нервный срыв.
— Пиздешность, Тём! Пиздешность сейчас будет! Наши семьи познакомятся через несколько минут. Минут, Тём. Не часов, не дней… Минут!
— И? Тебе-то о чём волноваться? Ты уже знакома со всеми моими. Я с твоими братьями тоже, вроде как, знаком.
— Вы просто набили друг другу морды. Это не знакомство, — нервно дернулась я и отвернулась к окну. — А если вы опять? Двое на двое! — осенило меня. — Это западня? — повернулась я к Тёме и подозрительно сузила глаза, вглядываясь в его лицо. — Ты это специально придумал? Хочешь устроить равную драку, чтобы ты со своим папой против моих братьев?
— У-у… Это уже клиника. Пора откачивать, — протянул Тёма и припарковал машину на обочине.
Повернулся ко мне, отстегнул мой ремень безопасности и потянул меня на себя.
— Ничего не получится. У меня сейчас влажные только ладони, так что… м-м-м!
Не желая слушать мой трёп, Артём накрыл мои губы своими и усадил меня на свои колени, забравшись рукой под свободную футболку.
Переплетение языков, тяжелое дыхание, ускоряющийся пульс и приятное головокружение.
— Успокоилась? — отстранился Тёма и мягко коснулся кончиком носа моего.
— После такого массажа языка и титьки я — само спокойствие.
— Ну, вот и славненько, — удовлетворенно улыбнулся Пряня и, чмокнув напоследок в губы, усадил обратно в кресло. — А теперь поехали.
Пока я улыбалась, как дурочка, поглядывая на невероятно спокойного Артёма, мы уже остановились у дома его отца. И почти разу вслед за нами припарковались братья на своем «гелике».
Все весьма дружелюбно пожали друг другу руки и даже поулыбались.
Фух! Первое испытание этого вечера пройдено.
— Ты как? В сознании? — спросил Макс и знающе взял мои руки, чтобы проверить ладони. Легкая улыбка коснулась его губ. — Будто в ладошки нассала. Успокойся, Кнопка, — потёр он мои ладони о ткань своей футболки на плечах.
— Я успокоюсь, когда всё пройдёт хорошо, и все мы уедем отсюда без шампуров в задницах.
— Ну, погнали? — спросил Лёша, достав из машины пакеты с продуктами.
Мы с Тёмой тоже решили не приезжать с пустыми руками и тоже выгрузили из машину пару пакетов с продуктами.
По братьям было видно, что они волновались, но скрывать сей факт у них получалось гораздо лучше, чем у меня. Только их слегка растерянные взгляды и сосредоточенность выдавали, что их внутреннее равновесие тоже трещит по швам.
Со двора дома доносился запах шашлыка. Значит, Михаил Захарович уже во всю разжёг угли и жарит мясо.
Сейчас строго посмотрит на всех, оценит кто, что и как. И вынесет вердикт. Возможно, молча. Но скорее всего, хрен он промолчит.
— Идём, — кивнул Тёма в сторону калитки и открыл её, пропуская всё наше семейство из трёх человек.
Я вошла первой и застопорилась, когда из завесы дыма на меня посмотрели серые глаза Михаила Захаровича с лёгким прищуром.
— Здравствуйте! — пропищала я уж слишком жалобно.
Еще бы сразу прокричала «не бейте, пожалуйста!».
— Здравствуйте, — спокойно ответил мне Михаил Захарович и вышел из дымовой завесы, придирчиво разглядывая трёх парней, стоящих за моей спиной. И у всех троих до сих пор были видны следы побоев на лицах. — А с лицами что? Не смогли сообразить, как рукопожатия работают? Ну, идите сюда — научу.
Ой, мамочки!
Пока мужички обменивались рукопожатиями и озвучивали свои имена, я стояла чуть в стороне и не знала, куда себя деть. Наверное, еще никогда в своей жизни я не смотрела на кого-либо, не моргая так долго.
Хоть бы Марина Олеговна из дома вышла, или девочки!
— А я Артём, — представился Пряня последним, пожав руку своему отцу.
— А я думал, я тебя пропил давно, — хохотнул Михаил Захарович и обратился ко всем остальным. — Ну, давайте в дом. Отдавайте хозяйке пакеты с продуктами, получайте ЦУ и назад.
И все послушно пошли в дом. Костров-старший определенно обладает гипнозом. Даже я потащилась за парнями, а за мной и сам Михаил Захарович.
— Расслабься, Ольк, — мужчина по-свойски положил свою тяжелую руку мне на плечи и притянул к своему боку. — Все свои. Не подеремся. Наверное…
— Звучит очень многообещающе, — нервно хохотнула я.
— Не ссы, — похлопал он меня по плечу и отпустил, чтобы открыть дверь и пропустить в дом, в который уже вошли парни.
Мы нагнали их у входа в кухню, где, отвернувшись от плиты на звук шуршания пакетов, к нам повернулась Марина Олеговна и опешила, вероятно, не ожидав увидеть трёх шкафов с пакетами.
— Ой, — выронила она, на секунду опешив, а затем улыбнулась всем троим. — Уже приехали?
— Приехали, — кивнул Тёма и первым прошёл дальше в кухню. Не отпуская пакетов, слегка склонился к Марине Олеговна, которая его по-матерински тепло обняла и погладила по спине. А затем поставил пакеты на стул, начиная их разбирать.
Следом к Марине Олеговне подошёл Лёша, явно не зная, что ему делать: тоже обнять её или будет достаточно рукопожатия, или просто улыбки.
— Здравствуйте, — выронил брат неуверенно.
— А вы…? — протянула Марина Олеговна, намекая на то, что ему не мешало бы представиться.
— Лёха… Лёша… Алексей! — явно растерялся братец.
— Алёшенька, сынок… — усмехнулся стоящий бок о бок со мной Михаил Захарович.
— А я Марина Олеговна, — представилась женщина и аккуратно приобняла моего брата за плечи и мягко улыбнулась, поправив очки. — Будем знакомы.
— Будем, да, — как приятно видеть, что кто-то еще волнуется и ведет себя как дебил, так же сильно, как я.
Лёша тоже прошёл к стулу, поставил на него пакеты и начал их разгружать, глядя на Артёма, который подсказывал и показывал ему, что и куда ставить.
— Я Максим, — представился Макс. — Самый старший брат Оли.
— Приятно познакомиться, Максим, — улыбнулась ему женщина. — А я всё ещё Марина Олеговна.
— Сестра Артёма? — спросил братец и обольстительно улыбнулся.
Твою мать! Твою мать! Твою мать!
Даже я почувствовала, как загудел от прилива ревности стоящий рядом со мной Михаил Захарович.
Вот я дура! Знала же, что у Макса какая-то странная слабость к девушкам в очках. Надо было предупредить, чтобы держал себя в руках.
— Жена Камаза, — снисходительно улыбнулась Марина Олеговна. — То есть, Мишина жена, — кивнула она в сторону своего мужа, кипятившегося рядом со мной.
— Приятно познакомиться, — сразу сменил Макс тон на более деловой и отстраненный.
Тоже наклонился, чтобы приобнять Марину Олеговну и закончил обнимашки, когда не выдержавший Михаил Захарович очень громко и с весьма жирным намеком кашлянул.
Пока парни разбирали пакеты, позволив Марине Олеговне руководить собой, я помыла руки и тоже приступила к нарезке салатов вместе с хозяйкой дома.
На втором этаже послышался топот, и уже через несколько секунд на кухню влетели
