– Ин чи аст (что случилось)? – спросил один из них.
– Это та грешница из аула, Рошан Назари! Она без никаха живёт в доме Саида Садата и позволяет себе выходить без сопровождения, без паранджи и бить наших сыновей. Но Саид – уважаемый сахиб, работает в больнице и вынужден был принять эту неверную от брата Юзуфа в качестве уплаты долга.
Голоса за кадром: «Вывести её на площадь! Камни Ислама на её голову! Грязная хазарка!»
8. Камни Ислама.На укутанное и связанное тело, лежащее в центре площади, летят тяжелые камни. Слышен неистовый детский крик, приглушенный тканью. Среди многочисленных наблюдателей на скамьях камера ловит хладнокровное лицо Саида Садата, молча кивающего в ответ на происходящее. После прекращения душераздирающих воплей толпа расходится, и камера следует только за фигурой Саида. Когда он подходит к дому, ему навстречу выбегает взволнованная жена и сплошным текстом кричит ему что-то на афганском. Оттолкнув её, муж проходит в дом и садится на софу.
– Сними с меня сапоги!
– Нет! Пока не скажешь, где Рошан! – Мадина приняла бесстрашный вид.
– Там же, где скоро окажешься ты, если будешь перечить своему мужу!
9.
Вторая жена.На матрацах на полу незнакомого богато украшенного дома взрослые женщины в разноцветных паранджах без головного убора раздают сладости и конфеты другим многочисленным женщинам, а в центре комнаты в расшитом зеленом платье сидит красивая смуглая девушка и улыбается. У неё светло-серые миндалевидные глаза, пухлые, но не слишком полные губы, длинные темно-русые волосы чуть ниже пояса и стройная фигура, напоминающая песочные часы.
Камера следует за одной из женщин, которая ведёт молодую девушку в прихожую. Там на стуле сидит Саид Садат, а другие девушки достают из большого таза афганскую хну и по маленькому кусочку раскладывают на ладони смуглой девушки, Саида и остальных присутствующих. Сверху хну перевязывают маленьким парчовым треугольником ткани с длинной ниткой, которой обматывают кисть рук.
В кадре всё та же молодая девушка, только облаченная в красное платье, продолжает таинственно улыбаться. Вскоре раздаётся тупой музыкальный звук, и под удары дойры в комнату с невестой входят Мариам-апа, которая накидывает на голову невестки золотую парчовую шаль, и другие женщины и мужчины.
Утром брат смуглой девушки-невесты завязывает ей на талии пояс из зеленого атласа, внутрь которого вкладывает золотое кольцо и толстый сверток афгани.
У порога стоит российский «ЗИЛ-130», и на нём толпа из дома невесты едет в дом Саида Садата.
В это время в его доме Мадина кричала на мужа:
– Саид, ты должен был спросить у меня, хотя бы сказать о щири-нихури! Ты не имел права заставлять меня готовить здесь пиршество для никаха, обманывая, что это для визита муллы Мохаммеда по поводу нашей дочери!
– Заткни рот, Мадина!
Женщина зарыдала и, схватив платок, выбежала на задний двор к холмику с могилкой.
10. Никах.У муллы Абдулы, старца с загорелым и испещренным морщинами лицом, в руках никахнаме (документ, удостоверяющий заключение брака).
Он, ещё двое старейшин и Саид с двумя мужчинами и Резой (братом невесты) сидят в комнате одни. Мулла читает какие-то молитвы, после чего посылает одного свидетеля к невесте, которая вместе с другими женщинами сидит на кухне за закрытой дверью.
– Азита, ты подтверждаешь своё желание выйти за Саида Садата?
– Ей нужно подумать, – хохочет одна из женщин с золотыми передними зубами. – У неё тут на примете ещё одна семья афганских туркменов, как и её семья торгующих дорогими коврами, старший сын которых очень хорош собой!
Все присутствующие женщины громко захохотали.
– Азита!
– Согласна, Махмуд!
– А падар вакиль (названый отец, который будет для девушки человеком, имеющим право разрешать её будущие семейные проблемы и защищать её интересы перед семьёй мужа)? Реза?
– Не подсказывай!
– Азита!
– Конечно, Реза!
Махмуд вернулся в комнату и сообщил мулле о решениях невесты. Абдула повернулся к Резе и попросил назвать жениху сумму калыма за девушку.
– Тысяча афгани! – засмеялся Реза.
– Сколько? – воскликнул Саид и тоже засмеялся. – Только если впридачу к сестре ты дашь мне ещё двух лошадей и расписной ковёр!
– Тогда бы я запросил две тысячи афгани! Моя сестра из уважаемой афгано-туркменской семьи, с детства поёт и танцует, шьёт ковры, готовит восточные сладости – алмаз, а не девушка!
– Так и быть! Отдам за неё двести афгани, и по рукам!
