это место? — спросила она.
— Нет, — коротко ответил Адрий, а потом тяжело вздохнул. Взгляд его устремился в никуда. — С тех пор как Рина погибла было семь или восемь Сфирий, не считая тебя. И при каждой этот мир менялся. Так что…
— Так много, за пять лет? — удивилась Мирра.
— Не за пять а за четыре года, — поправил ее Адрий. — Ты очень долго продержалась, до того как тебя поймали. Даже больше года. Так что не пять.
Мирра хмыкнула, ей не удалось сдержать улыбку.
— Да я просто дура несообразительная, — вздохнула она чуть позже. — Я же до самого последнего даже не догадывалась, что это не обычные сны. Вообще не сны.
— Так обычно и бывает, — ответил Адрий, искренне улыбнувшись. — Так вот, каждый раз, как появлялась новая Сфирья, местность менялась. Иногда немного. А чаще очень сильно. Деревья менялись. Цветы вырастали другими, ну, после того, как вообще что-то начинало расти. Мог цвет скал поменяться. И тому подобное. А вот в общем все вроде прежним оставалось. Леса оставались на прежних местах и прежних очертаний, хоть и менялись деревья, порой очень сильно. Вот представь, еще вчера они были тоненькими березками, а через пару недель огромные секвойи на их месте появятся. Правда большую часть времени они состояли из безжизненных скелетов. Русла рек никогда не менялись. Ну разве что чуть шире или чуть уже. Но чаще это только на полноводности сказывалось. Горы, дороги и равнины не менялись, и города. Оплот и Приюты. Впрочем, местность, хоть сколь-нибудь обжитая людьми, не так уж и велика, так что за весь мир не скажу. Порою, я сомневаюсь в том, что это планета. Ведь иначе получается, что Сфирья может изменять не окружение наше, а весь мир. Солнце, спутники. Звезды. Ведь до того, как ты сюда прилетела осознанно, здесь было два солнца.
— Да-да, — воскликнула Мирра. — Я помню!
— Так вот, — повторился Адрий. — Я иногда сомневаюсь в том, что солнце является звездой, а луна спутником планеты. Точнее луны. Их две. Хотя обычно этот мир с приходом Сфирьи становится похож на Землю. На наш мир. А вот при тебе две луны.
— Ты думаешь, это я сделала? Это же… это же слишком… фундаментально.
— Ты Сотворяющая этого мира. Без тебя его бы не было. Если ты захочешь, то сможешь уничтожить его одной единственной мыслью.
— Ты Сотворяющая этого мира, — сказал Адрий каким-то торжественным голосом. — Без тебя его бы не было. Если ты захочешь, то сможешь уничтожить его одной единственной мыслью.
— Да ладно, не было бы меня, был бы кто другой, точнее другая, — отмахнулась Мирра. — И она, а не я, решала бы все эти проблемы.
— Или уже погибла бы, — перебил ее Адрий. — А ты жива.
Мирра вздохнула и уставилась на поплавок.
— Я так скажу, сейчас на всей Земле ты самая достойная. Так что не недооценивай себя.
— А почему я не стала Сфирьей раньше? Зачем все те женщины погибли?
— Если судить по тебе, хоть ты мне особо ничего и не рассказывала, и по Рине… то состояние близкое к нервному истощению способствует… пробуждению. Да, назовем это так. Может ты всегда была лучшим вариантом, но ты была… Как объяснить-то?
Мирра еще раз вздохнула.
— Не нужно объяснять. Я прекрасно помню свое состояние. Ничего приятно.
— Ну да, — Адрий тоже вздохнул. — Так вот, я более чем уверен, что зеленое небо до этого, дело твоих рук… э-э-э, твоих мыслей. По всем срокам выходит, что это именно ты… придумала.
— Я не специально, — извиняющимся голосом проговорила Мирра.
Адрий в ответ замахал руками, призывая ее не беспокоиться по данному поводу.
— Так, на чем я остановился? — пробормотал он, задумавшись. Этот мир, освоенный людьми, мир в котором хоть как-то можно существовать, не опасаясь, что не проснешься утром, имеет вполне четкие границы.
— Что ты имеешь в виду? — воскликнула Мирра. — Как это, не проснешься утром? Кто-то может тебя убить?
— И это тоже, — вздохнул он. — Но в первую очередь я имел в виду то, что вне Оплота и Приютов опасно от того, что мир может измениться, причем не известно как. Могут появиться земляные провалы, могут — дикие звери. Может просто исчезнуть одно, а появиться другое. Уже без людей. Особенно опасно, когда появляется новая Сфирья, до того, как она сюда приходит осознанно. Тогда этот мир вообще ни на что не похож.
— А в Приютах точно безопасно? — недоверчиво уточнила Мирра. — Ведь если мир меняется, то он меняется везде.
— Там безопасно, — заверил ее Адрий. — Я бывал там неоднократно во времена прихода новой Сфирьи. Семья Первого оберегает Приюты. А за Оплотом следит сам Первый. Тех мест изменения не касаются. Я сам это наблюдал.
— Они что, не люди? — удивилась Мирра. — Может, Сфирьи? Но ты же сказал, что сфирья только одна.
— Люди они, как и все, как и ты, — ответил Адрий. — Но как и ты, они не простые люди. Но не сфирьи, нет. В своей семье они от старших к младшим передают тайные знания. Я задавался этим вопросом, думал, что же это может быть. Но ничего толкового так и не придумал. Так вот, вернемся к тому, про что я начал рассказывать. Многие смельчаки отправлялись за границу обжитых земель. За край, как это здесь называют. Никто не вернулся. И судьба их неизвестна. Хотя откуда-то берутся слухи о том, что за краем не светит солнце. Но я думаю, что раз здесь… ну то есть там, под охраной Приютов и Оплота, жизнь тяжелая, то за краем и вовсе непосильная. А еще, Мирра, сейчас ты единственный мост между этим местом и реальным миром. Сейчас мы внутри реальности, или вне ее… Даже не знаю, как объяснить.
— Ну, мы явно не за краем, — предположила Мирра.
— Даже если и за краем, то здесь совсем не плохо, — рассеянно пробормотал Адрий, — по крайней мере, с тобой.
— Да, — согласилась Мирра, — лучше чем в камере. Еще бы рыбу поймать! — на последних словах она повысила голос и гневно уставилась на неподвижный поплавок, который тут же ушел под воду.
Вскочив на ноги, Мирра плавно потянула закидушку, и судя по упругому сопротивлению, на другом конце лески что-то было. Пританцовывая на месте от нетерпения, она подтягивала уже отчетливо бьющуюся на крючке рыбину.
— Ты удивительна, — пробормотал Адрий, принимаясь помогать Мирре.
Вместе они довольно быстро справились. Рыбина потянула килограмма на полтора. И она была далеко не единственная. И вскоре уже, насаженные на прутья, толстые рыбины зажаривались
