Я выйду замуж за того, кого полюблю. А каким он будет — я не знаю.
Агата фыркнула, но не стала спорить.
В гостях все шло как обычно: их приняли со всем почетом, окружили толпой молодежи и подали изысканные кушанья, стараясь произвести хорошее впечатление. Агата бойко болтала, Сюзанна отмалчивалась, а сыновья и дочери самых богатых и влиятельных людей города старались ей понравиться. Сегодня все было как-то уныло: ни интересных бесед, ни симпатичных молодых людей. Все словно воды в рот набрали. Правда, когда Агата наконец замолчала и уделила время лимонному шербету, оказалось, что беседовать окружающие вполне могут. Просто не хотели этого делать с ней, предпочитая обхаживать Сюзанну.
Ее игнорировали, после того как она представилась дочерью секретаря и наперсницей Сюзанны.
Агата вспыхнула.
Лицемерные сволочи! Опять относятся к ней, как к пустому месту! А мама еще советовала выбрать среди них мужа, ха! Да кому нужны эти тюфяки, которых маменьки сосватают за денежный мешок и продадут, как быков на сельской ярмарке? Даже Сюзанне «женихи» не понравились, и она спряталась за вазочкой с фруктовым мороженым, почти не отвечая никому из них. Агата злорадно наблюдала за безуспешными попытками ее расшевелить. Проще было сдвинуть валун, преградивший дорогу. Сюзанна привыкла принимать внимание, а не отдавать его, она и пальцем не пошевелит, чтобы заслужить симпатии людей. Это вокруг нее все должны были плясать.
Агата же, как бы ни старалась, была для окружающих никем.
Она тоскливо покосилась на часы, потом — за окно. Убежать бы сейчас отсюда, погулять по городу, познакомиться с кем-нибудь, кому плевать на деньги и положение. И где ее прекрасный принц? Нет, не надо принцев, а то точно уйдет к Сюзанне.
Агата вспомнила старую сказку, в которой спасенный принц пообещал купцу-спасителю жениться на его дочери, даже не видя ее. Для этого дочь купца должна была вылить волшебную воду вначале на порог своего дома, потом — соседнего. Тогда у дома невесты выросли бы прекрасные цветы, а у соседского — сорняки. Но завистливая соседка обманула девушку и вылила воду у своего порога, чтобы принц забрал в жены именно ее. Тот так и сделал. Потом сказочные говорящие зверушки донесли до принца его ошибку, и он поспешил избавиться от самозванки. Агату в этой сказке всегда поражало, насколько глупым и равнодушным оказался принц. На кого указали, на той и женился. То есть, ему было все равно — жена и жена, любая сойдет. И кому нужен такой муж, будь он хоть трижды принц? И зачем вообще позорить соседей сорняками? Без унизительных сравнений нельзя было обойтись?
По этой сказке она наверняка оказалась бы той самой завистливой дурнушкой.
Впрочем, Агата не стала бы пакостить Сюзанне. Напротив, она с огромной радостью выдаст Сюзанну замуж, обнимет на прощанье и выдохнет с облегчением, потому что та наконец уберется из ее жизни. Ждать оставалось недолго: через месяц Сюзанне исполнялось двадцать три года, она должна была выйти замуж, и компаньонка ей больше не потребуется. Наместник же обещал Агате взять ее в городской магистрат! У нее будет своя служба, свое жалованье и долгожданная свобода! Отец будет ею гордиться! Никакой больше Сюзанны и походов по чужим, скучным гостям. И дружить она будет с кем захочет, а не с кем надо. Скорее бы!
Агата пришла в прекрасное настроение и обернулась к Сюзанне. Та бросила на нее несчастный взгляд. Ей тоже надоело терпеть осаду «женихов», но она, как обычно, ждала, когда ее спасут.
— Дамы и господа, простите, но нам пора, — решительно заявила Агата, поднимаясь, — Сюзанна утомилась, ей нужно домой. Нам было очень приятно посетить ваш дом.
— Очень приятно, — тихо прошелестела Сюзанна, вставая вслед за ней, — всего вам доброго.
— Но госпожа де Брисар, вы и трех часов не порадовали нас своим визитом! Задержитесь хоть немного, позже будут танцы! Все кавалеры мечтают пригласить вас!
Но Сюзанна покачала головой и взяла Агату под руку. Та решительно повела ее на выход.
— Спасибо. Это было невыносимо скучно, — вздохнула Сюзанна уже в карете, — я думала, придется весь день там сидеть.
— Ой, да брось. Кто тебе мешал притвориться умирающим лебедем и прикрыться самочувствием?
Сюзанна смущенно улыбнулась. Агата фыркнула.
Никто. Но зачем дочери наместника шевелиться, если все всегда сделают за нее?
Один месяц. А потом — свобода.
Агата расслабилась.
— Хочешь сыграть в слова? Или обсудим грядущую третью часть «Полумрака»? Говорят, в ней прекрасный Сольвейн будет биться с Великим Вороном, чтобы занять его место.
— Я бы хотела вначале прочитать книгу, а потом уже ее обсуждать. Но я очень ее жду. Ты принесешь мне ее?
— А папенька не купит?
— Ты что! Он сказал, что это низкопробные бредни, и посоветовал мне забыть о них.
— Ой, да что эти старики понимают в литературе! Я обязательно тебе ее принесу.
— Спасибо. Как же чудесно, что у меня есть такая замечательная подруга, как ты.
Агате на секунду стало стыдно, но она поспешила избавиться от этого чувства. Пусть Сюзанна привязана к ней, но она вмиг ее позабудет, как только выйдет замуж. Муж будет ее развлекать, а Агата изредка заглядывать в гости. Сейчас же они могли обсудить, что творилось в городе. Например, историю о златовласой красавице Шарлотте, которая стала Воронессой и свела с ума всех стражников по приказу Великого Ворона. Говорят, они все передрались там из-за нее, и только будущий Прекрасный Принц устоял перед ее чарами и всех спас.
Агата с удовольствием принялась пересказывать Сюзанне городские сплетни. А почему бы и нет, если это почти в последний раз?
Еще немного — и она будет свободна.
Глава 3. Стража и стражники
Придя на службу утром, Нил поздоровался и первым делом спросил, не было ли ночью Воронов.
— Были, командир Янг, — отрапортовала дежурная стражница Дора, — Курт приходил, принес двух побитых бандитов, по одному на плечо. И пастор Браун с ним. Пока мы оформляли показания жертвы, он читал бандитам проповедь и просил их позаботиться о своей душе. Когда закончили с бумагами, оба уже рыдали и клялись постричься в монахи, когда выйдут из тюрьмы. Пастор обещал их там навещать.
Нил хмыкнул. Похоже, бедолагам было не скрыться от настырного проповедника даже в камере. Жестокое наказание для парочки глупцов. Он бы такое не назначил.
Пастор Браун Нилу не нравился: еще живы были воспоминания о заваренной им каше и погубленных людях. Тогда Нилу так и не удалось достучаться до него: пастор презирал его и