– Что? Придётся увезти её обратно и отдать замуж за богатого турецкого бея!
– Да ты что, Реза! Увидев её красоту, разве я позволю увезти Азиту от меня! Думаю, ваша семья заслужила за неё триста афгани! Согласен?
– Обещай беречь мою сестру и не обижать, и тогда по рукам!
– Обещаю!
Жениха и невесту, покрытых шалью, подводят к большому зеркалу (обряд ойнемесоф). Саид осторожно приподнимает шаль с лица невесты, и они вместе смотрят друг на друга в зеркальном отражении. Затем женщины принесли свадебный торт, Саид взял руку Азиты, чтобы вместе надрезать торт.
– Межгян, – обращается свидетель к тёте невесты, – утром ты должна будешь продемонстрировать простынь, чтобы подтвердить честность девушки!
11. Младшая амбог (обозначение жен одного мужа).Азита в красивом зеленом платье массирует Саиду шею.
– Мадина-амбог, принеси нашему мужу топленого молока! – кричит молодая жена из завеса с их Саидом спального места.
Мадина не отвечает.
– Язык проглотила, зан? – следом кричит афганец. – Иди на кухню, проверь, что она делает! – велит Азите.
Мадины не было. Азита нагрела на газовой горелке молоко. Когда вошла старшая амбог, она обернулась.
– Ты справишься? – поинтересовалась Мадина.
– Да. Но не смогла вытащить лепешки из печки.
– Вичку надо держать вот так, чтобы один конец воткнуть в лепёшку, а другим зажать, чтобы легко вынуть.
Молодая жена налила топленое молоко в кружку, взяла лепешку и ушла в комнату.
Саид нежно её поцеловал и, отломив кусок лепешки, положил в рот Азите.
– Умница моя. Всё-то ты умеешь.
– А что Мадина-амбог делает каждый день на заднем дворе?
– Не обращай внимания!
12. Свекровь.Мариам-апа пришла рано утром в дождливую погоду к сыну. Он и Азита ещё спали. Встретила свою свекровь Мадина.
– Мадар! Что случилось? – взволнованно произнесла она.
– Просто так прийти нельзя, что ли? Я к сыну в гости, не мешай!
Мариам оттолкнула старшую невестку и прошла в комнату.
– Дорогие мои, просыпайтесь!
Саид вышел из-за завеса.
– Мадар?
– Пришла проведать вас с невестушкой. Азита, выйди, дочка! У меня тебе подарки.
Азита вышла к свекрови в халате.
– Мадар! Очень рада вас видеть!
– Садись, дочка! Смотри, что я тебе принесла!
Свекровь и невестка стали перешептываться. Мариам вынула из шерстяного баула платок, вышитый вручную, и накидку к парандже для жаркой погоды.
– Нравится, Азита?
– Очень нравится!
– Чего стоишь? – крикнул Саид Мадине. – Неси чай и угощенья!
Афганка выполнила приказ мужа и накрыла стол. Саид схватил
старшую жену за плечо и толкнул в сторону стола.
– Мама не ест за столом! Переложи на пол!
– Я помогу! – заявила Азита и вплотную подошла к Мадине, перекладывающей утварь на расстеленную кошму.
В какой-то момент молодая жена взвизгнула и упала ничком на пол.
– Мадина-амбог облила меня кипятком! – закричала Азита.
Старшая жена, держащая чайник, широко раскрыла глаза.
– Куда, моя красавица? – Саид начал ощупывать свою туркменку.
– На руку. Вот, где мокрая ткань!
– Ах ты, девона! – муж ударил Мадину, и та отлетела вместе с чайником.
– Саид, я не обливала её!
– Так ты ещё и клевещешь на мою невестку в присутствии мужа! – вмешалась Мариам.
13. Время.Саид и Азита сидят в гостях у Мариам. Внизу экрана надпись «Год спустя».
– Что нам делать, мадар? – опечаленно произносит сын, глядя куда-то в сторону.
– Так оставлять нельзя, это точно, – озвучивает свой вердикт старшая пуштунка. – Уже молва пошла по Кабулу, что ты второй раз женился на бесплодной. Надо что-то решать!
Мариам широко раскрывает глаза и рот.
– Мадар! У вас приступ?
– Что ты несешь, Саид! У меня план есть!
– Какой?
– Ты сам только что озвучил, – и Мариам, прислонившись к уху сына, что-то ему зашептала.
Саид зашел в дом. Мадина подметала пол.
– Мадина!
Афганка оборачивается на него и удивленно смотрит (почти за три года муж лишь пару раз называл её по имени).
– Саид! А где Азита?
– Осталась у мадар. Я тут подумал, наверное, стоит позвать муллу Мохаммеда, чтобы по-мусульмански захоронить дочку.
Слёзы покатились из глаз Мадины, и, став на колени перед мужем, она несколько раз поцеловала тыльную сторону его ладони.
