Угол Восстания и Некрасова. Найдете?
- Навигатор найдет. Это ведь центр?
- Центрее не бывает, - хмыкнула снисходительно. Ну как же – нормальное питерское презрение к тем, кто не знает их болота. – В десять сможете?
- В десять? – удивился я.
Вообще-то с утра были свои планы, но… может, это намек, что вечер надолго не затянется, рывком перейдет в ночь? Или же наоборот – выпили быстренько кофе и всего доброго, Вадим… Александрович? Ну там семья ждет, к примеру.
- А что, поздно? – аккуратно подкрашенные рыжие брови встали домиками.
- Да нет, нормально. Тогда… до вечера.
Ответа ждать не стал, развернулся снова и вышел. И уже в коридоре сообразил, что телефона ее у меня нет – только ассистентки, звонившей, когда ехали из академии. Но возвращаться еще раз – это было бы уже слишком. Да и зачем? Если вдруг сорвется, звонить не обязательно. Значит, вселенная против, а с ней не поспоришь.
День прошел нервно, хоть и твердил себе: нечего дергаться. Получится – хорошо, нет – ну и не надо. Волноваться из-за женщины, о которой, по сути, ничего не знаешь? Ну, видимо, совсем Чупин из ума выжил.
Впрочем, и помимо этого хватало причин для беспокойства. Беседа с руководством филиала прошла на повышенных тонах. Внутренняя проверка показала такие нарушения и махинации, что косметическим ремонтом было уже не обойтись. Только хардкор, только гильотина. Хотя привлекать внешний аудит – это как флажком конкурентам помахать: у нас проблемы. Скрыть такие вещи сложно.
Ну а текучку в Москве никто не отменял, и не все могли решить без меня. Звонил финдиректор, звонил главный инженер, трезвонила Лиля, причем не один раз.
- Послушай, прекрати названивать по пустякам, - не выдержал я. – Все это не нуждается в моем участии.
- Ну Вадик… - обиженно прогундела она в трубку.
Ох, какой был соблазн потребовать, чтобы сейчас же написала заявление по собственному и исчезла в закат до моего возвращения, но сдержался. Так не делается. Нет хуже врагов, чем бывшие друзья, поэтому с людьми из подбрюшья надо расставаться мягко.
- Как колено, Саныч? – спросил Володя, когда мы обедали в заводской столовке. Кстати, довольно убогой, за что кое-кто получил дополнительных люлей.
Я с удивлением сообразил, что боль почти прошла, а я и не заметил. Укол сработал? Или адреналин? Но проблему это, конечно, не сняло. Так, на время.
День, хотя и заполненный делами под завязку, тянулся, тянулся… Уже вечером, в гостинице, я прилег на кровать с ноутбуком, в очередной раз просматривая рабочие документы, но поймал себя на том, что таращусь сквозь монитор, не видя текста.
Как так получилось, что меня с головой окунули в прошлое, о котором я старался не вспоминать? Нет, эта рыжая, напомнившая о той рыжей, - по большому счету, мелочь. Так, вишенка на торте. Но биатлон, Динка, авария… Почему все это всплыло именно сейчас? Я приложил столько усилий, чтобы выбраться из болота, снова стать самодостаточным и уверенным в себе, но это интервью выбило из колеи.
Особенно вопрос о поддержке семьи. Я ответил коротко и максимально уклончиво: в такой ситуации без поддержки очень сложно. Понимай как хочешь. И, видимо, Яна что-то почувствовала. Развивать эту тему не стала, перешла к следующему пункту.
Промелькнула вдруг мысль: я делаю что-то не то. Снова хочется стать чемпионом – на этот раз по граблехождению?
Нет, отмел я это пораженчество, не стоит усложнять. Мне просто сегодня нужна женщина. И не абы какая-то, а именно эта. Да, всего на один раз. Ничего серьезного. Но я не знал, чего от нее ждать, не мог понять, что она думает обо мне. Поэтому в сегодняшнем вечере была интрига, и это будоражило, заставляло торопить время в ожидании встречи.
Поединок – вот что пришло в голову.
Тимур привез меня к назначенному месту без двух минут десять. Яна появилась точно в срок, хотя я узнал ее лишь по медному блеску распущенных волос в свете уличного фонаря: белые ночи еще не развернулись вовсю. Джинсы, кроссовки, легкая ветровка – совершенно девчонистый вид.
Интересно, барышня, ты меня в пирожковую поведешь? Или в кафе-мороженое? Постеснялась разложить на ресторан? Нет, вряд ли, тут что-то другое.
Я выбрался из машины, подошел к ней.
- Добрый вечер, Яна. Куда поедем?
- Пешком пойдем, - возразила она.
- Ну, как скажете, - я не стал спорить, хотя и прислушался к колену: как, осилит прогулку? Оно, похоже, не возражало. – Так что предложите?
Яна с вызовом вздернула подбородок и ответила коротко:
- Бар-хоппинг****.
*габбер - жанр электронной музыки с темпом от 150 до 250 ударов в минуту
**гевискон - лекарство от изжоги
***Plaza de las Ventas - арена для корриды в Мадриде
****бар-хоппинг - посещение нескольких баров подряд за короткое время
Яна
Вернувшись из студии в кабинет, который делила с Алевтиной и Мурзиком, когда те не болтались в поле, я мешком плюхнулась за стол. Ощущение было таким, словно проснулась от кошмара: бешено колотящееся сердце, сбитое дыхание и жжение в груди - бабуля называла его «то ли инфаркт, то ли изжога».
Логинова, идиотка, что ты делаешь?!
А что я, собственно, делаю? Как именно собираюсь сожрать Чупакабрины яйца?
Признаться, граф Монте-Кристо из меня получился бы захудаленький, не та фантазия. Да и за что там, собственно, мстить? Ладно бы он меня напоил, трахнул и слился, а я бы одна растила его ребенка в кромешной нищете. На самом деле все было… хм… несколько иначе. Но вся моя жизнь пошла кувырком именно потому, что он этого не сделал. В смысле, потому, что как раз не трахнул. Кому сказать – стыдоба.
Я могла сколько угодно на него злиться, но при этом признавала, что самадуравиновата. Да, унижения и разочарования не простила – не думаю, что кто-то простил бы. Но прыгать от обиды в постель к другому мужчине – тут, как говорится, no comments*. И ведь даже не пьяная была, чтобы на это списать, одну банку пива не допила. Мишке и уговаривать особо не пришлось.
Так вот сагрило меня как раз ощущение дежавю. Я помнила все, до мелочей. И тот взгляд Вадима – настолько откровенный, что сам по себе почти секс. Entrance**. Вот
