестем.
— Ну как… — вздыхает он. — Мы же сначала как договорились, что будем забирать девчонку на неделю, но с условием, что Наталья в институте восстановится.
— А она?
— А что она? Восстановилась. Пару раз на выходные дочь забирала. На третьи ей Катерина не отдала, потому что зараза где-то конъюнктивит с ангиной подцепила. Потом загуляла…
— Это я все знаю, — киваю. — А сейчас? Что делать будем? Я могу дать отмашку юристам, чтобы готовили дело на лишение.
— Ты знаешь… я был против. Но сейчас — уже не знаю. Может быть, ещё немного подождать? Есть мысль, что сама Наташка от девки откажется. Мне главное, что Катерина ее приняла. Да ещё как! Сын у нее взрослый и давно за границей живет. Вот и нашла отдушину…
— Ну хорошо, — отвечаю задумчиво. — Настаивать сейчас на форсировании событий у меня нет ни сил, ни времени. А вот когда вся эта орава подрастет — будем принимать меры.
Из дверей выписного центра выглядывает медсестра.
— Хабировы?
— Так точно! — Подаюсь вперед.
Возвращаю ребенка тестю, забираю цветы.
Сердце снова начинает лупить в ребра.
— Ну что вы такие нерешительные? — С улыбкой подбадривает медсестра. — Заходите, встречайте своих.
Я взбегаю на крыльцо через три ступеньки. Прохожу дверь, ещё одну и…
Наконец вижу Алину, выходящую из небольшой комнатки под аляпистой аркой с поздравлениями. Следом за ней медсестра выносит небольшой сверток, перевязанный синей лентой.
Мы встречаемся с женой взглядами. У меня во рту
