при увольнение почти впритык хватит на погашение первого платежа «третьим лицам», а вот за коммунальные услуги заплатить уже не выйдет.
Идея пойти на трассу уже не казалась такой бредовой.
— Готовься! — На кухню вбежала Айрин, — завтра у тебя собеседование.
— Поясни, — протянула с набитым ртом.
— Я позвонила Степану, раз уж ты стеснялась, представилась тобой и попросила об услуге.
— Ты что сделала?!
— Ты сейчас так на меня смотришь, будто мы больше не подруги, — ох, даже больше, я сейчас её придушить готова и эту мысль со всей мощью моего возмущения вложила в силу взгляда. Но Айрин это не смутило, и она с легкостью продолжила:
— За спрос не бьют, как говорит дядя Мойша. Тебе нужна помощь и есть человек, который согласился тебе помочь. И хватит смотреть на меня так, будто если я умру, ты даже на мои похороны не придешь.
— Конечно приду, — прошипела ей, — убийцы всегда приходят на похороны своих жертв, чтобы сбить с толку следаков.
— Завтра нацепи на себя лучшую рубашечку и улыбайся, спасибо за обед!
— Дядя Мойша! — Я усердно барабанила по двери соседа, — дядя Мойша, мне помощь нужна!
Я проспала. Всю ночь ворочалась из-за мыслей, но в итоге пришла к тому, что Айрин права: за спрос не бьют, и помощь мне нужна. Это не позорно — спросить о возможной работе. Я не совсем понимала, что именно Степан Михайлович может предложить, но, судя по тому, что я видела в вечер нашего знакомства, вряд ли что-то постыдное.
Дядя Мойша вскоре собрался. Нужно было, чтобы он меня подкинул до офисного здания. Оно-то недалеко, но на общественном транспорте мне придется сделать три пересадки, я никак не успею туда добраться за тридцать минут.
— Только ты сильно не наступай в центр, там днище дырявое. Я-то фанерку подложил, но вдруг сломается? — Предупредил меня дядя Мойша, когда я садилась в его старенькую Оку.
— И как ты техосмотр проходишь?
— А зачем? Я плачу налоги, больше ничего никому не должен.
Спорить с ним о безопасности и прочем было бы бесполезно. Дядя Мойша только с виду безобидный старичок, но на дороге он совсем лютый. Мы добрались до места назначения в рекордные пятнадцать минут, и это при том, что по пути был ремонт полосы и одна авария — что вылилось в заторы.
Дядя Мойша поехал искать место на парковке, чтобы меня подождать.
Здание, где мне предстояло пройти собеседование на загадочную работу представляло собой современное строение из бетона и стекла, но по большей части, конечно бетона. Внутри это было больше похоже на ангар: потолки метров шесть высотой, открытое пространство на тысячу квадратных метров было забито дисками, колесами, автомобилями, подвесными механизмами, а в углу располагался тренажерный зал. Незастеклённый, неогороженный, просто был и всё.
Ещё на подходе к ангару из будки охранника выполз угрюмый тип, попросил представиться и забрал мои документы. Вот с этими самыми документами сейчас и шёл мне навстречу Степан Михайлович:
— Есения! Рад вас снова встретить, — развел он руки, будто собрался обнять, — честно говоря, удивился вашему звонку. Но обрадовался, нам нужна свежая кровь.
На его голос стали выглядывать мужчины из разных уголков громадного помещения. Все как на подбор высокие, с мощными фигурами, обтянутыми в строгие костюмы.
Вежливо кивала встречающимся угрюмым мужчинам, следуя за Степаном Михайловичем. На секунду даже струхнула. Если меня заведут куда-то и стукнут по голове, даже на помощь не позову. Дядя Мойша был из тех, кто не пользуется мобильными телефонами.
Но, глядя на доброе лицо Степана Михайловича, у которого от улыбки у глаз рассыпались лучики морщин, понадеялась, что я в нём не ошиблась, и он не маньяк какой-нибудь. За остальных я так поручиться не могла, выглядели они жуткова-то.
— Есения, — Степан Михайлович предложил мне присесть на стул перед ним, — расскажите, что вы умеете?
Уф, это я запросто, главное, чтобы он не попросил что-нибудь приготовить:
— Я хороший водитель. Долгое время работала в такси, отзывы положительные. Разбираюсь в авто: технических характеристиках, поломках, ремонте, — машинально загибала пальцы, — знаю хорошие автосервисы, могу и сама починить несложную поломку…
— А расскажите о себе, — перебил меня Степан.
— Мне о себе нечего особо рассказывать, — я вздохнула. История моей жизни на самом деле скучная и какая-то кривая.
Наверное, про многих можно сказать то же, что и обо мне: способна на многое, просто не повезло. Так сложились обстоятельства.
Не было желания рассказывать свою биографию, но взглянула на по-отцовски добрые глаза своего, надеюсь, спасителя и… выложила всё. О бабушке с дедушкой, которые растили меня после смерти матери. Отца я не знала никогда. О том, как умер дедушка пять лет назад, и как потом, после мучительной болезни ушла от меня и бабушка. О том, как ради нее я бросила учебу в медицинском, ради которой я расшибалась о стены. О том, что я мечтала стать педиатром. Я пожаловалась на клиентов, из-за которых меня уволили, на их приставания.
— Извините, я не хотела, вот так, — запоздало остановилась я, — что-то меня понесло.
— Не переживайте. Зурыгин, подойди! — Крикнул Степан Михайлович мне за спину, в открытую дверь.
В помещении появился огромный мужчина, как и все, в черном костюме и узком галстуке. Я пыталась сильно не таращиться на его левое ухо, точнее на его отсутствие. Безэмоциональные глаза мазнули по мне лишь мимоходом.
Степан передал Зурыгину мой паспорт, бросил тихо пару слов, и тот ушел.
— Наш глава безопасности, он просто проверит, не были ли вы замечены в чем-то плохом, — пояснил он мне.
— То есть, я принята? — Спросила без особого доверия. Как-то слишком просто. Да и куда делось ухо Зурыгина узнать было бы интереснее. — А куда я принята?
— Ещё нет, пара тестов и там посмотрим.
Передо мной появилась стопка листов с вопросами и ответами на выбор. Общий тест на психологический тип и эрудицию. Встречались и странные задания, типа на мышление.
После того, как отдала заполненные листы, пошла за Степаном Михайловичем посмотреть на «последнюю проверку».
— Что ты видишь? — Меня подвели к черному седану.
Позади столпились все те же типы, которые мне попались при входе сюда. Они замерли молчаливыми шкафами, сверля тяжёлыми взглядами мою спину.
— Седьмой Лексус ЕС, вроде 2018-го года, двухлитровый двигатель, двести лошадей, кажется, — я присмотрелась, — за ним не очень хорошо следили, на порогах жучки.
— Садитесь за руль.
Я с детства любила автомобили. Торчала в гараже с дядей Федей и Мойшей, когда они ковырялись в своих любимцах. Я
