меня человека, хотел уволочь Врана, который работает на меня и в которого я вкладываю деньги. Причём всё это было сделано при уже имеющихся наших с вашим родом договорённостях! То есть это открытые военные действия против меня… Надеюсь, вы понимаете, что это означает?
Каруна ахнула! Да, о войне родов она представление имела. По слухам, правда… Но то вороновые разбирательства, а тут… А если ещё учесть, кто такой Соколовский, да с кем близко общается, и какие у него возможности, с какой стороны ни посмотри, хоть с людской, хоть… ну, короче, со всех!
– Ой, нет-нет! Муж… он ничего подобного не имел в виду! Он же и так постррадал…
– От своего наёмника… я Крата ещё даже не видел, так что все МОИ действия ещё впереди! – подбавил огонька Филипп.
– Я уверрена, что муж прросто не подумал, не сообразил, как это будет выглядеть… – заторопилась Каруна, судорожно соображая, что звучит это всё как-то… слабовато, прямо скажем.
– Он взрослый ворон, глава рода! Обязан был думать! – отрезал Соколовский, поигрывая ручкой и припоминая перечень владений Чернокрыловых. А что? Отпускать его просто так – заведомо приглашать на следующий налёт.
– Как… как мы могли бы загладить вину моего мужа? – наконец-то сообразила Каруна. – Я сейчас же сообщу всё, что он сделал, его отцу, он прримет упррравление, пока муж… не в состоянии, и мы всё уладим!
– Приезжайте с перечнем ваших владений и полномочиями, а я подумаю… И вот ещё что… С какой вороницей Крат хотел поженить Врана?
Каруна замялась.
– Я могу спросить у Крата, но если я до него сейчас доберусь…
– Нет-нет… не надо! Я скажу!
Имя, названное Каруной, заставило Соколовского усмехнуться – ну понятно! Одна из самых знатных семей, у которой денег и влияния хоть отбавляй, а вороница на выданье только одна, любимая и оберегаемая всем родом! Понятно, чего у Крата в полёте отвалилась и осторожность, и осмотрительность!
«Клюв на слишком жирный кусок раскрыл! – хмыкнул про себя Филипп. – Верхолётных вообще-то понять можно – не так часто появляется такой, как Вран, – очень и очень многообещающий молодой ворон. Разумеется, они навели справки, скорее всего, даже вороницу свою привозили – посмотреть на Врана издалека, только вот не очень уяснили отношение Чернокрыловых с сыном, вот и пошли традиционным путём. А Крат решил, что это шанс для него подмять под себя новые возможности. Болван! Ну ладно… Зато появился преотличный шанс потрясти нахала Крата! Опять же, польза».
Про наёмника Соколовский тоже думал, и уж тут ограничивать себя не собирался!
Глубокой ночью к клинике прибыли две машины, в которых приехали исключительно мрачные Чернокрыловы. Отец Крата просто рвал и метал от понимания того, что натворил сын и чего именно теперь придётся лишиться роду! Он был в людском виде, но жаждал добраться до сына в истинной форме и как следует внушить ему, что вначале надо поразмыслить и только потом действовать!
– Почему ты его не остановила? Как вы могли додуматься до такого! Мой сын – врраноболван! – всю дорогу восклицал он, всякий раз вызывая новый поток слёз у невестки.
Когда они прибыли, Соколовский встретил их в сопровождении пары здоровенных гусей, от одного вида которых Каруна вздрогнула и спряталась за свёкра.
– Мы прриехали прринести извинения за Кррата и договорриться о возмещении врреда… Только… можно нам его увидеть?
– Разумеется! – Соколовский держался неприступно, крайне холодно, дверь в бесконечный коридор открыл с известной брезгливостью, и было от чего – весь видимый участок коридора был усыпан чёрными перьями, а в аккурат напротив распахнувшейся двери сидел на полу весьма добротно ощипанный, местами подранный когтями и поклёванный Крат с подвисшим крылом.
Его наёмник, а в настоящее время противник, располагался чуть дальше и выглядел ещё плачевнее.
– Крратик! – ахнула Каруна, бросаясь к мужу, но дверь захлопнулась перед ней, едва не врезав по физиономии.
– Туда никто без особого разрешения войти не может, – сквозь зубы процедил Соколовский. – Надеюсь, вы понимаете, что Крат жив исключительно благодаря тому, что Вран – его сын.
Они понимали… При нападении на Соколовского Крата можно было бы больше и не найти… нигде!
Именно поэтому соглашение о возмещении за нанесённые оскорбления были подписаны быстро, без особых споров – что уж тут, раз вляпались и обставлены так, что Чернокрыловы ощущали, что им сильно, просто очень-очень сильно повезло!
– Рекомендую показать Крата врачу… – сухо сказал Соколовский. – Вывих лучше вправлять быстро, иначе может отразиться на полётных качествах.
– А можно… можно его ваша Татьяна посмотрит? – умоляюще сложила руки Каруна. – Она же знает, как с птицами обрращаться!
– Сударыня, и у вас хватает наглости обращаться к моему ветеринару после того, как ваша семья едва не нанесла ей такой вред? – процедил Соколовский.
– Я… я тоже пррошу об этом! – вздохнул отец Крата. – Я лично хотел бы принести извинения девушке и, разумеется, щедрро оплатить её работу. Сами понимаете, потеря возможности полёта для главы ррода недопустима.
Соколовский пожал плечами:
– Я не знаю, согласится ли она. Заставлять не стану!
– Конечно-конечно… мы попросим, мы извинимся! – загомонили вороны.
– И, может быть, Врраник попросит за папу? – робко предположила Каруна. – Кррат же рради него старрался.
– Помолчи! – прошипел свёкр. – Ррраз вы оба заторрмозить не в состоянии, я ещё подумаю, возврращать ли Кррату полномочия главы ррода. Как-то я ррановато ушёл!
Татьяне отчаянно хотелось спать, но она понимала, что этот вопрос должен быть решён без проволочек. Так что пока она занималась готовкой на завтра, доделывала уборку, заканчивала украшать ёлку, уповая на то, что завтра у неё нерабочий день, так что ещё успеет выспаться. Она старательно загрузила Врана работой, чтобы у него не было возможности впадать в отчаяние, Тявин охотно развлекал их рассказами о жизни в тайге, так что время проходило быстро и с пользой.
Когда её позвал Соколовский, Татьяна отправилась на территорию гостиницы и сразу же стала объектом повышенного внимания семейства Чернокрыловых.
– Я прриношу вам свои извинения за отврратительное, недопустимое поведение сына! – шагнул к ней навстречу плотный и крепкий мужчина с проседью в чёрных волосах. – Благодаррю вас за заботу о Врране и хочу заверрить, что мы перресмотррели наши планы. Он действительно самый сильный и многообещающий воррон из наших ворронят, но тррогать мы его не станем! Карруна, замолчи! Вы и так уже натворрили!
Каруна ринулась к Тане, затараторила какие-то извинения, впрочем, весьма смахивающие на отговорки, а потом вцепилась в её запястья:
– Кррат не перреживёт, если не будет летать как рраньше! Помогите ему, пррошу!
– Таня, вы не обязаны, – лениво подсказал ей Соколовский. – Пусть они вызывают человеческого врача или ищут орнитолога…
– Пррошу-пррошу, умоляяяю! И Врраник… Врраник же не захочет, чтобы его папа стал нелётным!
Таня прекрасно знала, что Крату поможет, так что уже через несколько минут осматривала чрезвычайно ощипанного и обессиленного ворона, лишившегося всей своей важности и высокомерия.
Крыло
