не было – не проявлялся. Но в последние несколько лет кое-что изменилось, и спящие способности начали проявляться. У лисички проснулась способность управлять огнём. Когда-то про таких хорошо знали и даже на украшениях изображали, а потом они ушли подальше от людей да и забылись. А когда относительно недавно стали возвращаться, такого дара у них почти что не осталось, да и люди о них подзабыли, разве что узоры на украшениях из кладов напоминают.
– Ого… я и не слышала про такое! Разве что… у кицунэ…
– Ну, они очень-преочень дальние родственники, – кивнул Соколовский. – Правда, традиционно друг друга не любят.
– Я думала, что теперь Тявину будет попроще… – вздохнула Таня.
– Так и было бы… но ровно до пробуждения родового дара у его лисицы. Он про это ничего не знал, а когда с ней встретился, выяснил, что теперь её родня свихнулась на этом её качестве и жаждет оставить себе, а не отпускать в тайгу.
– Боятся, что она что-то подожжёт? – осторожно уточнила Таня, прикинув заодно, куда бы можно было разместить гостью с такой особенностью. Ну, конечно, если Тявину удастся её добыть.
Соколовский улыбнулся, явно сообразив, о чём Таня размышляет.
– Нет-нет, Йиарна не только зажигать огонь может, но и гасить… Правда, не так хорошо, как некоторые птицы, к примеру, – Соколовский явно хотел сказать ещё что-то, но сам себя перебил, переведя речь на более понятную для Тани тему: – Короче, не хочет родня лишаться такой ценности. Но лисичка там с характером, так что и слушать никого не станет, – усмехнулся Соколовский. – И, да… о возможных возгораниях не волнуйтесь – она, насколько я сегодня выяснил, уже умеет обращаться со своим даром.
Он покосился на утомлённую Татьяну и покачал головой:
– Совсем вы устали… Денёк у вас был тот ещё, так что идите отдыхать! Утро вечера мудренее! А! Вот ещё… забыл! – он протянул Тане конверт из странной плотной и шероховатой бумаги. – Это от батюшки Крата – оплата за ваши услуги.
– Ой, тут как-то много… – удивилась Таня, открыв конверт.
– Ничего не много – это с учётом их извинений… – он усмехнулся довольно хищно и добавил: – Они вообще за этот день прилично всего потеряли! Ладно, пришлите мне Врана, а сами идите отдыхать!
Татьяна пожелала абсолютно бодрому, словно только что преотлично выспавшемуся начальству спокойной ночи и отправилась к себе, по пути передав взволнованному названому братцу о том, что его зовёт Соколовский.
Она очень хотела дождаться Врана и чуть было не уснула за столом в кухне, потом обнаружила, что всё-таки задремала и уже укрыта пледом, а под боком негромко тарахтит сонный и тёплый Терентий, а рядом, на краешке стола, подперев мордочку лапкой и изобразив тем самым очень-очень человеческий жест, сидит Шушана.
– Шушаночка, ты что? Что-то случилось? – спросонья заморгала Таня на манер совы, а норушь только озабоченно покачала головой:
– Случилось… ты ж совсем измучилась, устала… разве этого мало? Ты что? Ты что расстроилась?
Таня и правда очень вымоталась за последнее время, да и недавние события её напугали, но слёзы выступили вовсе не поэтому!
– Нет, я не расстроилась… просто…
Ну как сказать норуши, что сегодня, ой, то есть уже вчера, когда она выходила в магазин, опять звонила мать, требуя вечером приехать и помочь ей с приготовлениями к застолью? Да так требуя, что Тане пришлось походить по скверику, чтобы успокоиться и не выдать ей в ответ всё, что очень хотелось сказать! И только она закончила разговор с мамой, как позвонила бабушка с высочайшими повелениями немедленно мчаться и помогать матери.
«Ну почему? Почему маме плевать, что я устала, плевать, что у меня могут быть какие-то свои желания, потребности, мечты… Почему я – просто инструмент для осуществления её заданий? Не нужна – поди постой в дальнем углу, чтобы не мешала, а нужна – вперёд в бой, по первому же свистку! Почему бабушка преотлично помнит, что у неё есть дочь и внучка – младшая внучка! А я… ну, так… третий сорт не брак! А вот сидит рядышком норушь и РАССТРАИВАЕТСЯ, потому что я устала! Да я относительно недавно, ещё в начале этого года, даже не знала, кто это такие – норуши!» – думала Таня, торопливо убеждая Шушану в том, что всё преотлично… Это она просто так, со сна…
– Ага, проснулась и внезапно порыдать захотела! – голос Врана, прозвучавший довольно-таки ворчливо, раздался неожиданно близко. – Прости…
– За что? – удивилась Таня, обнаружив названого братца у кухонного стола.
– Ну как же… из-за меня ты чуть в беду не попала, да ещё и отца лечить пришлось. И плачешь…
– Ну, положим, во-первых, ты тут совершенно ни при чём, во-вторых, лечить – это моя работа, и твой отец далеко не самый сложный пациент, прямо скажем, а, в-третьих, плачу я вовсе не из-за этого!
– А из-за чего? – тут же заинтересовались уже трое – Шушана, Вран и Терентий, выпутавшийся из пледа и припавший к Таниному боку.
– Мама звонила… а потом бабушка, – неохотно призналась Таня.
– Дай угадаю! – мрачно сверкнул глазами Вран. – Им надо, чтобы ты мчалась на них батрачить?
– Ну, как-то так… – вздохнула Таня.
– На… – Вран хотел что-то сказать, потом сообразил, что Таня не птица, хмыкнул и поправился: – Наплюй с высоты! Поняла? Ну что тут поделать? У птиц такое бывает – кого-то из птенцов мать коррмит до взррослого состояния, а кого-то из гнезда гонит ещё в младенческом пуху!
– Но они-то не птицы, Вран! – вздохнула Шушана. – Люди! Этот… венец творения! А всё забыли! Некоторые помнят только про свои желания и хотения, а о том, что рядом норушонок… свой, родной, тёплый, самый-самый, забывают! – она горько вздохнула, но потом воспряла и гордо заявила: – Ну и ладно! Подумаешь! Нам же лучше!
– Почему это? – встрял Терентий, который всё «лучше» горячо любил.
– Да потому что если им Таня по-настоящему не нужна, то она очень-очень нужна НАМ! И нечего расстраиваться… пусть они сами всё своё готовят, что могут, а потом пусть и едят то, что заслужили!
Кто бы знал, что эти слова абсолютно точно описали тридцать первое декабря для людской части Таниных родственников!
***
Не получалось ни-че-го! Ирина не успевала с готовкой, то и дело находила следы плохо выполненной уборки, вдребезги разругавшись из-за этого с Семёном и Викой.
– Это что? А? ЧТО ЭТО? – орала она, обнаружив кучку мусора, заботливо заметённую под шкаф. А потом ещё пару таких же мусорных кладов. – Вы что? Нормально убрать не могли? Издеваетесь, да?
– Тебе надо, вот ты и убирала бы! – сначала тихо, а потом уже в полный голос отзывались дочь и муж.
– Мне? Мне надо? Да это твоя мать сегодня заявится и везде нос сунет, всё прокомментирует! – кричала Ирина на мужа. – А ты? Ты только и горазда в смартфоне зависать да на
