кого-нибудь.
— Хорошо, — на лице Крэйга нарисовалась кривая улыбка, похожая на ломаные очертания оврага. — Только не новенького. Он, кажется, тоже решил, что я одержимый, а вы все слепые.
— Его можно понять, — хмыкнул Грегор, красноречиво пройдясь взглядом по фигуре мага.
Перед Командором стоял натуральный громила. Рост под два метра**, широченные плечи, весь увитый жгутами мышц. Да ещё и весь украшенный татуировками. Плечи, грудь, теперь ещё и спина. Даже на бритой под ноль голове был вытатуирован какой-то замысловатый символ. Только лицо было чистым, без татуировок и гладко выбритым. Выражение лица было несколько отталкивающим: угрюмым, почти злым, с плотно сжатыми челюстями, маг даже говорил, словно цедил сквозь зубы. И взгляд. Грегор видел такой взгляд. Только откуда у молодого мужчины, не прожившего и тридцати лет, глаза тёртого ветерана, повидавшего всякое дерьмо? Очередная загадка.
Но одеть такого в доспех и отправить на большую дорогу… Ему и оружие обнажать не придётся — путники сами будут отдавать всё добро, лишь бы не расстроить подобную личность.
— Вроде бы уже всё давно решили? — тяжелый вздох.
— Ты сам решил… быть вот таким, — Грегор развёл руками.
— Это удобно, — буркнул чародей. — По мне, так маги слишком пренебрегают физическим развитием. Прорвись враг на расстояние удара меча…
— Какой враг, Крэйг? — рыцарь приподнял бровь. — Храмовник?
— Любой, — очередной угрюмый взгляд. — Одержимый, бандит, монстр, Храмовник… грёбаный долиец, визжащий о свободе от шемленов или сраный кунари, посчитавший, что маг с не зашитым ртом — зло, которое нужно уничтожить. Любой, кто захочет меня прикончить — враг.
— Кхм… Хоть тут стабильность, — пробормотал Командор. — Ладно, я пришлю за тобой. Не новичка. Хорошего вечера, Крэйг, и спасибо тебе.
— Хорошего вечера, Рыцарь-командор Грегор, пока не за что.
* * *
Сегодняшняя ночь хороша. Правда, я бы предпочёл спать, но раз Командор попросил об очередной услуге…
Вхожу в «гостевую» келью, где меня уже ждут. Трое. Двое относительно молодых мужчин, мои возможные будущие пациенты, и пожилой воин — пациент текущий.
Парии этого мира платили за свои искусственно пробуждённые способности наркотической зависимостью и почти гарантированным безумием. Даже не знаю, смог бы я так? Добровольно принести себя в жертву не в битве, не доблестно сдохнув во имя Императора и Человечества, а превратиться в безумца, который в финале своей жизни и портки снять самостоятельно не может.
Но этот воин ещё держался. Было видно, как он сопротивляется, пытается держать себя в руках, практически в ручную сдерживает расползающееся по углам здравомыслие.
Так же держал себя Рыцарь-лейтенант Барс. Отличный солдат, которого я искренне уважал. Он хоть и Андрастианин до мозга костей, но в словах «магия это дар Создателя и одновременно проклятие» слышал оба определения, а не только последнее, и к чародеям относился ровно и спокойно. Без особой приязни или явной дружбы — это в ордене не поощрялось от слова совсем, но и лучше многих парней в латах.
Поэтому, когда несколько лет назад у него начала свистеть фляга, я выбрал его, как человека, на котором продемонстрировал свои успехи в «постижении пути целителя». На деле, конечно, это была биомантия комбинированная с визуальными эффектами исцеления, но Храмовникам было плевать. Особенно сэру Барсу, который сделал мне первый «подарок»: шикарнейшие, наиудобнейшие сапоги из шкуры глубинного охотника. Уже пять лет ношу, а они до сих пор, как новые.
— Я его парализую, — тихо говорю в ухо одному из храмовников, найдя взглядом ведёрко, стоящее возле пациента. Специнвентарь на месте. — Будет плохо, если начнёт дёргаться.
Рыцарь глянул на моего сопровождающего и кивнул. Их наверняка уже предупредили о том, как будет проходить процедура.
Одними губами шепчу заклинание паралича, короткий жест, и неподвижно сидящий воин замирает полностью. В принципе, артикуляция и не нужна, но я стараюсь слишком сильно не выделяться… Мда… Смешная шутка, конечно, при моей внешности «неформала».
Присаживаюсь на стул напротив рыцаря, кладу ладони на виски, и начинаю представление объединённое с лечением. Картина знакомая: ушедшие вразнос от регулярных приёмов лириума внутренности, обеспечивающие гормональный шторм организму хозяина; отёки некоторых областей мозга, недостаточные, чтобы убить, но сильно осложняющие жизнь и здравомыслие. Работа кропотливая, тонкая, но привычная.
Но сначала заменяю уже выдыхающиеся чары паралича на аналог из биомантии. Теперь нужно минут двадцать…
* * *
Странный чародей два десятка минут сидел неподвижно, закрыв глаза. Сначала Роберт даже переживал за своего наставника, но через несколько минут успокоился. Один из его самых близких людей с каждой минутой выглядел всё лучше и лучше. Его взгляд перестал панически метаться по комнате, зрачок выбрал, наконец, один размер, неестественная бледность сменилась здоровым цветом кожи, да и дыхание успокоилось.
— Всё, — внезапно произнёс чародей, и быстро схватив ведро, поставил его на колени своего пациента.
В этот момент пожилой рыцарь склоняется над ведром и его начинает тошнить.
— Так и должно быть, — подаёт голос Храмовник, который привёл мага.
— Именно, — кивает лысой головой со странной татуировкой чародей. — Проблюётся, дайте ему воды. Много. Столько, чтобы снова вырвало. Желудок от всякой отравы нужно избавить.
— Отрава? — обеспокоился Роберт.
— Отрава. Последствия приёма лириума. Всё сейчас в желудке — так быстрее выводится. Да и лучше, думаю, проблеваться сразу, чем сидеть в позе гордого орла на нужнике, пугая всю Башню дерьмовзрывами.
Роберт сморщился от услышанного, но думать над тем, что лучше не стал.
— С ним всё будет нормально?
— Откуда же я знаю? — удивился маг, криво улыбнувшись. — Подставится под меч бандита, нарвётся на бешеного малефикара. Я не гадалка, я целитель.
— Про его здоровье и говорю, после исцеления, — терпеливо пояснил рыцарь, выдыхая. О тяжелом характере этого лысого шкафа его тоже предупредили.
— Ааа! — сделал вид, что только понял чародей, криво ухмыльнувшись. — Два дня жидкой диеты, побольше зелени, мясо только варёное, лучше птицу, никакого лириума ближайшие три дня, и всё будет хорошо. Конечно, до того момента, пока не угробит своё здоровье снова.
— Спасибо, чародей, — подал голос Эдмонд, товарищ роберта. — Да осенит тебя своей благодатью Создатель.
— Ага, пожалуйста, — улыбка мага стала кислой. — Хорошей ночи, рыцари.
Маг удалился, как и
