тот же день нож переходит в другие руки.
А вот ему двенадцать. Дядя Рутгер поздравляет его с днем рождения и говорит, что он уже совсем взрослый и личный нож ему пригодится. Нил рад, ему приятно, но что-то мешает насладиться подарком. Что-то неясное, трудноуловимое, тревожащее.
Сходство. Ножи были похожи.
— Сам протри глаза, безголовый тетерев, — процедил он, — твой нож был с серебряной рукоятью. Мой — с темной.
— Отдай, я сказал.
Нил зло усмехнулся. За нож, который он минуту назад собирался выбросить, он теперь готов был драться.
— Попробуй, отбери.
Рейвен явно разозлился, затем оглянулся. Поежился.
— Не здесь. Пошли отсюда.
— Именно здесь. Это — хорошее место для драки.
Лицо Рейвена окаменело, затем исказилось в безумной гримасе.
— Я заберу его с твоего трупа! И плевать, что повелитель потом со мной сделает!
— Я тебя самого убью и мне все только спасибо скажут!
В тот миг, когда они набросились друг на друга, Нил был почти счастлив.
Все снова шло правильно.
Завязался яростный бой. Место, однако, было неподходящим: под ноги попадались доски, камни, Нил постоянно спотыкался и налетал спиной на останки стен. Он уже трижды пожалел, что не согласился уйти. Удар в болевую точку Рейвена обернулся еще одной проблемой: тот был в бешенстве. Он не обращал внимания ни на что: ни на неудобство, ни на множащиеся раны. Нил задел его уже несколько раз, но Рейвен не отступал и бился исступленно, безрассудно, не позволяя просчитать свои атаки. Это было плохо: тактика Нила перестала помогать ему, он не понимал, откуда прилетит удар и чем: клинком, когтями, магией? Его жизнь могла оборваться в любую секунду.
Нил отступил и наткнулся спиной на старый колодец. Вот же глупец! Он истекал кровью, был опален чернильным огнем и совершенно выдохся. Он, что умрет здесь, так и не став Прекрасным Принцем? И все из-за какого-то глупого, ненужного ему ножа?
Он так никогда и не узнает правду.
Нил вздрогнул. Вытащил нож.
— Подожди! Хочешь получить его? Предлагаю обмен. Ответь на один вопрос и забирай.
— Давай его сюда!
— Не ответишь, выброшу нож в колодец! Доставай потом, как хочешь!
Рейвен остановился. Он понемногу начал приходить в себя: безумие в серых глазах затухало, сменяясь обыкновенным гневом.
— Твоего дядю убили Вороны. Сколько можно спрашивать?
— Не это. Ты помнишь, что случилось здесь много лет назад. Я рисковал жизнью, вытаскивая друга из огня. Так почему ты возненавидел меня за это, Дирк? Почему напал, как только я развязал тебя?
Рейвен застыл, а затем дико расхохотался.
— Ты смеешь спрашивать меня об этом? Ты?!
— Да, я! Я стольким рисковал, дружась с Вороном, за спиной у дяди! Пять лет это скрывал! Я верил, что ты не причинишь мне вреда, что ты не изменился даже после проклятья! Я спас тебе жизнь, неблагодарный ты ублюдок!
— Спас? Ты предал меня, маленький крысеныш! Это ты виноват в смерти Элдрика! Все случилось из-за тебя! Отдай нож, или я тебе все кости переломаю!
Нилу показалось, что он уже это сделал. Боль от чудовищной несправедливости мучила его сильнее физической. Синяки зажили, но это терзало его много лет. Почему друг, ради которого он был готов пойти на все, ополчился против него?
Слова Рейвена были словами безумца. Элдрика убил Принц Ричард, это все знали. Обвинять своего спасителя и пытаться убить его мог только абсолютно бессовестный человек. И никогда Нилу не узнать, почему его верный друг, Дирк Уайлд, превратился в эту полную ненависти тварь по прозвищу Рейвен.
Нил размахнулся и метнул в него нож.
— Забирай. Дарю еще один.
Рейвен схватился за плечо.
— Ах, ты мразь! С меня хватит! Сегодня ты ответишь за все!
Он бросился в атаку.
Нил защищался, понимая, что это конец. Сил у него не осталось, а пощады ждать не приходилось. Его боевой дух был сломлен.
— Оставь его, жопа крылатая! Убью, тварь!
Рудольф выскочил как черт из табакерки и набросился на Рейвена. Тот отступил от неожиданности.
— А ты кто такой? Проваливай, пока не стал следующим!
— Я тебя самого сейчас в землю провалю!
Нил привалился к стене, наблюдая за их битвой. Дрался Рудольф отменно, магии не испугался, под удары когтей подставлял плотные кожаные нарукавники с металлическими вставками.
Прикрывал спину Нилу, как и обещал.
Рейвен взлетел. Он был вымотан до предела и явно не потянул бы еще одну битву. Нож все еще торчал в его плече.
— Я тебя запомнил, ублюдок, — пригрозил он, — даю сутки, чтобы убраться из города. Потом найду и распотрошу, а труп на городской площади повешу!
— Пошел ты! — фыркнул Рудольф.
Рейвен злобно сплюнул, но ни в кого не попал. Ненависть в его взгляде обожгла Нила, но снова в драку Рейвен не полез и улетел.
Рудольф вытер пот со лба и повернулся к Нилу.
— Ты как, живой? Давай лекаря поищем, он тебе явно нужен.
— Спасибо, Руди. С возвращением в город.
Нил устало выдохнул. Очередная битва осталась позади.
Живой. Снова живой не смотря ни на что.
Рудольф неловко переступил с ноги на ногу.
— Я это… задержался. Прости меня.
— Ничего, бывает, — Нилу было ужасно паршиво. Ему хотелось снова стереть себе память. Начисто, с корнем вырывая все воспоминания о Дирке, как хорошие, так и плохие. Или исчезнуть из города, в котором его бывший друг сошел с ума и превратился в верного приспешника Великого Ворона. — Я должен был тебе сказать, что ты забудешь о Воронах, когда покинешь город. Это проклятье, и ты ничего не мог поделать.
Вот именно. Рудольф не был виноват в ситуации, это Нил не объяснил ему, что произойдет. Но хоть не четырнадцать лет пришлось ждать, как дяде Рутгеру. Рудольф оказался порядочнее его самого и сдержал слово.
Нил покачнулся, и Рудольф поспешил подставить плечо. Голос его звучал виновато.
— Но я помнил, что обещал помочь тебе. А сам… паршивый из меня друг. Слушай, прости, а? Я не трус, не болтун, я тебя больше не подведу! Никуда не уеду, дождемся Времени Рыцарей и раскатаем этих поганцев вместе!
Друзья. Люди, которые готовы были рисковать за него своими жизнями, помогать и поддерживать его. Рудольф всегда считал его своим другом, как и Гийом.
Он никогда не был один.
Дурак. Ой, дурак!
На этот раз внутренний голос звучал, как его собственный.
Нил глубоко вздохнул и выпрямился. Улыбнулся разбитыми губами.
— Ты — очень хороший друг, Руди. На тебя можно положиться. Пойдем отсюда. Тебе тоже нужен лекарь.
Сердце все еще ныло, но, кажется, немного слабее.
К черту
