человеком. Она помнила приблизительно три четверти из того, что знала и помнила Куби до своей смерти, но считала себя другим …. Индивидуумом. Человеком себя уже было назвать невозможно, по причине электронного мозга, и бог его знает каких еще подсистем помимо “Модератора” внедренных в её разум.
“Куби Лопес” — была признана самой опасной особой Республиканской Охранной Службой. Согласно приговору она — вдохновительница Восстания послужила причиной смерти восемнадцати тысяч бойцов Республики, двадцати четырех тысяч восставших и не менее двух тысяч мирных жителей Республики.
Последний эпизод её преступной деятельности вызвал наибольшее возмущение у публики и судей: она приказала расстрелять семнадцать работников агрофермы в горах, исключительно ради того, чтобы те не выдали местонахождение восставших. Вечно пьяная и под кайфом Куби Лопес под конец совсем озверела и отдала такой приказ. Симпатии народа до этого времени бывшие на стороне повстанцев — резко переменились после такого расстрела трудящихся и толпа требовала казнь под пытками в качестве меры наказания.
Сама Куби вину не признала, её признала подсистема Модератор говорившая из её динамиков чужим голосом. Своим же голосом Куби сказала, что вины не признает. Несмотря на такие сумбурные показания, в протокол было занесено чистосердечное признание без признаков раскаяния.
Присяжные единогласно вынесли вердикт: “Виновна по всем пунктам обвинения”. Судья Маргарет Вормер яростно вынесла приговор: “Смерть под пытками седьмой степени”, до этого никогда не выносившийся.
Палачи были озадачены, ведь раньше им приходилось казнить максимум четвертой степенью пыток, что предусматривало публичные истязания в течении месяца. Но речь всегда шла о человеках, людях из плоти и крови, которым легко причинить боль. В то время как в данный момент их жертвой должен был стать некрокиборг киборгизированное после своей смерти создание. Как причинить ей боль? Как заставить страдать киборга? На эти вопросы не мог найти ответа даже глава Палаты Палачей который отвечал за изобретение новых способов казней. Было решено привлечь специальных инженеров, которые бы придумали способ медленной и мучительной казни для электронного создания. При этом казнь должна была быть зрелищной и транслироваться по республиканскому телевидению так, чтобы публика была восхищена работой палачей и торжеством правосудия.
Законодательство Республики предусматривало шестимесячную отсрочку в исполнении приговора. Считалось, что за это время могут быть найдены смягчающие вину обстоятельства, поэтому Куби коротала свои дни и ночи в тюремной камере в ожидании смерти. В это время к ней пускали посетителей, так как считалось, что она предпринимает активные меры по поиску смягчающих вину обстоятельств. В исполнительной практике приговоренным не раз удавалось собрать такие доказательства которые позволили заменить казнь четвертой степени пыток, сравнительно безболезненным мгновенным умерщвлением. И поэтому к Куби шли люди.
Некоторые чтобы плюнуть ей в лицо, а точнее в торец электронного ящика, присовокупив проклятия, это были родственники мирных жителей погибших в результате боев между восставшими и республиканскими силами. Некоторые чтобы молча подарить ей цветы, ну а некоторые жаждали разговора. Государственный защитник все время процесса настаивающий на чистосердечном признании Куби своей вины, был редким гостем в её обители скорби. Но приходили другие — в основном журналисты мечтавшие взять интервью. Однажды пришел странный мужчина который признавался в любви и клялся отомстить за Куби, после визита его сразу же забрала Служба Охраны Республики на допрос, но этот тип оказался обычным сумасшедшим. Разумеется не пришел никто из бывших соратников, иначе бы их сразу схватили и казнили. И Куби ждала исполнения приговора не имея никакой связи с восставшими.
Часть восставших спасли свои жизни и свое награбленное золото пересеча восточную границу Республики, но никто из них не изъявил желания послать даже письмецо. Наоборот они отчаянно прятались, покупая одни документы за другими, делая дорогостоящие пластические операции, и скрываясь все глубже в бедных нецивилизованных странах. Золото награбленное в ходе Восстания весьма помогало им.
В народе же восстание получило неоднозначные оценки из-за большого количества погибших мирных жителей и корыстных интересов восставших — те все время грабили золотые хранилища на своем пути, и стремились уйти за границу.
Ночью Куби была включена, для киборга сон не имел необходимость, но был возможен, ну так её никогда не переключали в спящий режим, поэтому она бодрствовала. До казни оставались две недели времени. Никаких доказательств смягчающих вину она не нашла. Над ней нависли пытки седьмой степени. Она не знала как они будут осуществлены по отношению к киборгу, но мягко говоря волновалась, что будут осуществлены каким-нибудь жестоким образом.
“Даже чистый разум можно заставить страдать, например от сбоев или искажений”, - думала Куби, и страх заползал в её душу.
Внезапный сигнал тревоги, и по стенам камеры и коридора заплясали аварийные огни красного цвета. Вдалеке послышался грохот, словно кто-то проломил стену или выбил крепкую тюремную дверь. Послышались крики, потом трескотня выстрелов и вдруг заговорил пулемет, быстрый и громкий бас крупнокалиберного пулемета перекрывал все остальные звуки.
Мимо камеры промчались охранники-надзиратели, один из них был полуголый, не успел залезть в штаны, но в руках уже держал автоматическую винтовку.
Пулемет грохотал, трещали выстрелы. Потом послышались взрывы, кто-то стрелял из гранатомета. Кто-то тяжело вооруженный штурмовал тюрьму “Нагваль”, наиболее укрепленную и хорошо охраняемую бастилию современной Республики Всеобщего Народного Процветания.
В коридоре засверкали вспышки и его наводнили рикошеты, словно полноводную реку рыба во время нереста. Осколок бетона ударил в ее квадратный корпус. Но корпус был достаточно прочным, чтобы осколок не причинил никакого вреда.
Напротив камеры пробежали надзиратели, Теперь они бежали в обратную сторону — к сторожевым помещениям, бежали и на ходу отстреливались. Последний из них замешкался перезаряжая штурмовую винтовку и тут с грохотом его буквально разорвала на части очередь из крупнокалиберного пулемета. Кусок мяса упал на корпус Куби рядом с бетонным осколком. Последовала тихая пауза длиной в три секунды, после чего рев гидравлики, сервомоторов и тяжелая поступь боевого модуля. А вот и он сам своей персоной — появился напротив клетки отделяющей камеру Куби.
Робот на двух ногах, черного вороненого металла, с четырьмя манипуляторами в одном из которых был закреплен шестиствольный пулемет, в другом гранатомет, а в двух верхних более легкое вооружение. Сенсорная башня робота была треугольной и на ней пули охранников прочертили царапины, ставшие похожими на усмешку. Куби читала про такие боевые модули, мозг находился в корпусе, а наверху лишь скопище разнообразны сенсоров в треугольной башне. Однако видеть своими глазами Стандартный Боевой Модуль киборга ей не приходилось.
— Привет. — сказала она в динамики.
Вместо ответа робот ударил ногой
