class="p1">Киваю и отстраняюсь, утирая слёзы пальцами.
— Про тебя Ден постоянно спрашивает, — говорит Макс и замирает, вглядываясь в моё лицо, — Он сказал, что…вы были знакомы раньше?
Спрашивает осторожно, подбирая слова. Я просто киваю. Не объяснить, что этот тот самый мужчина, из-за смерти которого я была в такой прострации и депрессии, что Максу пришлось меня вытягивать несколько месяцев. Если бы не ребёнок — не знаю, что бы со мной было.
— Его не пускают тоже, врачи здесь суровые. Сколько мы ни пытались прорваться — без толку, останавливают, отчитывают, как неразумных детей и отправляют домой, — улыбается Макс, — Кстати мне твой врач сказала, что по её профилю ты практически здорова, она готова тебя выписать через пару дней. А вот со стороны психолога…
Мотаю головой. Мне нужно выписаться из больницы. Никакие психологи мне не помогут. Мне нужно проанализировать и понять. А для этого лучше всего вернуться туда, где всё началось. Туда, куда я прилетала все эти 5 лет каждый год, на один день, 21 марта. Тот самый роковой день.
Наше время
— Как Ульяна? — задаю я вопрос Максу, входящему в офис. Вот уже две недели моё утро начинается именно с этого вопроса.
Врачи не пускают меня в её палату, считая, что внешние контакты могут спровоцировать ухудшение её психологического состояния. Насколько знаю, Максу удалось прорваться всего пару дней назад, и то, потому что Уля настояла.
— Воспаление лёгких пролечили. Говорят, что мы нашли её во время, оно только началось, поэтому так быстро наступило выздоровление. А вот с психологическим состоянием без изменений, — сокрушенно качает головой Макс.
Он больше не выспрашивает подробности наших прошлых отношений, не пытается как-то препятствовать мне, даже помогал, когда я хотел договориться с врачами о посещении Ули. Правда, нам ничего не удалось. Порядки в клинике железные.
— Она всё еще молчит? — настороженно спрашиваю я.
— Да, я же её сегодня утром привёз домой. Она молчит, плачет, сына обнимает, счастливо улыбается. Он у неё что-то спрашивает, а она только жестами показывает. Ребёнок потом тихо у меня спрашивал, то случилось с мамой. Почему у неё глаза грустные, и она такая молчаливая. А я растерялся, не зная, что ответить. Сказал, что у мамы просто горло еще болит, поэтому она не говорит. Психолог настаивала на дальнейшем лечении, но Уля ни в какую не соглашалась.
— Чёрт, а психолог тебе что-то сказала? Что делать с этим молчанием? Я так понимаю, что сорванный голос они восстановили, он должен быть в порядке.
— Да, только вот проверить не могут. А она объяснить не может или не хочет, что с ней происходит. Знаешь, что? — внезапно спрашивает Макс. Глазами прошу продолжать, — Приезжай сегодня к нам. Мне кажется, что вам с ней надо решить какие-то ваши недомолвки из прошлого. Может, тебе удастся сделать что-то с этим молчанием. Я больше не могу видеть, как она мучается.
— Я боюсь, что станет хуже…
— Но в «скорой» она тебя звала. Я же видел и слышал. Поэтому думаю, что вам всё же надо встретиться, — задумчиво отвечает Макс.
— Хорошо, после работы? — решаюсь. Нам действительно надо встретиться. Я должен ей сказать, что простил. За всё. Больше даже внутри себя не буду ворошить тему прошлого и её измены. Хватит. Я не хочу потерять её снова. Только с её появлением моя жизнь обретает смысл и краски. А прошлое оставим в прошлом.
— Да.
Рабочий день тянется очень медленно, не могу ни на чём сосредоточиться, прокручивая в голове предстоящий разговор. Если она не хочет или почему-то не может говорить, то это будет больше похоже на монолог. Но надеюсь, что она меня выслушает и ответит согласием.
Понимаю, что собираюсь поступить с Максом очень гадко. Но не могу и не хочу отпустить, даже не попробовав. Дальнейшее моё будущее будет зависеть только от решения Улёныша. Тем более, что Макс сильно не препятствует нашей встрече и общению. Странно. Не ревнует? Так уверен в себе? В Улиной любви? Ответов нет. Да и не особо мне нужны мотивы его поведения, тем более, что мне они на пользу.
Вечером сильно волнуюсь, пока едем по уже знакомому адресу. Поднимаюсь в лифте, вспоминаю всё, что хочу сказать, выстраиваю в своей голове несколько стратегий поведения, в зависимости от реакции. По сути, сегодня вечером я должен провести самые важные переговоры в своей жизни.
Максим открывает дверь ключом, приглашая меня пройти. В коридор с гиканьем вылетает ребёнок лет пяти. Замирает, при виде меня и пристально рассматривает. Я же застываю в ступоре. На меня смотрят знакомые карие глаза, которые я вижу в зеркале каждый день, на голове у мальчишки непослушные тёмные волосы, подбородок, нос. Он поразительно похож на меня в детстве. В голове молниеносно появляется догадка.
— Мааакс, что ты мне принёс? — отмирает мальчишка, кидаясь в моему партнёру.
— Купил тебе конструктор, который ты просил, — суёт ему в руки коробку Макс, — Где мама?
— А мама еще днём уехала. Она оставила записку, мне показала, чтобы я передал её тебе. Я не читал, это ведь не для меня записка!
— Как днём уехала? Она не сказала куда?
— Неа, показала, что скоро вернётся и чтоб я вёл себя хорошо. А это кто?
Слушаю их диалог, пытаясь переварить информацию о том, что похоже у меня есть пятилетний сын. Лицо, волосы… Мы с Максом немного похожи, можно было бы списать на совпадение. Но глаза… У Макса серые, у Ули синие. А вот в моём роду уже много поколений от отца к сыну переходит этот темно-карий цвет. Почему Ульяна не рассказала? Почему скрыла, что родила от меня ребёнка? Почему Макса он называет по имени? Снова миллион вопросом роится в голове. Ответы на них может дать только одна женщина. Но она снова сбежала. В этот раз, я точно её догоню.
— Это Денис, мы вместе работаем.
— А, понятно. Я пойду конструктор собирать, — удовлетворив своё любопытство мальчишка ураганом уносится куда-то вглубь квартиры.
— Похоже, что ваш разговор откладывается, — говорит Макс, читая записку.
— Что там? — резко осипшим голосом спрашиваю я.
— Она улетела в родной город. Написала, что ей нужно побыть одной и всё осмыслить.
— В родной город? — быстро соображаю, — Она часто там бывает?
— Один раз год, она ездит на кладбище на годовщину смерти. Обычно улетает на сутки. Говорит, что больше не может там выдержать.
Я пытаюсь понять, к кому она ездит на кладбище. Может быть она знает, где могила
