нее в холодильнике.
Ну что вам сказать… Все сложилось как нельзя лучше. Причем для всех без исключения. Каждый получил свой кусочек счастья. Но начнем по порядку.
Морок и его братья решили, что лишать волков бессмертия безответственно. Сказочных существ и так становилось все меньше и меньше. Поэтому они одарили им нас.
— Уж лучше сотворить еще нескольких существ Нави, чем плодить смертных. Их и так много, — сказал Морок, а потом обратил нас в трех Ягусек, которые должны помогать местной нечисти следить за черным ельником. Больше ни один человек не должен был найти рубаху древнего бога, так же как и попасть в Навь через дом кузнеца.
Мы вышли замуж за оборотней, родили им пацанов и теперь эта орава дни напролет бегали по лесу, оглашая его громкими воплями. Гор, Тверд и Вячик построили ферму и снабжали ее продукцией весь район, превратившись в настоящих деревенских предпринимателей. Они носили окладистые бороды, и как говорила Зинка, стали похожи на староверов.
Колоброд взялся за доверенное ему дело со всей серьезностью. Он завел себе журнал проверок и, следуя ему, обходил всю деревню, заглядывая в каждый уголок и расспрашивая жителей обо всех подозрительных происшествиях.
Танька раздобрела еще больше. Она родила двух рыжих девочек и стала хозяйкой магазина, в котором торговала до знакомства с Колобродом. С ним они жили душа в душу, кумились с Вытарашкой, которая вышла замуж за участкового и сразу же обабилась. У нее вырос зад, пазуха стала необъемных размеров, а щеки не уступали по размерам тем, которые были у Павла Игоревича. Вытарашка и думать забыла о своей любви к опальному полубогу, зато занялась приворотами да отворотами. Так сказать промышляла по своему профилю. Хоть Колоброд и навещал семью кумовьев с проверками, она умела скрывать следы своей деятельности. Да так, что и не подкопаешься! А участковый лишь только посмеивался, не веря в то, что его любимая Наташа занимается такими глупостями.
У сказочной нечисти тоже случились перемены. Яга вышла замуж за водяного и переехала на мельницу. Они завели уток, посадили капусту и вообще наслаждались жизнью, устроив себе уютное гнездышко.
Кикимора Агапа Корниловна сошлась с полевиком Евлампием Сидоровичем. Они периодически дрались, и Евлампий Сидорович писал на нее заявления в полицию. Участковый рвал их, наставлял темпераментную пару на путь истинный и так до следующего раза.
Домовой тоже не пас задних. Евпатий Гурьевич познакомился с сестрой Агапы, кикиморой с болота, которую звали Лукерья. Он подсунул ей ступку красоты, которую когда-то дарил нам и заставлял делаться красивой. То ему была нужна Анджелина Джоли, то Людмила Гурченко, то почему-то Леди Гага. Домовой постоянно пялился в телевизор и предлагал кикиморе подкладывать в ступку вырезанные из журналов изображения тех, от кого фанател. Мы подозревали, что добром это не кончится. Так и случилось. Кикимора тоже возжелала воссоединиться в любовном экстазе с Брэдом Питтом и заставило толочь домового его изображение. Ступка сломалась от таких-то нагрузок, и наш дорогой Евпатий Гурьевич стал братом близнецом Питта. Вот только у него поменялось лицо, а фигура осталась прежней. И теперь домового величали не иначе как Брэд Гурьевич. Нам было странно видеть «мистера Смита» в лаптях и с волосатым пузом, но потом все-таки привыкли. Тем более его леди Гурченко была более чем довольна.
Экотуристы так и остались в Нави на веки вечные. Они подженились на местных русалках, стали разводить раков и продавать их по хорошей цене. Баба Яга из Нави открыла лавку косметики из Яви. Кстати, ее Яге таскала Вытарашка, и Колоброд грозился наказать куму не только за привороты, но и за контрабанду.
Тринадцать Лихоманок раскаялись, и Мороз помиловал их. Теперь они участвовали в спортивных соревнованиях с командами из Прави. Лихоманки делали большие успехи в женском футболе. Их команда называлась «Альфа-Инфлюэнция».
А вот самим братьям жен не нашлось. Но спустя некоторое время Яга вдруг вспомнила, что у участкового имеется три двоюродные сестры. Они давно проживали в Австрии, и она отправила одной из них письмо на электронную почту от его имени.
«Дорогая София, здравствуй. Пишет тебе твой брат Павел. Моя мама, Алла Сидоровна приболела. Она просит вас с сестрами приехать, чтобы обнять. Возможно в последний раз. Не обижайте бедную женщину отказом. Она ведь нянчила вас, держала на руках, меняла пеленки… Будьте благодарны в такое тяжелое время для нашей семьи».
София, Рита и Тамара должны были появиться в деревне перед новым годом. Аккурат двадцать первого декабря…
* * *
От дремучих лесов, молчаливых озер
И речушек, где дремлют кувшинки да ряска,
От березок, взбегающих на косогор,
От лугов, где пылает рыбачий костер,
Ты пришла ко мне, Русская сказка!
Помню дымной избушки тревожные сны.
Вздох коровы в хлеву и солому навеса,
В мутноватом окошке осколок луны
И под пологом хвойной густой тишины
Сонный шорох могучего леса.
Там без тропок привыкли бродить чудеса,
И вразлет рукава поразвесила елка,
Там крадется по зарослям темным лиса,
И летит сквозь чащобу девица-краса
На спине густошерстого волка… [2]
Колотовка — вздорная, драчливая баба.
Отрывок из стихотворения Всеволода Рождественского «Русская сказка».
