чтобы запомнить каждую чёрточку, Шейн прикрыл глаза и втянул носом воздух. Словно ему было больно от того, что я делаю.
— Я начинаю новую жизнь, Шейн. Решила продать комплекс, который ты мне подписал.
Его кадык дернулся.
— Хорошее решение. Потрать деньги с умом.
— Я хочу отправиться в путешествие по Европе на год, а потом получить образование.
Он улыбнулся.
— Пришлешь мне открытку?
Я усмехнулась.
— Может быть. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Шейн, по-настоящему.
— Ты вернёшься? После путешествия.
— Это имеет значение?
— Я не имею права тебя просить, но… Останься. Я решу здесь дела, и мы отправимся, куда захочешь.
Вот бы все было так, как он сказал.
— Мне нужен этот год, наедине с собой.
— Я горжусь тобой.
— Правда?
— Конечно. Ты наваляла мне, и я ничего не могу с этим поделать, не каждый на такое способен.
Мне стало не по себе от его слов, хотя в них не было никакой злости или досады.
— Что ж…
Я протянула Шейну руку, он вопросительно взглянул на меня.
— Мы, ведь, не имеем права разойтись на плохой ноте?
Он покачал головой и принял мою рукопожатие. Я посмотрела на него в последний раз и поспешила уйти, когда слезы навернулись на глаза.
Я люблю тебя, Шейн Лэнгфорд. Без злобы. Сожалений. Обид.
Он догнал меня у машины Кевина. Развернув к себе, взял мое лицо в руки и поцеловал так, словно это, действительно, было в последний раз. Спустя долгие четыре месяца я вновь ощутила эти горячие губы на своих, а мои колени все так же подгибались, как в первый раз. Я чувствовала Шейна также, как и прежде. Это было невыносимо. Я простонала ему в рот, хватаясь за пиджак, и прервала жадный поцелуй, который не предрекал ничего хорошего.
Шейн провел большим пальцем по моим губам и тяжело дыша, прижался лбом к моему.
— Я буду ждать тебя, Скарлетт.
Я улыбнулась и в последний раз прикоснулась к его лицу, после чего быстро села в машину.
«Это последняя моя открытка, Шейн, через неделю я покидаю Европу. Сейчас я сижу в замечательном уличном кафе в Праге. Здесь так спокойно, что не хочется уходить. Я подала документы в университет в Сиэтле, надеюсь, меня примут. Не пиши ничего в ответ, я все равно уже не успею получить. С. Я».
Мы подписывали открытки нашими инициалами, будто итак было не понятно, кому это принадлежит. В любом случае, это казалось мне забавным. Кто вообще в наше время посылает открытки? Я подключалась к интернету лишь дважды за этот год, чтобы создать электронную почту и отправить заявку в университет. Здесь я максимально далека от внешнего мира. Я не знала о Шейне ничего. Не слышала о нем целый год и не видела столько же. Каждый месяц последнего дня я высылала ему открытку из нового города. Мне нравилось делиться с ним такими короткими впечатлениями из своей жизни. Он ответил мне лишь дважды. Я накручивала себя тем, что он забыл обо мне. Влюбился в свою жену и написал мне ради приличия, но на почте сказали, что вероятнее всего, открытки терялись, либо просто я не успевала их получить, потому что уезжала в другой город. Шейн ничего не говорил о себе, и с одной стороны, я не хотела знать. Возможно, у него появилась настоящая семья, а я все ещё подписываю каждый месяц цветные картонки для него.
Я сильно волновалась перед отъездом, мне предстояло вернуться домой, и я понятия не имела, что меня там ждёт. Кроме мамы и Кевина, разумеется. Я просто надеялась, что вскоре получу письмо из Сиэтла и уеду учиться. Когда Шейн получит открытку, я должно быть, уже буду там. Если меня, конечно, примут.
— Ты чертовски хорошо выглядишь, как настоящая парижанка.
— Я была в Праге, дурень.
Я двинула Кевина локтем, а он сгреб меня в объятия.
— Ты совсем не изменился.
— Я накачал пресс, хочешь, покажу?
— Фуу.
Мы оба рассмеялись.
У Кевина сохранилась идиотская привычка ещё с тех времён, когда я жила у него, смотреть телевизор во время еды. Меня это бесило, и я правда не хотела ничего знать. До тех пор, пока не увидела Шейна. Подписывать открытки это одно, а видеть его даже через экран телевизора совсем другое.
— Выключи это.
— Долго ты будешь прятаться?
— Я не прячусь.
— Не поверю, что тебе ни разу не хотелось увидеть его.
— Что это меняет?
— Абсолютно все, если ты все ещё не забыла его. Он выкупил галерею, видела?
— Ничего не видела и не хочу.
— Врешь.
Вместо того, чтобы выключить телевизор или хотя бы щёлкнуть на другой канал, он сделал громче. Я действительно, хотела увидеть его. Шейна. Мне было просто приятно слушать его голос, смотреть на умиротворённое лицо. Кажется, у него все в порядке, от этой мысли становилось тепло на душе.
— Мистер Лэнгфорд, Вы фанат Маргарет Митчелл?
— Если честно, понятия не имею, кто это.
— Как же? Вы переименовали галерею после покупки. Почему тогда Вы дали ей такое название?
— Все вопросы вечером, господа. Просто хочу сообщить, что сегодня на открытие приглашаются все желающие, вход свободный.
— Мистер Лэнгфорд, эта загадочная девушка — бывшая невеста Вашего сына? Почему Вы выбрали именно это имя, сэр?
Я застыла с вилкой у рта.
— Вот сука, — пробормотал Кевин.
— Что?
— Кто вообще задаёт такие вопросы?
— Ты тоже это видел, Кевин? Какой-то бред.
— Ну, вообще-то я знал, не в лесу же живу. Ну, то есть, они повесили вывеску только сегодня. Просто были слухи…
— Он назвал галерею в честь меня?
— Ага! Прикольно, да? А ещё там теперь вход свободный, не только для элиты. Ты пойдешь?
— Куда.
— На открытие.
— Спятил? Нет! Он должно быть, просто решил поиздеваться надо мной. Интересно, как его жена смотрит на это все.
Кевин прыснул.
— Скай, дорогая, он не женился.
— Как это?
— Вот так. Бедняжка, Скай, давай я научу тебя пользоваться интернетом.
— Значит…
— Значит, ты должна пойти туда.
— Хочешь со мной?
— Неет, разбирайтесь сами. У меня, между прочим, свидание через два часа.
— Свидание? И кто он?
— Она, дорогуша, это девушка, подцепил в баре, оказалась ничего такая.
— Как Лейси?
— Лейси уехала к отцу на Аляску.
— Аляску?
— Угу. Сказала, что ей нужен тайм-аут. Думаю, она в порядке, сейчас, мы созваниваемся иногда.
— Что мне делать, Кев?
— Если ты за год этого не поняла, то уж, извини. Можешь остаться здесь, я не против, знаешь ведь.
Поняла. Много
