вдруг кто-то совсем рядом и я недоуменно поднял голову, пытаясь понять кто бы это мог быть, потому что точно помнил, что в кабинет никто не входил и дверь вообще была заперта изнутри.
Оказалось, что голос принадлежал огромному ворону, сидящему на краешке столешницы.
Я несколько раз недоуменно моргнул, размышляя о том, могут ли после долгой работы с механизмами прийти галлюцинации. Пришел к выводу, что я еще в здравом уме и здоровенный черный ворон мне не привиделся.
С птицами я еще никогда не разговаривал, да и вообще о говорящих воронах никогда ничего не слышал, поэтому слегка растерялся, но все же ответил:
— А ты, значит, разбираешься?
— Да уж побольше некоторрых, — тут же деловито проворчал мой неожиданный собеседник. — Чтобы закррепить магию, намочи механизм, ты же водный маг. Был бы огненным — нужно было бы поджечь, — растолковал он.
— Откуда ты знаешь? — Недоверчиво переспросил я. Никогда не слышал ничего подобного.
— От лунаррийского веррблюда, — передразнил меня собеседник.
В книге не было ничего даже отдаленно похожего на информацию, предоставленную вороном, но все же я последовал птичьему совету и, сначала магически облил зайца водой, а потом уже влил в него совсем немного силы. И к моему удивлению он тут же зашевелил своим металлическим носом, как настоящий, а потом сделал несколько коротких прыжков.
— Вот это да! — Обрадовался я, восторженно наблюдая за результатом своих трудов. — Спасибо! — от всей души поблагодарил птицу, понимая, что успехом по большей части обязан именно ей.
— Всегда пожалуйста, Тадимарр, — совсем по-человечески фыркнув, ответил ворон.
— Кто ты такой и откуда знаешь мое имя?
— Я фамильярр видящей Эмирраты — Люциус Терркано Хрравани Коррко, — представился он, и я недоверчиво присвистнул.
Ну, надо же, какая встреча! Рассмотрел ворона внимательнее. С виду он был похож на обычную птицу, но обычные птицы не умели говорить. И, пожалуй, взгляд у него был осмысленный, человеческий. Блестящие бусинки-глаза внимательно смотрели на меня.
— Самой Эмираты?! Да ладно! А где она? Как ее найти? Ты знаешь о пророчестве? Можешь мне рассказать? — Вопросы сыпались как бусины из разорванного ожерелья.
Я вскочил со стула и, уже не обращая на скачущего вокруг зайца внимания, возбужденно заметался по комнате.
— Я не уполномочен отвечать на такие вопрросы кому бы то ни было, — серьезно ответил ворон.
— Но я же не «кто бы то ни было», я — один из Следующих, пророчество обо мне! — Возмутился я, хотя и понимал, что это вряд ли изменит ситуацию в мою пользу.
— Во-перрвых, не о тебе одном, и ты и без того знаешь то, что всем известно, во вторрых, я прибыл к тебе соверршенно не за этим…
— Но Эмирата хотя бы жива? Почему она ушла из дворца?
— Жива, конечно, что ей сделается. И вполне себе пррекррасно выглядит. А раз ушла, значит, у нее были на то прричины.
— Тогда зачем ты прилетел? — Спросил я, вспомнив, что ворон упомянул о какой-то цели своего неожиданного визита.
— Я прринес для тебя письмо, — его крыло указало на смятый бумажный листок, лежащий на столешнице.
— Письмо? — Недоуменно переспросил я.
Действительно, раньше этого листка здесь не было и получалось, что именно ворон его и принес. Но вороны не приносят писем, и вообще письма обычно приходят в специальных емкостях, а не сами по себе.
— От кого оно? Я не знаю никого в Терра Арссе за пределами Галатилиона, кто мог бы мне написать…
— А я и не говоррил, что оно из Терра Арссе, — загадочно заявила птица, пока я, аккуратно взяв скомканый листок, разворачивал его, чтобы прочесть содержимое. Бумага была смята в том месте, где ворон держал ее когтями, пока нес.
Бегло взглянув на записи, я понял, что письмо адресовано не мне и счел нужным сообщить об этом своему собеседнику.
— Ты ошибся, Люциус, это письмо для какого-то Блэйда, а не для меня.
— Я не ошибся, Тадимарр, — спокойно ответил ворон. — Хоть это письмо и адрресовано Блэйду, оно для тебя.
После этих слов Люциус, не прощаясь, вылетел во все еще раскрытое окно, оставив меня недоуменно стоять в центре кабинета с чужим письмом в руках.
Я потер лоб и взъерошил волосы. Как письмо, адресованное не мне, может быть для меня? Где логика в его словах? И стоит ли вообще искать логику в словах птицы? Хотя, до этого все его фразы были вполне логичны.
Перевел взгляд на смятый листок, вчитываясь в текст.
"Блэйд, я надеюсь, что у тебя все в порядке и, не смотря на все то, что с тобой приключилось, ты все-таки найдешь меч и вскоре вернешься домой.
Тебя здесь очень не хватает. За время твоего отсутствия столько всего произошло, что я даже не знаю с чего начать, да и в письме обо всем не расскажешь.
Виктор стал еще злее, расчетливее и циничнее. Он заключил договор с Лимерией и собирается выдать меня замуж за их наследника. Представь себе, за наследника лимерийского правящего дома Даэрон, который может превращаться в огромную саблезубую кошку! Я пыталась поспорить с братом и даже вызвала на поединок, думая победить его при помощи магии, но проиграла.
А потом из Лимерии прислали брачный артефакт — Глаз тигра, чтобы связать помолвку, но ты же понимаешь, что я никак не могла позволить себе его надеть! Это сразу и навек связало бы меня с этим незнакомым саблезубым лимерийцем! И так вышло, что я подменила присланный артефакт на похожий кристалл. Потом, оказалось, что Глаз тигра при активации меняет цвет, и поскольку, надетый на меня, камень остался голубым, король был в бешенстве. Думала, он меня убьет, но вмешалась мама. А Виктор запер меня в покоях до выяснения причин.
Теперь он собирается предъявить меня вместе с кристаллом лимерийской делегации, чтобы доказать честность и серьезность своих намерений. Это чревато войной, к тому же, надетый на мне неизвестный артефакт не снимается, а надеть еще и Глаз тигра я не могу — тогда избежать брака никак не получится. Я загнала себя в ловушку и понятия не имею, как из нее выпутаться. Мне очень тебя не хватает и я в отчаянии, к тому же, надетый на меня артефакт…"
На этом записи на листе заканчивались, потому что подошли к самому его краю. Вероятно, у письма имелось продолжение, но ворон по неизвестной мне причине не счел нужным или не сумел принести его мне.
Однако и без продолжения я понимал, почему должен был прочесть это послание, адресованное вовсе не мне. Упоминаемый в нем артефакт
