же.
И вся эта блондинистость Нате идет. Инопланетная у нее красота. Кажется: коснешься ее — она и рассыпется в облако светлых мотыльков, похожих на снежинки…
Макс обретался на самой окраине, оттуда рукой подать до базы. Дом у его родителей был частный, с загоном для оленей и более мелкой живности. Сейчас олени пасутся в тундре. На приусадебном участке белеют горбы теплиц из оптической коллагеновой пленки. Со двора открывался чарующий вид на желто-зеленую равнину, покрытую мхом и лишайником, усеянную многочисленными блестящими озерцами.
Дома у Макса не было никого, все на работе. Их встретил лаем мохнатый белый пес, но тут же замолк после окрика хозяина.
Дан прошел следом за благодарным спасенным на кухню с яркими обоями и большим окном почти во всю стену. Макс сразу засуетился возле плиты, поставил чайник, принялся болтать о разной ерунде, развлекая гостя. Когда чайник закипел, залил кипятком кофе из пакетиков.
— А его варить не надо? — спросил пристально следивший за его манипуляциями Дан.
Макс пренебрежительно махнул рукой.
— Это более крутая разновидность кофе. Быстрорастворимый! И сладкий, прикинь?
Дан пригубил чашку.
— Умм!
— Нравится? — обрадовался Макс.
— Угу.
— Приходи на следующей неделе. Тетка еще принесет!
— В друзья навязываешься? — усмехнулся Дан, ставя чашку на стол. — Я же сказал, что сам по себе.
— А почему? — Макс уселся напротив со своей чашкой, улыбнулся. Глаза честные и ясные, как у младенца.
— Что — почему?
— Почему тебе нравится быть самому по себе?
Дан насупился. Пожал плечами.
— Так проще. Ни от кого не зависишь. Никого не ждешь… Никем не обламываешься.
Макс подался к нему всем телом, навалившись грудью на стол.
— Тебя кто-то обломал? Кто-то заставил ждать?
Дан тяжело вздохнул.
— Знаешь, я очень хорошо сейчас понимаю тех троих, которые тебя сегодня отлупили… Спасибо за напиток, я пошел.
Поднялся на ноги — и вдруг отчетливо, как наяву, увидел в пустоте перед собой светящуюся конструкцию из сна. Сияющая сфера, внутри вращающиеся кубы, внутри кубов еще сферы и чудесные узоры… Дана пронизало необычайное ощущение нереальности происходящего. Его тело будто потеряло вес и чуть не воспарило в воздух. Он потряс головой, потрясенный испытанным ощущением.
— Ты чего? — встревожился Макс.
— Ничего. Мне домой пора.
— Я провожу.
Он тоже встал, нахлобучил шляпу и с решительным видом взял ручной фонарь. За окном успело стемнеть, пока они кофейничали. Солнце, едва поднявшееся над туманным горизонтом, снова нырнуло в вечный мрак и холод за пределами обитаемых миров.
Парни вышли из дома.
Над ними распростерся звездный шатер. Пес в будке заворчал и забряцал цепью. Макс включил фонарь, прикрикнул на пса.
Уличных осветителей здесь почти что и не было. Темноту рассеивали светящиеся окна дома, лампа над входом, фонарь в руке Макса и звезды на небе.
И вновь Дана посетило странное чувство. А еще он словно кожей уловил какой-то невидимый поток, идущий с равнины. Не ветер — ветра не было. Поток внимания и чужой энергии. Так бывает, когда кто-то сверлит тебя взглядом сзади.
И чувство светящейся сферы. Дан ее больше не видел, но воспринимал шестым чувством.
Выйдя за калитку, он пристально поглядел в сторону темной равнины.
— Что? — спросил Макс. Его глупые вопросы отвлекали. Дана нервировало, что Макс следит за каждым его жестом. Дан сейчас для Макса кумир, вот тот и не спускает с него восторженных глаз. Но это все равно бесит.
— Что-то… приближается, — пробормотал Дан.
Макс тоже посмотрел на равнину. Бросив быстрый взгляд, сказал:
— Да нет там нифига. Наверное, тебе кофеин в голову ударил…
— Ничего мне не… — начал Дан, но не закончил.
Совсем рядом ослепительно сверкнуло синим, затем красным, желтым, белым. Дан закрылся рукой от яркого сияния, еще ничего не понимая. Макс заорал, но сразу замолчал. Пес залаял неуверенно и трусливо; лай быстро оборвался, и пес затих в будке.
Проморгавшись, Дан посмотрел туда, где вспыхнуло, — это было в десятке метров от восточных границ усадьбы родителей Макса. Там набухал световой кокон размером с вездеход, если не больше. Или огромное яйцо, сотканное из радужных вспышек.
Необъяснимое явление резко погасло, оставив после себя расплывающиеся перед глазами разноцветные круги. Эти круги сформировались в сферу из сна. У нее был другой рисунок, и каким-то образом Дан запомнил этот узор. Словно он был ему когда-то очень давно знаком…
— Это что за фигня? — дрожащим голосом сказал Макс. — Испытания бомбы? Война снова началась?
Он нервно хихикнул. И сам осознавал, что это глупости. Если это бомба, отчего они до сих пор живы? И почему нет звука взрыва, почему тишина?
— Тихо!
Дан прислушивался. После вспышки он временно ослеп, и темно вокруг. Но чутье никуда не делось, он то ли слышал ушами, то ли воспринимал каким-то другим органом чувств, как к ним приближается нечто живое.
Где оно?
Может, бежать без оглядки?
Что, если вспышку подстроили Ромм сотоварищи, явившиеся отомстить Максу?
В тишине раздались легкие шаги. Макс подкрутил регулятор в фонаре, добавив яркости. Дан моргал, пытаясь разглядеть приближающегося. Наконец разглядел и решил было, что кто-то над ним с Максом задумал подшутить.
К ним плывущей походкой приближался человек в причудливой разукрашенной маске и пестром цветастом балахоне. Маска изображала рожу синекожего чудища с клыкастым ртом, жирными красными губами, вывернутыми ноздрями широкого носа, вытаращенными желтыми глазами. Два глаза как у человека, а третий вылупился с середины выпуклого лба. Голову венчала конусовидная аляпистая шапочка.
Маска была злобная, угрожающая, неприятная.
Макс громко поинтересовался:
— Это еще что за урод? К нам что, цирк приехал?
“Этот дурень никогда не научится фильтровать базар”, — подумал Дан.
Между тем ряженый сокращал дистанцию, а Дан напрягся. Что-то подсказывало: это не цирк, не розыгрыш. Не зря у него были видения аккурат перед появлением этого чуда в перьях.
Ряженый остановился в двух метрах от парней. Фонарь ярко освещал его. Пришелец заговорил мягким журчащим голосом — ни женским, ни мужским. И к тому же на непонятном языке. Отдельные слова вроде бы знакомые, а в целом ничего не понятно.
Дан и Макс переглянулись.
Человек в маске сделал паузу, ожидая реакции, не дождался и опять заговорил. Слова длинные, с обилием гласных букв, похожие на речь жителей Приполярья, но все же — Дан понял это со всей определенностью — то был другой язык, хоть и родственный.
— Не понимаем тебя, — отчетливо, по слогам, проговорил Макс. — Ты откуда такой? Маску-то сними! Чего ты ее напялил?
Чужак наклонил голову набок, прислушиваясь. Помолчал и снова принялся говорить. На сей раз получилось куда понятнее.
— Локия схранити оружие?
