комнату, закинул в дальний угол тапки и с огромным наслаждением залез под одеяло. Аня устроилась рядом с ним, почти что утонула среди огромного количества мягких подушек и была довольна всем происходящим. Я легла рядом с дочкой, Виктор осторожно сел со стороны своего племянника на самый край кровати и все требовательно на меня уставились.
— Ну что ж. Я расскажу вам сказку про одну девочку, которая пошла как-то в лес и набрела на раненого волка…
Я сочиняла на ходу, придумывая все больше и больше приключений, наполненных магией и волшебством. В созданном мире царила любовь и преданность, предательство и дружба. Множество персонажей творили свою судьбу, влияли друг на друга, совершая хорошие и плохие поступки… Эта история была о маленькой девочке, которая спасла огромного страшного волка. История о девочке, которая вмешалась в ход истории, изменила чью-то судьбу, впервые влюбилась, впервые познала истинное горе и безмерную радость…
Дети уснули быстро, хоть и сопротивлялись. Моя история затянула с первых же слов, и я пообещала, что обязательно расскажу ее в следующий раз до самого конца.
— Они милые, когда спят, — заметил Виктор.
— Да уж, это точно… Может, хоть ты мне объяснишь, что со мной произошло?
— Ты потеряла сознание по нескольким причинам. Первая — боль. Вторая — хроническая усталость. И третья — самая настоящая, классическая депрессия с хроническим недосыпом.
— Оу… про депрессию и усталость я и так была в курсе, но из-за чего мне было так больно?
— Врач сказал, что у тебя киста на яичнике. Была. Это что-то с гормонами связано и такое состояние — временное, хоть и дико болезненное.
— Скорее всего, причина моего состояния кроется как раз в совокупности всех тех факторов, что ты перечислил… — про кисту я знала. Но мне сказали, что после родов этой дряни не будет… Как же все не вовремя…
— Расскажи мне до конца сказку, — странно было слышать это предложение от взрослого сурового дяди. Виктор лег рядом со мной, сохраняя при этом дистанцию. Аня занимала много места, но была не высокого роста. Мужчина поместился на кровати как раз под ее ногами.
Я удивилась такому предложению, но почему-то продолжила сочинять историю.
Не знаю, как объяснить, но внутри меня словно разгорелся огонь. Не то яркое безудержное пламя, которое поражает каждую клеточку тела при внезапно возникшей страсти, а нежный, теплый огонек, что трепещет при каждом прикосновении. Виктор был так близко… Совсем рядом…
Его черные волосы растрепаны, от них слабо пахло цитрусовыми нотками, улавливался тот самый яркий аромат хвои… Он полностью лег на кровать, раскинул в стороны руки и слушал, смеялся над шутками, не перебивал и, в конце концов, попросту уснул…
Мужчина перевернулся во сне набок и обхватил руками мои ноги. Аня при этом переползла ко мне на грудь и нежно сопела прямо в ухо. Игорь что-то бурчал, но, хвала богам, остался на своем месте.
Не в силах бороться с сонливостью, я закрыла глаза и так и не поняла, когда уснула…
Единственное, что запомнила — это мысль о том, что как было бы здорово сейчас оказаться возле того камина, радом с большим псом… рядом с Виктором и Анечкой… Вот только того дома не существует, Аня осталась без отца, а Виктор ухаживает за Викторией…
* * *
Как же все болит… Дышать стало сложно — Аня забралась еще выше и кажется села попой мне на лицо… или это ее пятка у меня на носу…
Разлепив глаза, я убедилась в том, что моя дочь действительно спит на мне — ее пятка оказалась у меня на подбородке, она неистово храпела из-за того, что неудобно лежала. Рядом спал Виктор. Он перевернулся во сне и теперь обнимал меня за ноги, уткнувшись в них носом. С левой стороны сопел Игорь, который закинул на меня сверху руку, и под всем этим складом тел я была готова задохнуться.
Скинув с себя руку мальчика, я осторожно переложила Аню, хотела было освободиться и от объятий Виктора, но не тут то было! Во сне мужчина что-то прохрипел, сказал совершенно непонятную фразу и, перехватив мои ладони, привлек к себе, мгновенно целуя в губы и наваливаясь сверху всем телом.
Господи… Я сплю?
Виктор запустил пальцы мне в волосы, другой рукой медленно провел по бедру, продолжая целовать в губы. Я так боялась, что он проснется, что забывала дышать, наслаждаясь внезапным порывом и одновременно коря себя за слабость. В груди все защемило от наслаждения и дикой обиды, что, скорее всего, он видит сейчас не меня…
Внезапно он укусил меня за нижнюю губу. Еле заметно, с легким нажимом, но… Как же это приятно…
Он что-то шептал, продолжая целовать, гладил по голове, проводил рукой по волосам и…
Я его оттолкнула. Скинула в сторону, освобождаясь от объятий.
Резко вскочив с кровати, я вышла из комнаты, побежала в ванную и закрыла за собой дверь.
Спиной ощутила холод… Кажется, это стена… Кафель…
Запах хвои… Этот чертов запах! Его запах… Ощущение прикосновений, поцелуя на губах…
Ноги дрожат, в груди болит… Сильно болит — так, как никогда еще в этой жизни. Ком подступил к горлу, стало трудно дышать, голова тут же пошла кругом и из глаз предательски брызнули слезы.
Ну почему мне понравился именно Виктор? Перед глазами тут же возникла картина — он стоит у машины вместе с Викторией… Они так похожи и вместе так мило общались… Не просто как друзья…
Надо домой… Надо уйти от сюда…
— Маша, вы здесь? — Голос Ольги привел в чувство. Как она поняла, что я в ванной? Неужели все видела? — В комнате вас уже ждет врач. После того, как поговорите с ним — спускайтесь к нам, мы решили устроить просмотр любимого сериала вопреки дикому возмущению наших мужчин! Мистер Дарси не ждет, моя дорогая! А вот я — жду.
— Я сейчас выйду. — Я рассмеялась, представляя себе то, что творилось при выборе фильма. — Скоро я присоединюсь, подождите немного.
Умыв лицо прохладной водой, я еще раз взглянула в зеркало — ужас. Бледная, словно смерть, синяки под глазами из-за хронической усталости… Я даже не помню, когда в последний раз нормально ела… Не считая сегодняшнего дня…
Надо успокоиться… Надо просто успокоиться и вернуться домой. Скоро приедет мама из-за границы. Нельзя, чтобы она волновалась.
Открыв дверь ванны, я совсем не ожидала увидеть Виктора. Он возник словно по волшебству. Этот дикий аромат, казалось, уже впитался в мою одежду…
— Маша, — его голос дрогнул,
