не придала этому никакого значения. Если учесть количество подразделений и двадцать с лишним корпусов, раскиданных по разным районам, вряд ли мы с Макарским будем пересекаться.
Однако, как оказалось, это было не все. Сидя на первом ряду в лекционной аудитории (пара должна была вот-вот начаться), я без особого интереса слушала ворчания Красновой, что «мы тут как бельмо на глазу», «с нами даже никто сидеть не хочет», тогда как на галерке «столько интересного». Вика явно намекала на парней из нашей группы, с которыми она успела познакомиться, но оставить меня одну не решилась. И вдруг она как-то странно затихла. Я как раз отправляла Максу сообщение и мысленно поблагодарила всех и вся за невероятное чудо, заставившее, наконец-то, замолчать мою подругу. Боковым зрением выхватила мужские джинсы и почувствовала легкий, показавшийся смутно знакомым, аромат, как тут же рядом со мной плюхнулось чье-то тело, намеренно толкнув меня плечом.
— Эй! — возмутилась, едва не выронив телефон из рук, и уже хотела прочитать мораль о манерах и правилах приличия, как возле моего уха раздалось:
— Привет, Рапунцель! Скучала?
Да ну нет! Только не это! Это невозможно!
Я нехотя повернулась и, не мигая, уставилась в наглое улыбающееся лицо Макарского.
— Да как-то… Нет, — прошептала ошарашенно.
— А я скучал! — выдохнул признание Андрей, широко улыбаясь.
— Вы что, знакомы?! — прозвучало с другой стороны.
Ну все! Это конец. Краснова этого мне не простит точно.
— Привет! Я Андрей. — Макарский умудрился переключить внимание Красновой на себя.
— Оч-чень приятно… Я Вик… Виктория.
Это, пожалуй, был первый раз, когда Краснова заикалась.
— М-м-м, какое вкусное имя. — Макарский промурлыкал комплимент довольной до ушей Красновой, и он явно чувствовал себя при этом полубогом. Разве только нимб не крутил на пальце. — А тут у нас… — Андрей приблизился очень близко, и я ощутила его дыхание на своем лице.
Отодвинулась от такого наглого вторжения в мое личное пространство и уперлась в Краснову. Макарский хмыкнул, заметив мое движение и нежелание участвовать в этой комедии, бесцеремонно забрал мой именной блокнот, с которым я не расставалась, и перевернул его.
— Высоцкая Ева. Для великих идей. — Прочитал вслух надпись, выгравированную золотистым тиснением на кожаной обложке.
Макс сделал мне очень дорогой подарок, который мне нравился.
— Тебе не говорили в детстве, что трогать чужие вещи без спроса нельзя? — Я отобрала блокнот и перевернула его. — Это личное.
— Еще и жадина. — Макарский придвинулся еще (хотя уже просто было некуда!), положил левую руку мне за спину и, наклонившись вперед, подмигнул Красновой.
Я оказалась зажатой между этими двумя, и, если им так хотелось быть ближе друг к другу, то я была готова пересесть на ту же галерку, лишь бы оказаться как можно дальше.
К моей огромной радости в аудиторию зашла преподаватель, маленькая сухонькая женщина. Она призвала к вниманию, и Макарский с недовольной миной был вынужден сесть нормально. Краснова изо всех сил пыталась привлечь мое внимание, но я делала вид, что внимательно слушаю лекцию.
— Между прочим, могла бы и поблагодарить, — прошептал Макарский мне на ухо, когда я только-только смогла немного выдохнуть.
Взглядом попросила не приближаться, но мой недовольный вид лишь вызвал на его лице улыбку.
— Я, между прочим, уже второй раз тебя выручаю… — Он снова склонил голову в мою сторону, напоминая о себе и обжигая своим дыханием.
— Спасибо! — прошипела, лишь бы отстал. — Все? Доволен?
— Не-а.
— Я так и знала, — буркнула.
— Молодые люди, я вам случайно не мешаю? — прилетело замечание от профессора.
— Ни в коем случае, Эльвира Павловна! Продолжайте! — великодушно разрешил Макарский. — Мы вас очень внимательно слушаем. — Он изобразил сосредоточенный вид, хотя до этого сидел развалившись.
— А мне показалось, вы слушаете исключительно свою соседку.
— О, нет! Я только заглянул в ее записи. Проверить, так сказать. Вдруг, что пропустила…
— А свои вы вести не планируете?
— Я на слух лучше запоминаю.
— Макарский, я очень рада видеть вас в числе наших студентов, но не потерплю никаких нарушений на своих лекциях, — строго произнесла Эльвира Павловна.
Ого! Оказывается и у преподавателей он личность известная. Хотя, наверное, удивляться тут нечему.
— И имейте в виду, — продолжила профессор. — Для сдачи и закрытия сессии вам понадобятся личные конспекты. — Эльвира Павловна выделила голосом прилагательное и обвела взглядом всю аудиторию, обозначая, что касается это всех.
Андрей поднял руки перед собой, показывая, что он будет паинькой, и расплылся в самой обаятельной улыбке, на которую только был способен.
Эльвира Павловна покачала головой, показывая, что не одобряет его поведения, и вернулась к своему предмету, тогда как Макарский весь остаток лекции больше не приставал ко мне ни с какими вопросами. Однако я периодически чувствовала на себе его пристальный взгляд, но изо всех сил делала вид, что совершенно этого не замечаю.
Я прекрасно помнила список своей группы, и Макарского там точно не было! Да и Краснова вряд ли пропустила бы фамилию своего кумира. Это факт! Значит, у нас просто сдвоенная пара. От этого стало ненамного, но легче.
Я оказалась права. Когда лекция закончилась, к Андрею подошел парень, такой огромный, что я невольно сравнила его со шкафом. Я даже приняла громилу за телохранителя, так внушительно он выглядел. Хотя мне кажется, что охранять надо не Макарского, а от него. «Шкаф» окинул меня быстрым, но цепким взглядом, Вику же такой чести не удостоил, а затем положил руку на плечо сразу визуально потерявшего в росте кумира стольких поклонниц.
— Андрюх, нам в другой корпус.
— Иду, Димыч, — коротко ответил Андрей и повернулся в нашу сторону. — Виктория, рад знакомству! — Он подмигнул расплывшейся в улыбке Вике. — Ева, я не прощаюсь, — бросил с серьезным выражением, на пару секунд задержав на моем лице взгляд, словно припечатывал, резко развернулся и отправился за уже покинувшим аудиторию Шкафом, оставляя меня один на один с Красновой.
— Ева, — услышала я со спины свое имя, произнесенное с такой многозначительной интонацией, что я невольно начала жалеть об уходе Макарского. Мне искренне захотелось, чтобы тот вернулся и спас от предстоящего допроса. Пытки Красновой я не выдержу. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Я не стала оборачиваться, прекрасно зная, что Вика пытается испепелить меня взглядом.
— Нет. — Пожала плечами и аккуратно сложила любимый блокнот, тетрадный блок, в котором вела записи, и именную ручку в свою сумку.
— Я думала, что мы подруги, и у нас нет секретов. — Краснова решила зайти издалека.
— Так и есть. Нет, — ответила немного расплывчато, накидывая ремешок сумки на плечо. — Ты идешь?
* * *
Опаздывать
